Ураган. Последние юнкера
Шрифт:
Наташа оживилась.
— Что же, если вы меня примите, я с удовольствием отдал свою часть за подводу.
— Чего там платить, мы и так довезем. Грех с милосердной сестры деньги брать Уж вы не сумлевайтесь. Доставим.
— А далеко от Волошина до Сулина?
— Не, недалече. Коли проселочными поедем, так и двухсот верст не выйдет. Дня в три доедем.
— Станция Волошино! — обходя вагоны, выкрикивал кондуктор. — Дальше поезд не пойдет.
Уж третьи сутки как Наташа ехала на лошади со своими новыми друзьями. На ночь они останавливались
— Эх, жалко нам вас, сестрица, что приходится ехать к белогвардейской сволочи, — частенько говаривали ей крестьяне. — Ну да не беда. Скоро вот кадетне наши голову скрутят. Тогда и вы освободитесь.
Не время было спорить или что-нибудь доказывать обманутым крестьянам, еще не испытавшим на себе большевистского рая, а потому Наташа и себя выдавала за большевичку.
— Что же, сестрица, вас прямо к станции везти? — обратился к ней ямщик.
— Да, если вам не трудно, завезите меня на станцию.
— Гляньте-ка, вон белогвардейский броневик у самой станции стоит, — воскликнул одни из крестьян.
Взглянув в указанном направлении, Наташа действительно увидела бронепоезд и развевающийся над одним из вагонов трехцветный флаг.
— Господи, слава Тебе! — мысленно возблагодарили она Бога. — Наконец-то я вырвалась из царства лжи, предательства, убийства и хамства.
Сани остановились у станции. Захватив свой мешок, Наташа слезла и стала благодарить своих попутчиков.
ИЗ
— Только я не хочу обманывать вас, — вдруг обратилась она к ним. — Я такая-же большевичка, как вы умные люди. Спасибо, что довезли, только я к белым-то и ехала.
Не оборачиваясь на одураченных крестьян, она двинулась на перрон. Массивный, с грозными орудиями, бронепоезд производил внушительное впечатление. Солдаты и офицеры, высыпав из вагонов, прогуливались по перрону, пользуюсь теплой, солнечной погодой. Отдельно от других по перрону прохаживался, сравнительно молодой, подполковник. К нему-то и обратилась Наташа.
— Извините, господин полковник, могу ли я видеть командира бронепоезда?
— К вашим услугам. Чем могу служить?
В коротких словах Наташа рассказала ему свою одиссею.
— Так вы из Москвы? — удивился полковник. — Неужели? Так-таки одни и прихали?
— Адъютант! — крикнул он, обращаясь к группе офицеров. — Проводите барышню в купе, что рядом с моим. Пока что она там жить будет. А вас покорно прошу, когда помоетесь и приведете себя в порядок, пожаловать в салон-вагон, закусить чем бог послал.
В салоне-вагоне, за длинным столом, сидели человек двадцать офицеров. Все с любопытством слушали рассказ Наташи про Москву и про ее путешествие. По случаю счастливого избавления сестры от большевистского владычества командир велел подать водки, а Наташу угостил довольно кислым вином.
— Расскажите
'Дону? Действительно ли существует белая армия? у нас в Москве самые разнообразные слухи о вас ходят, а определенного никто ничего не знает.
— Что же вам рассказать? Да, на Дону действительно генералами Алексеевым и Корниловым формируется армия. Казаки же имеют свою армию и своего атамана, генерала Каледина. Они тоже не признают большевиков. Но их не поймешь. Похоже на то, что им хочется устроить свое маленькое Донское государство, а потому к нам, москалям, они относятся как бы к временным союзникам, воюющим на их территории. Да вот поживете здесь, почитаете газеты и сами все поймете.
— А не научите ли вы меня, как попасть в Новочеркасск. Я хочу поступить куда-нибудь сестрой.
— Нет ничего проще. Сегодня ночью нас сменяет на этой станции другой бронепоезд, а мы отправимся именно в Новочеркасск, куда и вас можем доставить.
До позднего вечера в салоне-вагоне царило оживленное веселье. В присутствии интересной барышни молодежь подтянулась и старалась развлечь ее, ухаживая напропалую. Была принесена гитара, под аккомпанемент которой пелись романсы и песни. Заводили граммофон, и Наташа провела этот вечер так хорошо, как давно не проводила. Около одиннадцати часов, поблагодарив радушных хозяев, она отправилась в свое купе. Мягкий пружинный матрац, тепло, разливавшееся от парового отопления, а главное, усталость от долгого пути, так на нее подействовали, что чуть голова ее коснулась подушка, как она уже спала крепким сном. Временами она просыпалась и с удивлением слышала мерное постукивание колес о стыки рельс. Не желая разгуливать сон, она не останавливала мысли на этом явлении и снова
предалась сладкому сну. Долго спала Наташа, как вдруг за стеной ее купе раздался отчаянный крик. Наташа мгновенно проснулась и стала прислушиваться. Крик повторился. Она узнала голос командира. Но какими-то странными и не естественными показались ей голос и тон. Да и сами слова несоответствовали мирной обстановке спокойно идущего поезда.
«Давайте его сюда! Господи, последний снаряд! — неслось из-за стены. — Расступитесь, я сам наведу. Да двигайтесь же, не видите что ли, что паровоз совсем близко! Ух, слава богу!»
Мало-помалу командир затих.
— Вероятно, во сне, — решила Наташа, снова укладываясь на диван.
Когда она проснулась, было позднее утро и яркие лучи солнца освещали ее купе. Поезд стоял. Выглянув в окно, она увидела небольшой городок с блестящими куполами храмов, утопавших в садах.
— Вот я и в Новочеркасске, — обрадовалась она, быстро одеваясь.
— Поздненько вы, сестра, — приветствовали ее офицеры, когда она вошла в салон-вагон.
— Пожалуйте сюда, — пригласил ее командир, сажая радом с собой. — Сейчас вам чайку подадут. Ну, как вам спалось?