В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

Марлитт Евгения

– Какое намъ дло до причинъ, довольно того, что Кети выразила свое желаніе остаться у насъ, дорогая бабушка, – поспшилъ сказать совтникъ, не спуская глазъ съ молодой двушки. – Я точно предчувствовалъ твое желаніе продлить визитъ у насъ и привезъ теб такой великолпный рояль, передъ которымъ нашъ инструментъ ничто иное, какъ разбитая шарманка.

– Но зачмъ-же это, Морицъ, – вскричала молодая двушка съ испугомъ. – Боже меня сохрани оставить Дрезденъ, – онъ навсегда останется моею родиною, а здсь я только въ гостяхъ. Не могу-же я всюду возить съ собою

рояль, вмст съ багажемъ.

– Я надюсь, что ты не всегда будешь считать Дрезденъ своею родиною, – отвчалъ совтникъ съ легкимъ смхомъ. – Завтра утромъ будетъ привезенъ рояль и поставленъ, до поры до времени, въ твою комнату.

Президентша захлопнула книжку и положила на нее свою блую руку.

– Ты измняешь этимъ наши планы, Морицъ, – сказала она медленно выпрямляясь, – хотя мн и очень непріятно, но я сегодня-же напишу баронесс Штейнеръ и попрошу ея отложить свой визитъ на нкоторое время.

– Не понимаю, почему это нужно.

– Потому что намъ нельзя будетъ принять ее, какъ было предположено. Комната Кети предназначалась для гувернантки баронессы.

Совтникъ пожалъ плечами.

– Очень жаль, – сказалъ онъ, – но Кети, само собою разумется, останется въ своей комнат.

Какимъ это образомъ совтникъ ршился противорчить президентш и находилъ совершенно натуральнымъ, что баронесса Штейнеръ должна была уступить мсто Кети; тогда какъ прежде онъ не жаллъ никакихъ жертвъ, чтобъ съ достоинствомъ принимать у себя важныхъ гостей? Теперь онъ самъ чувствовалъ себя дворяниномъ, да еще богатымъ, имющимъ возможность пускать пыль въ глаза своимъ сотоварищамъ.

Пожилая дама съ неудовольствіемъ посмотрла на советника.

– Я сдлаю нужныя распоряженія, – свазала она, направляясь къ двери; потомъ прибавила тихимъ голосомъ: – не могу сказать, что-бъ мое положеніе въ этомъ дом было завидное.

– И это все изъ за меня! – вскричала Кети, длая нсколько шаговъ впередъ. – Неужели-же, Морицъ, ты, дйствительно, хочешь достигнуть, что-бъ я помшала прізду баронессы? Я не могу согласиться на это. Разв у меня нтъ своего угла? Какъ только прідетъ г-жа Штейнеръ, я тотчасъ-же переду на мельницу.

– Прошу тебя не говорить боле объ этомъ, Кети; я буду лично протестовать противъ твоего перемщенія на мельницу, – возразила президентша съ холодною важностью. – Никто не можетъ упрекнуть меня въ гордости, но такихъ интимныхъ отношеній между виллою и мельницею я все таки не могу допустить, тмъ боле, что это можетъ не понравиться моей строгой подруг фонъ Штейнеръ. – Затмъ, кивнувъ головою, она обратилась къ совтнику: – ты найдешь меня въ голубой гостинной, когда захочешь представлять мн своихъ друзей. – Съ этими словами она вышла.

Совтникъ спокойно ждалъ, пока не замретъ по корридору шелестъ шелковаго шлейфа и не послышится стукъ противоположной двери въ залу. Тогда онъ весело обернулся и засмялся.

– Вотъ теб и урокъ, Кети! – сказалъ онъ. – Ты должна знать, что въ бархатныхъ лапкахъ часто кроятся очень острые когти. Эта старая кошка отлично уметъ царапаться. Однако теперь

царствію ея скоро будетъ конецъ, она переживаетъ въ настоящую минуту тяжелое время. Съ отставкою Бера она теряетъ свое вліяніе при двор и въ обществ. – Совтникъ съ самодовольствомъ потеръ руки и продолжалъ: – прошу тебя, дорогая Кети, не отступать отъ своего слова. Ты боле, чмъ кто либо изъ нихъ, имешь право оставаться въ этомъ дом, – не забывай этого!

Слова его были прерваны приходомъ слуги, доложившаго, что гости ожидаютъ совтника въ зал. Морицъ поспшилъ взять со стола свою шляпу и желалъ пригласить съ собою Кети, но она ловко вывернулась изъ подъ его руки и проскочила въ корридоръ. Вообще ее очень удивляла перемна въ обращеніи съ нею совтника, – она еще живо помнила его смущеніе и холодный пріемъ, съ которымъ онъ ее встртилъ, а теперь онъ просто конфузилъ молодую двушку своею внимательностью и чрезмрными ласками.

XV.

Между тмъ въ дом доктора тоже произошло нкоторое перемщеніе; комната, гд лежала Генріэтта, приняла тотъ-же видъ, который имла вчера утромъ. Богатая мебель, принесенная изъ виллы была выставлена въ сни, гд она стояла рядами; китайскія ширмы, фарфоровый умывальникъ и дорогія вазы тоже украшали темный входъ. Генріэтта велла поставить въ комнату прежнюю простенькую мебель, съ большимъ акваріумомъ на одномъ стол и своей клткой на другомъ. Веселенькія птички то и дло вылетали изъ клтки, кружились надъ постелью больной, качались на вткахъ большихъ олеандръ и снова прилетали въ свой золоченный домикъ. Горничная президентши была отослана въ виллу и у кровати больной заняла мсто добрая тетушка Діаконусъ; она все еще была въ коричневомъ шелковомъ платье, поверхъ котораго былъ повязанъ широкій коленкоровый передникъ.

Утренній визитъ какого-то посланнаго отъ двора и воскресный нарядъ тетушки сильно взволновали больную Генріэтту, которая не успокоилась до тхъ поръ, пока самъ докторъ не объявилъ ей о происшедшей перемн въ его положеніи.

Въ сумерки Кети снова пришла навстить больную сестру и, молча, сидла у ея изголовья въ то время, какъ тетушка пошла сдлать нкоторыя распоряженія по хозяйству. На лиц Генріэтты отражались радость и счастіе и, хотя она молчала, исполняя приказаніе доктора, но ей видимо хотелось высказать сестр все, что у нея было на сердц. Однако она не вытерпла и спросила, приподнимая голову съ подушекъ: – скажи, пожалуйста, гд-же Флора?

– Вдь, ты знаешь, бабушка прислала сказать, что визиты такъ одолваютъ ихъ сегодня, что положительно нтъ возможности вырваться изъ дома.

– Боже мой, ты говоришь мн про бабушку! Богъ съ ней, я вовсе не желаю ее видть, пускай ее сидитъ себ съ гостями. Я спрашиваю про Флору! – возразила Генріэтта съ досадою. – Подумай только, что она должна теперь чувствовать! Какъ бы только Брукъ не зашелъ въ виллу на возвратномъ пути изъ города. – Здсь, передъ моими глазами, она должна предстать передъ нимъ и почувствовать все свое униженіе.