Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

Проведя три вечера в библиотеке, Тео понял, что совершенно не желает связывать жизнь с историческими исследованиями, и даже подумывал было отказаться от выбранных метрик, но пересилил себя.

Компанию ему составляли Пакстон и Бэддок, неразлучно следовавшие за ним в свободное время.

— Теодор, а почему именно, ап-чхи! Газеты? — спросил Джим в первый же день, скрывая своё разочарование от того, в чём именно заключалась необходимость помочь.

— Во-первых, — несколько растеряно взирая на десятифутовой длины ящик каталога, ответил ему тогда Нотт, — газеты печатаются для того, чтобы их продать.

В первую очередь — отправить тем, кто уже купил подписку, затем выставить на продажу в магазинах в магических кварталах городов. «Пророк» вообще почти все маги выписывают, у кого есть деньги, а «Квиддичист» — поклонники нашего спорта.

— Но мы ведь не узнаем, сколько каждого выпуска было напечатано штук, — хмыкнул Бэддок.

— Да, — согласился с ним Тео, нагнувшись и вытащив папку с подшивками «Квиддичиста» за семьдесят шестой год. — Но в этих газетах есть результаты матчей и количество зрителей. Колдографии, заметки с трибун, описание вместительности стадионов. Мы можем через многие факторы установить, сколько магов ходило на квиддич в прошлом, и сколько ходит сейчас.

— И что, за каждый год? — в унисон простонали мальчишки.

— Нет. Тридцать восьмой, пятидесятый, семьдесят… ну, например, шестой, восемьдесят восьмой и девяносто четвёртый, — перечислил года Тео. — Почему эти? До Гриндевальда и маггловской войны, после неё, до восхождения Тёмного лорда и после его падения, ну и уже последние года. В девяносто четвёртом же был пик интереса, Чемпионат мира приехал в Британию.

Какие-никакие данные им действительно удалось собрать, применив арифмантические навыки и некоторые хитрые чары. Для того, чтобы определить количество подписчиков — и, соответственно, примерный тираж газет, мальчишки предложили написать письма крупнейшим совозаводчикам Британии, но едва ли они могли поручиться, что те дадут ответ.

И только вечером в дождливый день ему пришла в голову отличная идея — когда в башню префектов поднялись перед заступлением в патруль райвенкловцы, префект шестого курса Шеттигар, едва ли не главный энтузиаст плюй-камней среди всей школы, и двое его сокурсников. Девушка и юноша, если быть точным. Луна Лавгуд и Рольф Скамандер, внук так-и-не-ставшего-директором магозоолога Ньюта Скамандера.

Эта пара была примечательна сама по себе. За Лавгуд никогда никто раньше не замечал никаких эмоций, которые можно было назвать «симпатией» и «привязанностью», свойственные девушкам её возраста. Джинни делилась с Тео переживаниями за подругу — они были друзьями с самого детства, ведь жили совсем рядом — что та казалась совершенно одинокой в замке и вне его. Всё поменялось считанные недели назад: Рольф был студентом Хогвартса вынуждено, именно его фигуру Тео заприметил ещё на праздничном пиру первого сентября (ну, насколько этот пир мог быть праздничным).

До того юноша был студентом школы где-то в Kytezh на просторах России, где скрывалась магическая школа Koldovstvorets, название которой Тео даже не пытался произносить целиком. Скамандер даже на вроде как родном для себя английском говорил с акцентом, поскольку его родители, младший сын Ньюта и какая-то славянская ведьма, поселились в глуши восточной Европы для того, чтобы изучать местную магическую

фауну в девственных лесах.

Так рассказывал он сам.

Чем именно Скамандер смог растопить сердце ледяной Лавгуд, Тео не знал — парень был достаточно странным, носил на руках красные ниточки-обереги (совершенно не магические, это Тео видел буквально своими глазами) и странные деревянные ботинки (как раз-таки зачарованные от ступни и до голени), которые называл laptyami. Пока было тепло, вечерами он собирал вокруг себя заинтересованных райвенкловцев и рассказывал им о нравах в России, традициях и даже пел какие-то песни на гитаре, явно подражая каким-то знаменитым там исполнителям.

Арчи был в восторге от песни Kukushka, то есть, на человеческом языке, «Кукушка», и решительно заявил, что постарается съездить туда вместе с Золи. Тащить кузину из МАКУСА в не так давно ещё откровенно враждебную территорию русских варваров было неправильно, но отговаривать его Тео не собирался. Куда лучше с этим справлялся барьер.

Так или иначе, этому Рольфу удалось покорить сердце неприступной Луны, которая перестала быть полоумной и проявила вполне человеческие чувства. Удивительно, но это, по слухам, помогло ей наладить общение с сокурсниками, которые ещё недавно отворачивались при её виде и грубо шутили, воруя её обувь и книги.

— Всем хорошего вечера! — объявил пышущий энтузиазмом Шеттигар. Он был одним из тех, кто говорил в Хогвартсе на языке русских, который часто употреблял младший Скамандер, и на этой почве они сошлись. — Нотт, ты не поверишь, но я нашёл в нашей библиотеке монографию Дамблдора по двенадцати способам! Невероятно, пять лет этой книги тут точно не было!

— А зачем тебе эта монография? — спросил Тео, отвлекаясь от таблицы, в которую убористым почерком Джима были выписаны результаты посещений финала квиддичной лиги за прошлые года. — Ты собрался делать кровопускание дракону, Арман?

— Он уверял меня, что ваш прежний директор изучал образцы Горыныча Заволжского, — усмехнулся Рольф. — Я взял книгу и убедил в обратном.

— Невозможно! — с улыбкой воскликнул префект. — Пять лет я искал! Пять! А этот леший вот прям сегодня взял и нашёл!

— Я слышал, что Дамблдор завещал все свои книги замку, — заметил Тео, поправив галстук под мантией, — вот и появилась книга.

На лице Шеттигара проявилось с десяток эмоций.

— Нет, сейчас вы идёте в патруль, — рассмеялся Лонгботтом, слушавший этот разговор. Он верно считал, что райвенкловец был готов прямо бегом отправиться в библиотеку и искать следы коллекции книг прежнего директора. — Вот, распишись в журнале.

Тео и сам не заметил, когда, но Невилл развёл кипучую деятельность, заручившись его поддержкой. Все рации, сделанные Уизли, получили собственные серийные номера в виде гравировки, каждая хранилась в отдельной ячейке деревянного ящика, а сам ящик ловко прятался под лежанку миссис Норрис, которая так и продолжала безвыходно торчать (лежать) в башне префекта.

Кто подсказал ему выдавать рации под запись, Тео знать не знал, но Невилл ссылался на то, что «так надо». Это было очень по-аврорски, как ему казалось. Получали и сдавали все префекты рации именно по записи в журнале.