The Beginning of the End
Шрифт:
Меила поморщилась, щелкнула пальцами.
– Лучше я сама тебя провожу.
Подхватив англичанку под руку, как подругу, молодая хозяйка быстро поднялась с нею наверх. Представила ее Зенаб, смуглой полнотелой служанке-египтянке, и велела приготовить свободную спальню для гостей напротив своей.
Отправляясь мыться, Меила покачала головой, удивляясь себе. Ну надо же, какие церемонии!
Когда хозяйка и гостья привели себя в порядок, Меила пригласила Розу Дженсон выпить кофе у себя в комнате. Будь эта девушка египетской служанкой,
Некоторое время они с наслаждением пили кофе, к которому были поданы сладости и жареный миндаль. А потом Меила спросила:
– Скажи честно, о чем ты сейчас думаешь?
Роза поставила свою чашку на блюдце.
– Я думаю, что вам здесь, наверное, бывает очень одиноко, - серьезно ответила рыжая горничная.
– Если бы я жила в таком огромном доме, и вокруг меня были только слуги…
Она осеклась.
– Извините, госпожа.
– Ничего, - ответила Меила. Взгляд черных глаз стал отсутствующим.
– Ты совершенно права. Хорошо, что ты теперь будешь со мной.
Зенаб хозяйка уволила через четыре дня: при этом было много слез и причитаний, хотя Меила нашла служанке хорошее место. Однако Зенаб при всех упрекала ее, что молодая госпожа предпочитает своим соотечественникам неверных.
Меила не снизошла до того, чтобы отвечать на подобные упреки; однако подумала, что появление в ее доме горничной-англичанки и в самом деле может вызвать ненужные разговоры…
Интересно, будут ли говорить в Каире о появлении Хафеза и его подручных. А в том, что директор Британского музея не заставит себя ждать, Меила Наис не сомневалась.
Хафез появился через полторы недели после приезда молодой хозяйки: он сам нашел ее дом. Глава секты поклонников Имхотепа пришел не один: с ним был могучего сложения негр в красном одеянии, по виду - сущий головорез.
– Это Лок-На, отныне ваш телохранитель, мадам Меила, - хладнокровно представил его господин Хафез. Бандит невозмутимо поклонился девушке, с легкой усмешкой на толстых губах.
– Вы так уверены, что он мне необходим?
– ледяным тоном спросила Меила, оглядывая темнокожего наемника. Но она уже понимала, что ей придется смириться с таким охранником.
– Абсолютно, - серьезно ответил Хафез.
– В общественных местах он будет всюду сопровождать вас, и от вашего дома не отойдет ни на шаг. Может быть, уже завтра Лок-На спасет вам жизнь.
Пожилой директор музея посмотрел на нее.
– Ему мало найдется равных в бою. Даже среди меджаев, с чьими обыкновениями он знаком.
Меила кивнула: ей вдруг стало холодно.
– Хорошо, господин директор. Но ведь у вас ко мне есть и другое дело?
– Разумеется, - ответил Хафез.
– Ключ по-прежнему у вас?
– Да, - сказала Меила.
Хафез удовлетворенно улыбнулся.
–
Они прошли в гостиную, расположенную на первом этаже, куда Меила приказала подать кофе. Принеся поднос, английская горничная удалилась.
Когда Хафез сел за стол, он опять заговорил первым.
– Скоро вы не будете нуждаться в вашей учительнице, не так ли? Ведь вам уже исполнилось шестнадцать лет.
Меила пожала плечами.
– Это мы обсудим с ней.
Хафез кивнул. А потом неожиданно извлек из-под полы пиджака какой-то папирус.
– Вы никогда не учились древнеегипетскому языку? А иероглифике или другому египетскому письму?
– Конечно, нет, - сказала Меила.
– В таком случае, я сам буду обучать вас, - ответил Хафез.
– Мне кажется, у вас должен быть к этому большой талант.
Он многозначительно посмотрел на нее.
– Скоро я приглашу вас принять участие в раскопках… в древних Фивах.
У Меилы перехватило дыхание.
– Вы думаете, уже пора?
– спросила египтянка.
– Нам очень повезет, если мы не опоздаем, - ответил Хафез.
– Археология - очень кропотливая и весьма неблагодарная работа, которая зачастую приносит результаты только спустя годы.
* Водители такси в Британии традиционно называются кэбменами.
========== Глава 8 ==========
Текст, который мистер Хафез принес Меиле для ознакомления, назывался “Исповедь отрицания”. Это была особая форма покаяния перед богами, распространенная в эпоху Нового царства: “Исповедь отрицания” клали в гробницы знатным усопшим, дабы текст мог оправдать их на посмертном суде, когда уста навеки смолкли. Перечислялись важнейшие грехи, такие, как убийство, обман, кража храмового имущества, прелюбодеяние.
– Вы видите, как древние египтяне верили в силу письменной речи. “Божественной речи”, - взволнованно говорил Хафез своей долгожданной ученице.
– А их этические нормы, обратите внимание, были удивительно близки к нашим…
Меила поморщилась и немного отодвинулась от Хафеза: они сидели рядом на кожаном диване.
– Вы мне говорите это затем, чтобы я меньше пугалась встречи с Имхотепом? Подразумеваете, что мы с ним скоро вновь найдем общий язык, потому что у нас похожая мораль?..
Хафез вздрогнул.
– Не смейтесь, мадам Меила, скоро вы поймете, насколько все серьезно.
Меила только тяжело вздохнула в ответ: она уже это поняла.
– Вы хотите прямо сегодня дать мне первый урок древнеегипетского языка? Но тогда не разумнее ли было принести учебник?
Хафез развел руками.
– Увы, госпожа, учебник - это слишком долгий путь, нам он не подходит… а вам, я уверен, и вовсе не понадобится. А этот священный документ достаточно обстоятелен, чтобы на его примере можно было многое объяснить.