Василий Тёркин

Боборыкин Петр Дмитриевич

Настоятель взял Теркина под руку и повел его в первую комнату. С порога он крикнул мальчику:

– Стакан чаю сюда подай! Слышишь?..

XXXII

– Курить не желаете ли?
– предложил настоятель, как только посадил Теркина у стола, а сам сел по другую сторону.
– Что ж чай-то?
– крикнул он в дверь.

Мальчик, подавая стакан чаю на подносе, сделал неловкое движение, стакан опрокинулся, и брызги попали на рукав гостя.

– Эх! Остолоп

какой!
– дал на мальчика окрик настоятель.

Тот покраснел вплоть до ушей, и его глаза от смущения совсем посоловели.

– Ничего, ничего!
– успокаивал Теркин.

– Право, остолоп! Живо другой стакан!.. Пожалуйста курите, Василий Иваныч... Мы ведь не раскольники, - прибавил настоятель и громко рассмеялся.
– Душевно рад, - продолжал он, наклоняясь к гостю через стол, - что вы надумали родные Палестины посетить... Скажите, пожалуйста: родитель ваш... тогда... пострадал по наветам врагов своих?.. Ну, не облей в другой раз!
– крикнул он мальчику, трепетно подававшему чай.
– И ступай!.. Я об этих делах довольно наслышан был от одного из благоприятелей вашего отца. Чай, помните? Мохов, Никандр Саввич!..

– Помню: черноватый, приземистый...

– Теперь как раздобрел!.. И по нашему Кладенцу первый, можно сказать, воротила в земских собраниях и в здешних волостных делах... Нашего братства один из попечителей.

– Братства?
– переспросил Теркин.

– А вам не известна деятельность нашей обители, Василий Иваныч?

– Виноват!

– Чт/о мог, я слабыми своими силами успел привести к вожделенному концу. Но хотелось бы и побольше... Монастырь наш заштатный, казенного содержания не имеет...

– На что же вы существуете, отец настоятель?

– Есть кое-какие угодья: землица луговая и пахотная, мельница на несколько поставов... Моими стараниями приведена в возможно лучшее положение. Подворье имеется в губернии... и часовня на ярмарке... Хлопочу о построении таковой же в одной из наших столиц, около вокзала, например, где происходит наибольшее стечение народа.

Глаза настоятеля забегали.

"Ловкий ты мужик!
– подумал про себя Теркин.Тебе бы впору и всей кладенецкой торговлей ворочать".

– На что же, сами рассудите, Василий Иваныч, не токмо что уж поддерживать наши разные учреждения, а братию питать?.. У нас в обители до пятидесяти человек одних монашествующих и служек. А окромя того, училище для приходящих и для живущих мальчиков, лечебница с аптекой... Только с прошлого года земство свою больницу открыло... И бесплатную библиотеку имеем при братстве, - значит, под сенью нашей же обители; открыли женское училище.

– Неужели до сих пор нет в Кладенце казенного или земского училища?
– спросил Теркин, и ему стало совестно, что он этого доподлинно не знал.

– Есть... И образцовое двуклассное, и еще две школы в слободах; но ведь это в самое последнее время заведено; а прежде - вы, чай, сами

помните - хоть шаром покати... Раскольничьи черницы да солдаты безграмотные учили по Псалтири... Опять же при братстве происходят беседы, ввиду борьбы с расколом, и поучительные чтения светского характера.

Настоятель откинул длинную прядь за ухо и немного покраснел. Видно было, что он попал на свою любимую тему.

– Не заштатным бы нашему монастырю следовало быть, а ставропигиальным, ибо он из самых старейших... Вы изволите интересоваться здешней стариной?

– Кое-что слыхал от отца, а читал мало...

– Ведь без кладенецкой обители и Нижнего бы не было. Предок Александра Невского, святитель Симон, уже после того, как княжой стол утвердился на Дятковых горах, заложил город, который, и назвали Нижним в отличие от Верхнего или Великого Новогорода... И сколько иноками нашей обители и святителями кладенецкими обращено было язычников! Ведь здесь повсюду черемисы и мордва жили, а дальше по Волге и Каме были становища приречных болгар, самых первых тогда врагов русских людей.

– Слыхал, слыхал от отца.

– И вот видите, какой оборот судеб. Болгар православные князья русские нещадно били и отводили в полон, а семьсот лет спустя за тех же самых болгар сколько русской крови пролито!.. Наш Кладенец наполовину населен был пленниками... Ведь верхняя-то слобода - она самая старейшая, по ту сторону вала, где собственно город был - до сих пор в народе слывет Полонной. На что же это указывает? Да и в жителях Кладенца есть совсем разные два облика. Одни белокурые - вот, хоть бы и вы, а другие - смуглые, и волосы черные, плоские. Эти прямо от черемис и болгар камских и волжских.

Опять Теркин, слушая складную речь настоятеля, унесся мыслями в судьбы своего родного села.

– А испытания какие Господь посылал на Кладенец... Татарский погром обрушился на наш край после разорения Владимира на Клязьме... Пришла гибель Кладенцу. Его князь один из немногих не пал духом и пошел на врагов и погиб в рядах своей рати... Шутка сказать, когда это было: пятьсот с лишком лет назад... И хан Берку чуть опять не истребил нашего города, и царевич татарский Драшна грозил ему огнем и мечом!

– И все это пережила ваша обитель!

– Как видите, стоим все на том же месте, куда и достославный угодник земли русской, князь Александр Ярославич Невский, приходил на поклон иконе Пресвятой Девы... И после ига татарского, и после упразднения стола князей кладенецких обитель наша под охраною Владычицы не оскудевала... Чт/о сталось с татарами?

– Халаты продают!

– Именно!
– Настоятель громко рассмеялся.
– А что они и у нас долгое время хозяйничали, на это до сей поры есть указания. Изволите помнить пригорок-то, позади бывших прядилен, зовется "Баскачиха". Значит, там баскаки ханские проживали и производили свои зверские вымогательства.