Три Нити
Шрифт:
Богиня только пожала плечами, не прекращая разворачивать полосы ткани, обвивавшие шею спящей.
— Это неприятное занятие. Спящие обычно вызывают отвращение у живых.
— Почему?
— Потому что они неудачники, — Палден Лхамо подняла сверкнувшие в полумраке глаза и слегка усмехнулась. — А чужие неудачи пугают, как заразная болезнь.
— Но они ведь не заразные?..
— Нет, конечно. Спящие совершенно безвредны.
— Тогда я останусь. Чтобы помочь, — просипел я; держать на весу тяжелую голову оказалось не так-то просто. И тут, как нарочно, спящая дернулась всем телом, так что мои пальцы соскользнули с обтянутого гладкой тканью черепа! Я взвизгнул и зажмурился, в
Оказалось, Палден Лхамо успела подставить ладонь под затылок женщины и не дать ей удариться о твердую поверхность кристалла; только на щеке у спящей остался след моего когтя. Из ранки выступила жижа, мало похожая на кровь — куда темнее и гуще, и невыносимо пахнущая прелой травой. Ком тошноты поднялся к горлу; как я ни старался, я не мог больше смотреть на это распухшее бледное тело, наполненное каким-то гнильем, и не мог заставить себя прикоснуться к нему. Следовало послушаться совета богини и уйти; но я сумел только прижать к морде полотенца и хрипло втянуть воздух через несколько слоев ткани. Стало полегче.
— Ничего, Нуму. Не все сразу.
— Да что такое с ними?! — завопил я сквозь смявшийся хлопок. — Все говорят, что они спят — но разве это сон?
— Да, сон — только не тела, а души.
— Тела у них тоже не больно-то бодрые, — буркнул я в ответ.
— Тоже верно. Нэб анкх[12], — богиня тронула нерастаявший кусок кристалла; тот вспыхнул, отзываясь на прикосновение, — были придуманы, чтобы облегчить нам многолетние путешествия между звезд. С их помощью можно погрузиться в оцепенение, вроде зимней спячки змей; это состояние зовут сах. Хотя раньше, в Старом Доме, это слово означало подготовленных к погребению мертвецов… Так мы храним тела спящих, пока не истечет естественный срок их жизни. Но даже когда они умрут, ничего не изменится. По сути, они уже на небесах, пускай и рукотворных.
— Шаи говорит, все эти боги сошли с ума? Потому что помнили предыдущие рождения?..
— Верно.
— Но как так получилось? Ведь обычно младенец, когда выходит из лона матери, все забывает. Правда, я слышал от слуг в Перстне, что давным-давно один колдун явился в Бьяру и утверждал, что он — воплощение умершего князя, а доказывал тем, что помнит все узоры на полу во дворце. Он даже нарисовал их — но оказалось, что обманщик был просто ручным хорьком одного из придворных!
— Чудесная история, — вздохнула Палден Лхамо; кажется, она не слишком впечатлилась. — Ты верно подметил, Нуму: перерождение здесь устроено по своим законам, которые действуют равно на червяка и рыбу, улитку и орла… за исключением, видимо, хорьков. Но ремет удалось изменить ход вещей — может быть, потому, что мы пришельцы?.. Так или иначе, наши души не отправляются туда, куда уходят другие, а остаются на этом корабле. Они и сейчас здесь, сидят рядом со своими сах, — она повела в воздухе ладонью, и я вздрогнул, почувствовав вдруг взгляд сотен духов, притаившихся в темноте, как птицы в горных гнездах. — Поэтому мы помним прошлые жизни. Для некоторых это стало даром — своего рода бессмертием; но для большинства… сам видишь. Если слишком часто оборачиваться назад, в конце концов собьешься с пути.
— Идя путями мертвых, не оглядывайся… — тихонько пробормотал я, но богиня услышала.
— Откуда ты такого набрался?
— Железный господин сказал, — устыдившись, что присвоил чужие слова, сознался я. — Когда был у Сиа.
— И ты запомнил? Надо же… Да, так и есть: они оглянулись — и пропали.
— И… им нельзя
Богиня пожала плечами.
— Мы пытались; но когда им предложили выбор — остаться и бороться или смириться и уйти, они выбрали второе. Спрятались внутри бесконечного сна… Хотя им он кажется явью.
— Это хотя бы хороший сон?
— Да, — Палден Лхамо коснулась закрытых век женщины, прогоняя с них блуждающую синеву. — Думаю, они счастливы. И еще, так лучше и тем, кто бодрствует. Ведь Кекуит нужны силы, чтобы расти — хорошо, что она может взять их взаймы у тех, кому они больше не понадобятся. Правда, иногда она слишком жадничает… особенно теперь, когда наша работа почти закончена.
Я аж поперхнулся гнилостным воздухом; так значит, это боги и богини, чьих лиц я не видел, а имен — не знал, открывали двери, лили воду из серебряных труб, освещали покои и выполняли другие прихоти обитателей дворца! И все это — не просыпаясь! Какими бы сладкими ни были их видения, такая судьба казалась жуткой.
— Не пугайся, Нуму. Все не так плохо, — они не страдают, и нам не стоит. Подумай сам. Старые дома часто стоят на костях; а те, что поновее, — на веревках, которыми измерили тени прохожих… Впрочем, Сиа не обрадуется, если я начну обсуждать с тобой тонкости колдовского ремесла.
— Сиа вообще говорит, что колдовства на самом деле нет. Что все чудеса происходят только в голове.
— Что ж, Сиа — хитрец, — Палден Лхамо одобрительно улыбнулась и надавила обеими ладонями на солнечное сплетение спящей — будто тесто месила. Готов поспорить, мои ребра бы от такого обращения треснули, как сухие веточки, — но безымянной женщине было все равно. — Но, положим, все обман. Если его никто не раскроет, чем он отличается от правды? И если спящий не проснется, чем сон отличается от яви?
В ответ я глухо заворчал; такие отговорки только раздражали еще больше — будто мозг чесали щеткой из жесткой щетины.
— Правда и есть правда; а явь есть явь! Должно быть что-то, что отличает ее ото сна.
— Может, и есть. Но ты замерз. Возвращайся наверх — сегодня ты достаточно помог.
И правда, зубы у меня стучали, как копыта бегущего оронго, а шерсть поднялась дыбом. Слегка пошатываясь от навалившейся слабости, я побрел прочь из холодных покоев. У самого выхода эхо донесло до меня голос Палден Лхамо. Правда, обращалась она не ко мне — и говорила на языке богов, как и второй голос, которого я прежде не слышал.
Тогда я не понял смысла их разговора; но теперь все же запишу его, хотя это и против моего обычая:
— Кекуит, спой мне песню, — сказала сияющая богиня.
— Хорошо, Нефермаат, — ответил дворец. — Этой песне меня научила Меретсегер, механик второго уровня, во время дежурства в секторе МОУ-восемь-восемь-три. Надеюсь, тебе понравится.
Спят под водой твой брат с сестрой;
Кораллами кость цветет;
В глазницы жемчуг насыпан горой;
Ни пяди не пропадет,
Но превратятся через дни
В сокровище они.
***
— Водители воинств! Про ваши дела теперь рассказать мне пристало,
Племя драконов перворожденных воды мутило и корни
Горние грызло во тьме. Вы же, придя, поразили
Врагов-великанов, Вритры детей, ваджрами громовыми,