В доме коммерции советника (дореволюц. издание)
Шрифт:
Брукъ грозно посмотрлъ на нее и поднялъ руку съ выраженіемъ сильнаго раздраженія.
Флора злобно захохотала.
– Не думаешь ли ты, что я боюсь тебя? Ты грозишь мн, а у меня тоже есть противъ тебя угроза: берегись – еще не произнесено роковое „да“, и въ моей власти сдлать такой шагъ, который едва-ли будетъ теб по вкусу. Еще разъ повторяю теб, что твое обхожденіе съ Кети мн просто противно. Мое положеніе крайне неловкое, ты пренебрегаешь мною, а за нею ухаживаешь и бережешь ее, какъ какую нибудь принцессу.
– Нтъ, не какъ принцессу, а какъ двушку, дорогую моему
Молодая женщина вздрогнула отъ испуга, точно молнія блеснула передъ ея глазами и невольно подняла руки, точно ища какой нибудь помощи и опоры.
– То, что я нсколько мсяцевъ съ неимоврными усилиями скрывалъ въ своей груди – я долженъ открыть теб теперь. Не стану, конечно, оправдываться и защищать своего поступка, – я измнилъ теб съ той минуты, когда въ первый разъ увидлъ Кети.
Флора тихо опустила руки. Не смотря на откровенность исповди Брука, она не поврила его словамъ и обвинила себя за то, что такъ безрассудно поддалась испугу. Часто случалось, что всми уважаемая красавица привлекала къ себ мужскія сердца, а потомъ снова неожиданно отталкивала ихъ – это повторялось нсколько разъ въ зиму; но что-бы мужчина могъ отказаться отъ нея, это было слишкомъ смшно! Да такому событію никто не повритъ! Пожалуй, скоре можно было допустить, что докторъ Брукъ ршился отмстить ей за ту угрозу, которую она, нсколько минутъ тому назадъ, осмлилась высказать. Можеть быть, долгое испытаніе истощило его терпніе, и онъ хотлъ наказать ее тмъ, что возбуждалъ въ ней ревность? Неимоврное тщеславіе и легкомысліе успли разогнать въ ней горькое разочарованіе и она снова овладла своимъ всегдашнимъ хладнокровіемъ.
Красавица слегка улыбнулась и, скрестивъ руки на груди, сказала съ ироніей:
– Вотъ какъ! Ты измнилъ мн при первой же встрч съ нею? Въ ту минуту, когда она вступила въ нашъ домъ, не успвъ еще отряхнуть пыли съ ногъ и снять съ себя дорожнаго платья?
Насмшливыя слова Флоры сильно возмутили доктора; но онъ все таки по возможности сдерживалъ себя и, ршившись довести до конца начатое объясненіе, старался сохранить нкоторое спокойствіе и хладнокровіе.
– Нтъ, въ тотъ день я уже узналъ ее прежде, такъ какъ встртился съ нею на мельниц и проводилъ до виллы, – отвтилъ онъ, посл минутнаго молчанія.
Сильная краска разлилась по блднымъ щекамъ Флоры, она не ожидала подобнаго отвта и ея острые зубы крпко вонзились въ нижнюю губу.
– Вонъ оно что! Однако это новость! И эта два съ „чистымъ сердцемъ“ врно, не безъ основанія скрывала эту интересную встрчу. Что-же дальше, Брукъ? – спросила она, смясь, и еще крпче скрестила руки на груди.
– Если ты не прекратишь твоихъ насмшекъ, Флора, то мн придется объясниться съ тобою письменно.
Съ этими словами Брукъ хотлъ выйти изъ комнаты, но молодая женщина загородила ему дорогу.
– Боже мой, какую важность ты придаешь моимъ словамъ, я только поддерживаю твою маленькую комедію. Неужели ты серьезно хочешь завести между нами письменную борьбу? Дорогой Лео, хотя я и знакома съ твоими медицинскими брошюрами, но въ этомъ
Дерзкая улыбка замерла на губахъ красавицы, когда она встртила его холодный и суровый взглядъ. Теперь только она начинала чувствовать, что онъ дйствительно говорилъ серьезно.
Его любви къ Кети она еще не допускала, но боялась, что онъ не на шутку ршился порвать связь съ капризною невстою, не желая всю жизнь подвергаться „испытанію“. Флора даже раскаивалась въ своей опрометчивости, но упрямство и своевольный характеръ одержали въ ней верхъ.
– Такъ ступай! – сказала она поспшно отходя въ сторону. – Подобныхъ взоровъ я не желаю выносить. Иди, куда знаешь, я не буду удерживать тебя.
При этомъ она разразилась громкимъ хохотомъ.
– Вотъ вамъ и хваленый мужской характеръ! Были минуты, когда я чуть не на колняхъ просила отдать мн свободу, но тогда ты старался еще крпче заковать меня въ ненавистныя цпи. Такъ я совтую теб брать примръ съ меня, для которой въ подобныхъ случаяхъ единственнымъ руководствомъ служитъ гордость.
– Да, именно гордость и заставила меня тогда оставаться непреклоннымъ, но совершенно другая гордость, чмъ смсь упрямства и злости, которую ты называешь этимъ именемъ, – замтилъ Брукъ спокойно, хотя лицо его покрылось ужасною блдностью.
– Я откровенно сознаюсь въ своемъ тяжеломъ заблужденіи; тебя я не обвиняю, я самъ виноватъ, что слишкомъ понадялся на свою собственную силу и твердую волю. Я не хотлъ возвратить теб твоего слова, потому что считалъ его ненарушимымъ и смотрлъ на наше обрученіе какъ на бракъ: во мн говорилъ остатокъ студенческой чести. Въ тотъ вечеръ я сказалъ теб, что не хочу присоединиться къ числу тхъ мужчинъ, которыхъ ты, разъ одаривъ своимъ вниманіемъ, прогоняла потомъ съ тріумфомъ. Теперь я стою выше этого воззрнія, потому что вижу, что въ такихъ случаяхъ компрометтируетъ себя женщина, а не мужчина.
Молодая женщина злобно взглянула на своего противника и, повернувшись къ нему спиною, начала нервно барабанить пальцемъ по столу.
– Я никогда не скрывала отъ тебя, что у меня было много жениховъ до того дня, какъ ты за меня посватался, – сказала она, какъ бы самой себ и не повертывая головы.
– Этого никто не скрывалъ отъ меня, – отвтилъ онъ. – Но не должно забывать, что ты была предметомъ всей моей юности, моимъ дорогимъ идеаломъ, о которомъ я постоянно мечталъ. Въ университет и въ послднемъ поход меня часто подстрекала мысль, что гордое сердце красавицы, окруженное толпою поклонниковъ, еще никому не отдано и глубоко осчастливитъ того, кто однажды имъ завладетъ.
– Не вздумаешь-ли ты утверждать, что я любила кого-нибудь изъ толпы моихъ поклонниковъ? – поспшила замтить Флора.
– Любила? нтъ, ты никого не любила, не исключая даже и меня, – воскликнулъ онъ съ жаромъ.
– Ты можешь любить только свою красоту, высокое общественное положеніе, всми восхваляемый умъ и будущую славу знаменитой Флоры Мангольдъ.
– Скажите, пожалуйста, теперь ты легко находишь вс эти льстивые эпитеты, а когда былъ нжнымъ женихомъ, тогда не находилъ для меня ни одного ласковаго слова.