Умирающее общество и Анархія
Шрифт:
«Мелкія выгоды» – вот цль всх современных войн, ведутся ли он во имя патріотических чувств, или во имя цивилизаціи! Эта послдняя часто служит теперь (когда патріотизм уже начинает падать) средством натравить рабочих на безобидныя племена, которыя хотят обратить в предмет эксплуатаціи, и вся вина которых заключается лишь в том, что они поздне других достигли извстной ступени развитія того, что называют современной цивилизаціей.
Предлогов для такой войны, как напримр французская тунисская экспедиція, служит наказаніе какой-нибудь разбойничьей шайки и поддержаніе господства своей національности; настоящая же цль ея – открыть новое поле для сомнительных финансовых операцій; именно на то, чтобы предоставить большій простор крупным аферистам, идут вс т суммы, которыя взимаются с рабочих в вид налогов и тратятся на всевозможныя вооруженія. Ради доставленія
Вс эти экспедиціи в Сенегал, в Тонкин, в Конго, на Мадагаскар, предпринимаемыя всегда во имя цивилизаціи, которая в дйствительности не имет ничего общаго с этого рода разбоем, все это – войны ради «мелких выгод». У себя дома, патріотизм – высшая добродтель, а там людей, виноватых только в том, что они защищают свою страну и возстают против пришельцев, которые стремятся поработить их и сдлать предметом эксплуатаціи, разстрливают или обезглавливают, как разбойников.
Мы еще вернемся к этому, когда будем говорить о колонизаціи; теперь же ограничимся вопросом о патріотизм правящих классов. Недавнія событія показали его во всем его безобразіи. Выдача военных тайн, касающихся вооруженія и національной защиты, с соучастіем служащих в военном министерств, самыя наглыя мошенничества, пропажа цлых милліардов в ущерб карманам граждан и вншней безопасности страны – все это не только не преслдовалось, но, наоборот, всячески прикрывалось правительством с цлью затушить дло [6] . Крупные заводчики – по большей части депутаты, у которых во глав предпріятій стоят отставные офицеры, – оказываются поставщиками оружія, пушек, военных кораблей, пороха и других взрывчатых веществ для иностранных правительств и продают им всевозможныя новыя изобртенія, нисколько не заботясь о том, не послужат ли они против их собственной страны и не будут ли они содействовать убійству тех из их соотечественников, которых они, как правители страны, пошлют сражаться. Наши желзныя дороги, наши арсеналы, продовольствіе нашей арміи – все это находится в руках международной шайки банкиров, как еврейских, так и христіанских. О буржуа! не говорите нам лучше о своем патріотизм: если бы вы могли превратить вашу страну в акціи и продать их в розницу, вы тотчас бы сдлали это!
6
Это было написано в начал 90-х годов и автор имет здсь в виду дло о мелинит, но с тх пор дло Дрейфуса еще гораздо ярче показало нравственный уровень оффіціальных защитников страны. Прим. пер.
Как вы поступили в 71 году, во время франко-прусской войны, закончившейся для нас, как извстно, контрибуціей в пять милліардов? Кому как не одной буржуазіи выгодно было уплатить эту контрибуцію, чтобы продолжать безраздльно заниматься эксплуатаціей страны? А между тм, кто поплатился за это? Рабочіе, потому что для покрытія контрибуціи был сделан заем, гарантированный новыми налогами, а эти налоги платят в сущности одни рабочіе, так как только они работают и только их трудом создается богатство. Ловкость, с которою этот фокус был продлан, положительно достойна удивленія: буржуазіи нужно заплатить контрибуцію, чтобы устранить от господства пруссаков и получать вс налоги самой; для этого она вынуждена сдлать заем, но так как у обнищавших рабочих денег нт, то подписаться на заем может только буржуазія, которая таким образом сама дает себ взаймы нужную сумму. Но для уплаты этого займа – капитала и процентов – должны будут втеченіе цлых девяносто-девяти лт изнуряться на работ именно рабочіе, которые не получили из него ни одного гроша. Вот он буржуазный патріотизм во всем его великолпіи! И кто посл этого еще осмлится утверждать, что добродтель не всегда торжествует!
Глава XIII.
Милитаризм.
Говоря о патріотизм, нам нельзя не затронуть и страшной язвы современной военщины. Военное сословіе образовалось, как мы уже видли, очень рано, и очень рано утвердило свое господство над остальными членами класса или племени, в сред котораго установилось таким образом первое раздленіе на военных и не-военных: раньше вс без различія шли воевать,
Мы не знаем, насколько правильно проходило человчество различныя стадіи своей эволюціи, т. е. переходило ли оно постепенно от охотничьяго быта к пастушескому, а затм к земледльческому. Оно несомннно начало с охоты, рыбной ловли и сбора диких растеній и плодов, но проходило ли оно затм дв послдующія стадіи с такою же послдовательностью, с какою ученик переходит из класса в класс, – это далеко недостоврно. Мы склонны скоре думать, что эти три способа добывать себ пропитаніе соединялись так или иначе, смотря по условіям данной мстности, и что какое-нибудь охотничье племя, напримр, вполн могло продолжать жить главным образом охотой, не смотря на то, что ему был уже извстен способ воздлыванія какого-нибудь полезнаго растенія, и лишь впослдствіи перейти к скотоводству.
Как бы то ни было, но достоврно одно: военное сословіе при всх условіях сумло сохранить за собою преобладание. Даже тогда, когда ему приходилось длить власть с другими, оно всегда оставляло за собою главную роль и при всх, смнявших друг друга правительствах, становилось их существеннйшей опорой.
Пока это сословіе оставалось замкнутой кастой, вербовавшей своих членов из своей собственной среды и ведшей войны на свой страх и риск, населеніе, хотя и страдало от его хищничества (так как военные не стснялись отбирать у крестьянина все, что вздумается), но раз эта дань была уплочена и раз только по сосдству не было никакого войска и никакого укрпленнаго замка, крестьянин мог быть сравнительно спокоен; во всяком случа, он не должен был отдавать лучшіе годы своей жизни на усиленіе армій своих же собственных эксплуататоров.
Впослдствіи владльцы земель начали вооружать, в случа крайности, живущих на их землях крестьян; еще поздне вошла в обычай вербовка солдат для королевскаго войска с помощью различных уловок и заманчивых общаній; наконец, буржуазія окончательно взвалила заботу о своей защит на плечи своих рабов: она заставила рабочих отдавать на охрану государствующаго класса извстную часть своей молодости и таким образом вполн усовершенствовала военную систему. Но так как дать рабочим в руки оружіе и сказать им просто «защищайте меня, а я в это время буду наслаждаться жизнью» было слишком опасно, то буржуазія создала в подспорье себ культ патріотизма.
И вот, благодаря этой лжи, ей удалось заставить рабочих втеченіе долгаго времени безропотно платить «налог крови»; благодаря этому софизму она могла систематически отнимать у цлаго ряда поколній самую здоровую, самую цвтущую молодежь и посылать ее на физическую и нравственную гибель в тюрьмы, носящія названіе казарм; и никто не думал сопротивляться: никто не спросил, по какому же праву требуют от людей, чтобы они на цлые семь, пять или три года своей жизни превращались в автоматов, в безсознательныя орудія убійства, в пушечное мясо.
Впрочем, нт: отдльные протесты были всегда, дезертирство и уклоненіе от воинской повинности – явленія вроятно такія же старыя, как и сами постоянныя арміи. Но они не основывались ни на каком разумном убжденіи; совершавшіе их люди не руководились сознаніем права своей личности, а дйствовали скоре под вліяніем чувства отвращенія к военной служб – чувства, которое они вовсе не трудились разбирать. Мало того: даже т голоса, которые раздавались против войны и милитаризма в литератур, обусловливались исключительно непосредственным чувством, а не основывались, или основывались лишь в очень незначительной мр на логических выводах, на соображеніях о человческой природ и правах личности.
Буржуазія и ея литературные панегиристы пли такія громкія хвалы во славу патріотизма и войска, употребляли на восхваленіе их столько лжи и софизмов, что в конц концов люди окончательно перестали сомнваться в дйствительности существованія прославляемых добродтелей: войско стало безусловно считаться олицетвореніем всевозможных прекрасных качеств, вмстилищем всх гражданских доблестей. Не было такого романа, гд не фигурировал бы старый служака – образец неподкупной честности, беззавтно преданный своему генералу, у котораго он служил когда-то деньщиком, сопровождая его во всх перипетіях его жизни; он охраняет его от козней невидимых врагов и наконец жертвует жизнью ради спасенія своего господина; иногда, для разнообразія, он спасает ребенка-сироту, втайн воспитывает из него героя и, наконец, указывает ему средства возвратить себ былое состояніе, отнятое врагами его семьи.