The Beginning of the End
Шрифт:
Меила осваивала произношение резких гортанных звуков и странных полугласных древнего языка в соответствии с писаными правилами, но неожиданно начала понимать, где составители учебников ошибались… и где она оказывается права. Меила Наис всем существом узнавала язык, которого никто из ее современников не мог постичь. Как будто Анк-су-намун, до сих пор дремавшая в ней, пила живую воду этой речи…
Уроки с миссис Теплтон становились все реже: казалось, что со стороны англичанки это все больше становится простым знаком участия, внимания к богатой девочке-сироте. Миссис Теплтон давала частные уроки
Египтянке было бы трудно и больно резко прекратить встречи с миссис Теплтон: эта женщина оставалась главным человеком и главным воспоминанием ее отрочества. Но постепенно перестать общаться… да, это следовало сделать.
Миссис Теплтон могла оказаться не менее опасна для Меилы, чем эти археологи, о которых рассказывал мистер Хафез.
А Хафеза, который, наоборот, стал появляться у Меилы все чаще, встречи с ученицей необыкновенно вдохновляли. Когда через три месяца после начала занятий Меила прочитала ему “Исповедь отрицания” с начала до конца, интонируя и варьируя произношение так, как считала нужным, пожилой египтянин пришел в экстаз.
– Божественно, - пробормотал он, возведя очи горе.
– Божественно! И никак иначе! Ах, если бы у вас в руках сейчас была “Книга мертвых” вместо этого документа, изученного вдоль и поперек!..
Меила, глядя на своего руководителя, в этот миг ощущала не восторг, а опустошенность.
– Пока что, мистер Хафез, я не видела никакой книги мертвых и рада, что это так. А то вы бы сейчас наделали дел, - дочь Мухаммеда Наиса усмехнулась.
По мере того, как крепли ее отношения с Хафезом, менялся характер этих отношений: в обращении пожилого египтянина все сильнее проглядывало подобострастие. Хотя теперь директор Британского музея называл ее просто по имени, это звучало в его устах так же значительно, как при поименовании любой высокой госпожи Древнего Египта.
Уж не был ли он в прошлой жизни жрецом Осириса или Анубиса?..
Меиле сейчас вовсе не хотелось так шутить.
– Скоро мы поедем на юг, Меила, - сказал Хафез, когда его восторг утих.
– Скоро, госпожа, осуществятся все наши чаяния. О’Коннеллы оставили Египет и более нам не помеха…
Меила промолчала, никак не поощряя своего наставника. Ей было о чем подумать.
Узнав, что госпожа собирается на раскопки, Роза Дженсон попросилась с ней. И попросилась так страстно и серьезно, что Меила опешила: англичанка давно не говорила с ней подобным тоном.
– Я все понимаю, зачем вы едете, мисс… и это, может быть, главное, для чего я здесь с вами, - заявила служанка, называвшая себя Хенут.
– Наверное, там опасно, и будет трудно женщинам: но ведь вы тоже женщина, и вы едете!
– прибавила она.
На такую дерзость Розу Дженсон могла подвигнуть только крайность. И Меила не стала ставить англичанку на место, и не стала отвергать ее преданность.
– Хорошо, - сказала хозяйка.
– Ты поедешь со мной, обещаю тебе.
И это “обещаю”, и улыбка, тронувшая алые губы Меилы, наполнили служанку счастьем.
Египтянка подошла к горничной и тронула за плечо.
– Подумай, что тебе понадобится в дороге, и скажи мне. Я
Роза почувствовала, как на глазах выступили слезы: эти мгновения близости с госпожой были нечастыми, но самыми драгоценными. Служанка знала, что госпожа делится с ней мыслями и чувствами, которые остаются скрытыми от всех других.
– Благодарю вас, - сказала Роза Дженсон.
Меила взяла ее за плечи и легко поцеловала в щеку, обдав своим благоуханием. Потом египтянка ушла; и через несколько мгновений ее мысли уже были заняты другим.
========== Глава 9 ==========
Экспедицию снаряжал, разумеется, Хафез: Меиле пришлось целиком довериться его опыту. Самые главные рекомендации, касающиеся одежды, Меила тоже получила от него.
– Вам обязательно понадобятся штаны и прочные сапоги с высоким голенищем… хотя они могут прогрызть и сапог.
– Кто “они”?
– резко спросила встревоженная Меила. Хотя она, пожалуй, знала.
Хафез нервно потер руки.
– Скарабеи, госпожа. Пожиратели плоти, - объяснил он.
– Никто сейчас не знает, где они живут и размножаются, эта напасть, но они были надежными стражами Хамунаптры все эти тысячи лет. Видите ли, - выражение старого директора музея стало каким-то жалким, - казнь, которой подвергли вашего возлюбленного, не только его, но и священных насекомых, его палачей, обрекла на бессмертие и неутолимый голод…
– Но ведь вы сказали, что проклятие Имхотепа перестало действовать, - взволнованно произнесла девушка. Она уже не думала о фантастичности слов Хафеза.
– Египетские проклятия очень сложны, - Хафез покачал головой.
– И никто не знает, когда действительно наступит, а когда кончится их срок. Помните, госпожа, что наши предки жили во времена богов - так говорили они сами. Это сейчас мы изверились и ко всему относимся скептически: а человеческая вера, бьющая ключом из сердца, способна творить чудеса. Жрецы Та-Кемет всецело вверяли себя высшим силам, богами их называть или демонами, - и получали в награду высшие способности…
– “Психические явления”, - с усмешкой пробормотала Меила. Хафез уставился на нее.
– Что вы сказали?..
– Ничего, - Меила качнула головой и подняла руку в отстраняющем жесте.
– Прошу вас, продолжайте.
Хафез кивнул. Сложил ладони древним молитвенным движением.
– Кроме брюк, хлопковых рубашек и обуви, вам понадобятся теплые вещи… можно большой шерстяной платок. Ночью в пустыне всегда холодно, потому что песок быстро отдает тепло. Ну и, конечно, платок на голову днем.
Меила кивнула.
– Это все?
– Да, - Хафез улыбнулся, но взгляд его блуждал с предмета на предмет, точно от внезапно возникшей неуверенности в своих силах.
– Позаботьтесь о себе, моя драгоценная госпожа, а остальным займемся я и мои люди.
Меила улыбнулась и коснулась его плеча.
– Спасибо, я все запомнила.
Отчего-то она ощутила спокойствие - такое спокойствие, которое нисходит на человека в пустыне. Как будто Имхотеп по ту сторону бытия оказался способен шептать ей слова ободрения. Меила Наис знала, что уцелеет в этой экспедиции: что бы ни случилось с остальными.