Тео. Теодор. Мистер Нотт

Hashirama Senju

— Сегодня понедельник, Эдуард, — Тео максимально добродушно, как только был способен, улыбнулся. Принц всё ещё был настоящим призраком из прошлого, унесённым Восточным ветром воспоминаний, и говорить с ним вот так, лицом к лицу, казалось настоящим сном. Так и хотелось запустить в него подушку, как в Кентрвильское приведение.

— А, понедельник… и что же, у вас, как у этих, как же… — он необычайно громко пощёлкал своими длинными тонкими пальцами, переведя взгляд на потолок, — ты не выписываешь вестник зельеварения, Теодор?

— Не очень-то люблю зельеварение, —

не стал скрывать мальчик. — С тех самых пор, как мы познакомились — и того больше перестал любить.

Эдуард громко, заливисто рассмеялся, запрокинув голову и держась за живот, так громко, будто бы Тео рассказал ему анекдот про красного колпака и девочку с пирожками, зашедших в паб к лесорубу. Это был самый смешной рассказ, который Тео знал — и с него едва ли они с Арчи так смеялись, как смеялся Принц.

— Я сказал что-то смешное? — слегка обиженно спросил он через несколько очень долгих секунд хохота.

Принц наконец успокоился.

— Я тоже тогда разлюбил зельеварение, когда чуть не подох в трущобах, — очень серьёзно, глядя своими чёрными цепкими глазами в его собственные, сказал Эдуард. — Северус только этим августом признался, что нашёл меня в том борделе не случайно, а благодаря тебе, Теодор. Спасибо.

«То есть всё же он тогда нашёл Принца», — решил Тео.

— Не стоит благодарностей, — пожал плечами Нотт. — Наша встреча кардинально изменила мою жизнь. Может, даже и спасла. Не знаю. Во всяком случае, мы квиты — столько лет прошло, а профессор Снейп не раз прикрывал меня. Может, и благодаря тебе.

— Может, — легко согласился Принц, крутанувшись на пятках. Он кинул беглый взгляд на котлы и повернулся вновь. — Нотт, т прнс? — проговорил он сквозь зубы, скривившись, словно от случайно боли.

Эдуард Принц был странным магом.

Тео протянул ему собранную в контейнер плесень.

— Я могу задать вопрос?

— Ты уже задал, Теодор, — промурлыкал он, разглядывая со смесью теплоты и отвращения соскобленный магический лишай. — Но можешь и ещё задать.

— Как ты нашёл меня тогда, шесть лет назад? То письмо.

— А? А! — он улыбнулся. — Я сложил факты воедино. В распутном доме, где я жил, часто ходил один старый волшебник. Николас, столь старый, что говорил он во время… ну, на старофранцузском. Так он и дал мне почитать книжку про реагенты дурманящих зелий. Плесень была катализатором. Уже потом, через несколько месяцев, я узнал своего приятеля по несчастью, Скабби, что нищий Нотт чуть не потерял ногу, пойдя на мантикору.

— И что же, это все знали? — неприятно поразился Тео. Одни детские бордели были достаточными, чтобы Фадж и его предшественница Банголд отправились в Азкабан на месяцок-другой, но старая кошёлка уехала в МАКУСА, а Корнелиус затихарился и присылал брата как представителя лорда Фаджа.

— Не все. Скабби тогда прибился к браконьерам. Теперь это егерьством называется, а тогда это были головорезы Лорда из Лютного, добывавшие неучтенку на остатках магических тварей на островах. Всяческую дрянь носили. Он вообще-то из французского рода, Неккер! Но такой же, как я — Принц.

—

И всё же, — настоял на своём Теодор. Это было делом чести. — Все знали, что в моём подклете растет эта дрянь?

— Я сложил факты, — важно сказал зельевар. — И недалеко от этого дома оказался, когда пьянствовал. Мне старшие тогда сказали, что здесь Нотты жили — замок был, потом стены сняли, а потом и по кирпичам разбили, когда Нотты всем насолили. Оставалось сделать правильные выводы.

Тео покачал головой. Принц буквально имел в виду то, что история его рода была своего рода городской легендой, и на их земли в годы бедности даже заходили другие маги. Не то, чтобы годы бедности кончились…

— И тогда я прислал тебе письмо, и ты пришёл. Попадание на десятку, не правда ли? Играешь в дартс, кстати?

Дартс был игрой для магглорождённых. Тео в такое не играл.

— И в этот раз я написал тебе письмо — и ты вновь здесь. И вновь с этой проклятой отравой, без которой они уже не смогут обойтись, ведь им не шестнадцать, как мне тогда, ха-ха!

Теодор медленно начал понимать, зачем Снейпу была нужна плесень ещё тогда, и как это могло быть связано с тем, как себя вели некоторые… лорды Визенгамота.

Он бросил взгляд на часы. Стрелки показывали, что время близилось к восьми. Ужин он уже безнадёжно пропускал.

— Северус сказал мне ещё кое-что, — зловеще улыбнулся Принц, наклонив голову вперёд. Музыка давно замолкла, и лишь бурление котлов нарушало тишину. — Трагедия на квиддиче. Он не станет варить экспериментальные зелья для школы, и старик-зельевар, что вышел ему на замену, не станет так же. Но я — могу. Для Костероста можно подобрать замену, и для Рябинового отвара, и для многих других вещей. Малпеппер и прочие лихорадочно ищут, как это сделать. А я уже знаю. Знаю. Смекаешь?

Это было интересным предложением. Эндрю Карамеди поставил Теодору задачу, ни много ни мало, выманить каким-то образом Тёмного лорда под удар магглов. Или просто её обрисовал как возможный вариант развития событий. Тео видел единственный путь того, чтобы Тёмный лорд прибыл в замок: если он покажет Кэрроу, что в его руках диадема Райвенкло (что было неправдой), а затем там же окажется Поттер, который продемонстрирует остальные артефакты-хоркруксы, если они вообще были. Тогда с Тёмным лордом можно было бы рассчитывать на встречу.

Такой исход неминуемо привёл бы к кровавому противостоянию с лучшими бойцами «лича», как его называли противники. И скромные запасы Хогвартса, как бы не кичилась лучшими теплицами в Шотландии профессор Спраут, едва ли могли бы им помочь.

Нельзя сказать, что это было единственным путём, безвыходным положением. Тео не был готов войти в историю как амбициозный мальчишка, поставивший под удар великого, несомненно великого, пусть и ужасного тёмного колдуна целое поколение, под тысячу юных волшебников, многие из которых считали именно Нотта героем, давшим им путь в будущее. И тем не менее, любое противостояние Тёмному лорду требовало от него страховать риски, пусть и экспериментальными зельями.