В дальних плаваниях и полетах

Хват Лев Борисович

Перед стартом он рассказал нам о своем пребывании на Чукотке в 1930 году, во время поисков Эйелсона и Борланда. На советской земле пилот провел десять недель, познакомился со Слепневым и Талышевым. Из путешествия в «Сиберию» он вывез небогатый словесный багаж: «да-да», «так-так», «бензин», «масло» и совсем трудно произносимое — «нелетная погода», Кроссон заговорил о суровой природе американского Севера. Не один авиатор сложил здесь свою голову. Два года назад близ мыса Барроу разбился всемирно известный Уайли Пост. Он вылетел из Фэрбенкса на побережье Ледовитого океана. Гидроплан попал в сплошную облачность. На берегу слышали гул самолета, долго кружившего в тумане. Вынырнув из облаков,

гидроплан опустился в лагуне у небольшого стойбища. «Далеко ли до Барроу? — спросил летчик. Эскимосы объяснили: пятнадцать миль. Пост снова взлетел. Машина поднялась метров на тридцать. Внезапно мотор заглох, и гидроплан рухнул, похоронив под своими обломками Поста и его спутника — журналиста Роджерса.

Мне вспомнилось, как в Москве я читал по телефону Громову телеграмму о гибели Поста и Роджерса. «Превосходный пилот стал, вероятно, жертвой нелепой ошибки, — сказал Михаил Михайлович. — Надо полагать, что на взлете у него кончилось горючее и положение было безвыходным». Громов не ошибся: Кроссон, первым прилетевший на место катастрофы, убедился, что бензиновые баки гидроплана были пусты…

«Локхид» шел зигзагами на высоте шестьсот метров. Все пристально глядели в бинокли: теплилась надежда, что где-нибудь в долине Юкона или у отрогов Эндикотских гор мы увидим «Н-209». Спустя час показался величавый Юкон, третья по протяженности река Северной Америки; вытекая из кратера потухшего вулкана, Юкон широкой, извилистой лентой тянется на три тысячи семьсот километров — от Канады до залива Нортон в Беринговом море.

Самолет пронесся над крышами маленького поселка и опустился на песчаной отмели в середине русла. С берега подоспел катер, мы переправились в селение Бивер, где жило около ста индейцев, запятых рыболовством и охотой, и десяток белых.

О самолете Леваневского в Бивере ничего не слышали. Мы полетели дальше.

Внизу проплывали мрачные хребты Эндикотских гор, высохшие русла горных рек, холмистые плато. Ни деревца, ни кустика — одни зеленовато-серые мхи. Хаотические нагромождения оголенных пиков изрезаны трещинами. Как будто природа гигантским резцом прошлась по грядам скал и создала эти фантастические морщины. В долинах бродили стада карибу — канадского оленя; заслышав гул моторов, животные в ужасе мчались тесной кучей. Дикие козы, как скульптурные изваяния, замерли на горных террасах. Дальше к северу, казалось, исчезло все живое.

Мы пересекли Эндикотские горы, трехсоткилометровым поясом тянущиеся вдоль побережья Ледовитого океана, и оказались над желто-бурым плато. Широкой полосой простирается оно от подножия гор к океану. На плато искрились кристально чистые озерки. Кроссон повернул на юго-запад.

— Река Колвилл, — сказал пилот.

Самолет шел за семидесятой параллелью, в американской Арктике. Давно ли я побывал на границе США и Мексики у широты тридцать два градуса.

Кроссон держал курс к Берингову проливу. Впереди, на стыке Америки и Азии, под туманом колыхались свинцово-серые воды.

Вторично мне довелось побывать на пороге Берингова пролива. Впервые я попал сюда, двигаясь из Москвы на восток, теперь — следуя из советской столицы на запад. Кольцо кругосветного путешествия сомкнулось у рубежа двух материков.

Поисковые самолеты вернулись в Фэрбенкс. На трех обследованных направлениях не было обнаружено никаких следов «Н-209».

Старый Чарли примчался с сенсацией: в поисках «Н-209» на специально оборудованном «локхиде» примет участие Джемс Маттерн. «Пейпер» напоминала, что в свое время Леваневский оказал дружескую услугу Маттерну, доставив его из Анадыря на Аляску, и теперь благодарный американский пилот спешит «отдать долг».

Маттерн не

был популярен на американском Севере. Многие видели в нем ловкача и критиковали за рекламный «бум», поднятый им во время кругосветного перелета, завершившегося аварией на Чукотке. Теперь в пространных интервью, передаваемых телеграфными агентствами, Маттерн сулил облетать всю область между полюсом и Американским побережьем и распинался в своих чувствах: «Исключительно гуманные побуждения ведут меня на опасный риск». Нам с Беляковым не по душе было его бахвальство, хотя мы еще не знали, что участие в поисках Маттерн обусловил солидным гонораром и даже заполучил под будущие подвиги крупный аванс. Советские дипломаты в Вашингтоне, конечно, понимали, что имеют дело с бизнесменом-одиночкой, весьма далеким от какого-либо гуманизма, но его предложения не отвергли: для спасения шести советских людей надо было использовать любую возможность.

Пилот прибыл в Фэрбенкс. На всем пути его «локхид» был утехой репортеров: хвост, расписанный цветными полосами, напоминал бока зебры; на фюзеляже — оранжево-голубая карта Техаса и огненные стрелы, а на носу кричащими красками изображен ковбой, укрощающий вздыбившегося мустанга. Самолет назывался «Тексан».

На летчике был кремовый комбинезон с дюжиной лазоревых нашивок «Джимми Маттерн», размещенных в самых неподходящих местах. Склонив голову и почесывая ухо, он исподлобья глядел на Сеттльмайера, по бокам которого, будто телохранители, расположились репортеры, и скороговоркой, видимо уже привычной, твердил:

— Я буду счастлив помочь Леваневскому и его коллегам. Я не забыл, как четыре года назад он прилетел за мной на Чукотку. Я решил осмотреть арктические льды. Я надеюсь…

Репортеры не успевали записывать. Им и не снился такой «флеш» — свежая новость высшего сорта; в Фэрбенксе наступила эра сенсаций!..

Беляков рассказал Маттерну, что делается для поисков. Четыре воздушных корабля стартовали из Москвы на остров Рудольфа, откуда будут летать в район предполагаемой посадки «Н-209». Ледокол «Красин» идет Чукотским морем к мысу Барроу. Советский пилот Задков прилетел на Аляску и обследует побережье. Из Уэлена ожидается летчик Грацинский. Известный исследователь полярных стран сэр Губерт Уилкинс вызвался участвовать в поисках на приобретенной Советским Союзом летающей лодке «Консолидейтед»; пилотировать ее будет знаменитый канадец Холлик-Кеньон, который в 1935 году первым пересек Антарктиду.

— Еще неизвестно, кто раньше окажется над Полярным бассейном, — напыщенно сказал Маттерн.

Исчезновение «Н-209» взволновало население Аляски. С трогательным предложением пришла делегация фэрбенксских горняков: открыть добровольный сбор средств для организации поисков. Мы объяснили рабочим: Советское правительство делает все необходимое.

— Верно, у вас дорожат человеком, — говорили горняки. — Мы помним, что было сделано для спасения команды парохода, раздавленного льдами у берегов Сибири.

Летчик Фред Хансон радировал из Нома: «Пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне за любой помощью, которую я способен оказать для спасения русских пилотов. Готов лететь, не считаясь со временем, и безвозмездно». Бойкий старичок, хранитель местного музея, сочинил фантастический проект: отправиться во главе пешей партии к полюсу. Ежедневно он представлял «новейший вариант» экспедиции, пока об этой затее не проведала его супруга, особа, по-видимому, здравомыслящая и властная, так как старик больше не появлялся. Оживились мелкие аферисты; из Джуно некий Меир Кадиев радировал: «Через 24 часа после прибытия по вашему вызову в Фэрбенкс смогу открыть методами дедукции и интуиции местонахождение пропавших летчиков…»