The Beginning of the End
Шрифт:
Египтянка наклонилась и расписалась там, куда нотариус показывал пальцем. Черные волосы Меилы выскользнули из-под легкого платка и легли на документ.
Когда чиновник поставил печать, Меила подхватила свеженький контракт и одарила своего возлюбленного сияющей улыбкой.
– Теперь мы муж и жена по всем законам.
При слове “всем” глаза Имхотепа заблестели предвкушением, губы тронула улыбка, предназначенная ей одной. Но он остался спокоен.
Супруги покинули нотариальную контору. В дверях Меила взяла Имхотепа под
– А что в наше время делали после этого?..
– Жена со своими слугами и имуществом переходила в дом мужа, - улыбаясь, ответил Имхотеп.
– Приглашали жреца, который бросал супругам под ноги горшки с кровью и молоком, благословляя их на процветание и плодородие… Муж клялся жене, а жена - мужу богами своего дома, в чистоте своего сердца и верности.
При этих словах неторопливо шедшие Имхотеп и Меила остановились и повернулись друг к другу. Узкая улочка, зажатая между глухими глинобитными стенами, была пуста.
Жрец, улыбаясь, обнял свою возлюбленную и привлек ближе, глядя ей в глаза.
– Муж принимал жену под покровительство и становился господином ее жизни…
Меила закрыла глаза, принимая его поцелуй. Каждый раз она теряла голову.
– Нас увидят…
– Тогда тебя это не страшило.
Они еще раз поцеловались. Но тут в соседнем дворе за стеной залаяла собака: Меила вздрогнула. Она ощутила сладковатый запах отбросов, словно только сейчас достигший ее обоняния. Над яркими банановыми и апельсиновыми корками, сваленными в кучу под стеной, громко жужжали мухи.
– Лучше все-таки пойдем отсюда.
Они зашагали быстрее, как будто их кто-то преследовал. Меила бросила взгляд назад и крепче сжала локоть своего спутника. Только подумать - до сих пор, до этого самого времени ей не верилось, что Имхотеп ее муж. Казалось, что в любую минуту кто-то может ворваться к ним и разбить их краденое счастье! Теперь уже навсегда!..
Имхотеп чувствовал, как Меила напряжена, и не возобновлял разговора до самого дома. Когда они прошли в гостиную, хозяйка бросила на круглый стол коленкоровую папку, в которую был убран брачный контракт, и плюхнулась на диван.
– Как я устала…
Имхотеп опустился рядом и обнял жену: забыв о своем желании, покачивая ее, как ребенка.
– Сегодня все позади, мерит… А что будет завтра, знают одни боги.
Он поцеловал ее теплые надушенные волосы, с которых упал шелковый платок.
– Всегда напоминай себе: тебе нужно прожить только этот день, есть только этот день, - а ночь подарит тебе отдых и новые силы…
Тут вдруг Меила стремительно выпрямилась и закинула руки на плечи жреца, с ужасом глядя ему в лицо.
– А что, если у нас больше не будет времени?..
Имхотеп улыбнулся, погладив ее по щеке.
– В тебе говорит ужас прошлого. Успокойся: мы долго еще не встретимся с ним.
“Значит, однажды все-таки встретимся”, пронеслось
Имхотеп в доме Хафеза тоже пристрастился к этому напитку, любимому арабами.
Роза принесла им кофе: когда служанка ставила поднос, руки у нее задрожали так, что чашки звякнули друг о друга. Меила вздрогнула и с опозданием улыбнулась девушке.
– Спасибо, дорогая.
Взяв чашку, она сделала глоток дымящегося черного напитка. Потом посмотрела на Имхотепа.
– А ведь мы с тобой не женаты… и никогда не будем женаты.
Жрец напрягся, темные глаза застыли.
– О чем ты говоришь?..
– Мы никогда не сможем освятить наш брак, - Меила взяла его большую руку в обе свои.
– У нас теперь нет и не может быть религии, ты понимаешь?.. Мы пошли в контору по регистрации и расписались в том, что не обманем один другого. Но мы обманули всех богов.
Имхотеп сжал губы.
– С господином Хафезом мы часто говорили… о религии, - жрец с неудовольствием произнес это новейшее слово, которое ограничивало и принижало божественное, отделяя его от “науки”.
– Я спросил его, что он думает об Анубисе и теперешней власти этого бога на земле.
Имхотеп невесело улыбнулся.
– Мистер Хафез считает, что Анубис демон, не пожелавший склониться перед единым богом. И то, что водитель наших мертвых вершит сейчас, - это его наказание, и он находится в своем аду, в который стремится ввергнуть остальные создания.
Меила поднесла руку ко рту.
– И ты согласен?..
– Да, - без обиняков ответил Имхотеп.
– Как бы ни было во времена Та-Кемет, сейчас это так.
Но потом жрец улыбнулся.
– Когда же я спросил Хафеза, где сейчас пребывает Осирис, тот не смог ответить. Может быть, именно Осирис - светлый бог, который вернул мне благословенную смертность?
Меила нахмурилась.
– Но ведь ты, кажется, согласился с тем, что Бог един!
Имхотеп кивнул.
– Когда я думаю на языке англичан, я согласен с этим. А когда думаю на нашем и возвращаюсь умом в мою прежнюю жизнь, я опять верю в Осириса, Ра и Хора! И тогда это опять справедливо!
– Они сотворенные боги, - пробормотала египтянка.
– Господь не сотворен и вне времени… Нет, это слишком сложно для меня.
Имхотеп счел разумным промолчать.
Поднеся руку подруги к губам, он поцеловал ее ладонь.
– Наш союз будет священ, покуда мы будем хранить его.
Меила улыбнулась; а когда Имхотеп обнял ее, забыла все страхи.
Роза, вернувшаяся в гостиную за посудой, замерла в дверях, глядя на супругов… а потом попятилась назад, стараясь себя не обнаружить. Хотя Имхотеп и Меила заметили бы ее, только если бы горничная грохнула весь поднос на пол.