Ведьмак. Перекресток воронов
Шрифт:
— Я тоже привычный.
— В твоём ремесле иначе нельзя, это понятно. Что ж, пусть каждый своим делом занимается. Моё дело – наковальня да молот. Невинную бабу убили – это дело старосты и судов. А твоё, ведьмачье дело – разобраться с тем, что в лесу людей убивает. Потому что убивает там что-то. Хотя готов поспорить, что это вовсе не бабкин кот. А? Как думаешь, молодой ведьмак?
— Для простоты, — ответил Геральт после паузы, — пусть будет кот. Название подходит не хуже других. Давай перейдём к деталям. Сколько у тебя в казне? Сколько деревня за кота заплатит?
Кузнец снова помолчал какое-то
— Велели мне, — сказал, наконец, — хорошенько с тобой поторговаться. Начать с двухсот... Погоди, не мотай головой, дай договорить. Они хоть и бедняки, но не заслуживают, чтобы я тут торговался. Готовы дать максимум пятьсот марок, столько собрали. Так и порешим, без торга.
Молчание Геральта он принял за согласие, и правильно сделал.
— Разумеется, — добавил как бы между прочим, — о предоплате и речи быть не может. Даже о задатке не заикайся. Я понимаю их опасения. Ведь если бы меня, к примеру, местные считали мерзким выродком, что невинных женщин убивает, чуму разносит да миазмы, извращенцем, падким до девок, если бы брезговали мной так же, как они тобой... Я бы не посчитал особо бесчестным взять деньги вперед, да и дать дёру. Пусть получат по заслугам. Не думал об этом?
— Нет. Ни секунды.
— Так я и думал. В общем-то, был уверен. Но что, и спросить нельзя?
***
От кузницы до опушки бора было четверть стадия. На полпути стояло нечто, что, видимо, ещё осенью было возом с сеном, а теперь превратилось в заросшую руину, от былого великолепия которой остались только ходовая часть да колёса, сработанные колесным мастером из материала получше, чем всё остальное. Три колеса, четвёртое было сломано. Нетрудно догадаться, что повреждённый воз бросили в панике, распрягли лошадь и бежали со всех ног. И не нашлось смельчаков вернуться за повозкой.
Геральт остановился у воза, немного понаблюдал за опушкой леса. Потом приступил к приготовлениям. По правилам, вбитым в него в Каэр Морхене.
Достал меч. Оружие заметно отличалось от обычных боевых мечей такого класса. Ведьмачий меч, выкованный из метеоритной стали, имел общую длину сорок с половиной дюймов, из которых на клинок приходилось двадцать семь с четвертью. У обычных мечей клинок был либо на дюйм короче, либо на дюйм длиннее. Ведьмачий меч весил тридцать семь унций. Обычные мечи, даже те, что короче, как правило, были куда тяжелее.
Проверил остроту клинка. В общем-то, зря – проверял ведь только вчера. Но правила есть правила.
Из сумки достал небольшую шкатулку. Нажал пальцем потайную защёлку, открывающую крышку. Внутри, в мягких отделениях, тесно стояли флаконы из тёмного стекла. Их крышки выстроились ровными рядами, словно солдаты на плацу. Геральт закрыл глаза. Он умел – обязан был уметь – распознавать флаконы на ощупь, помнить их место в шкатулке и безошибочно определять форму крышки подушечкой пальца. Коснулся флаконов, опознавал один за другим. Лечебные эликсиры: Иволга, Чёрная Чайка и Чайка. Морфующие: Трясогузка, Дрозд и Цапля. Метаморфующие: Козодой и Чечевица.
Отхлебнул по глотку из двух – Дрозда и Цапли. Решил, что этого хватит.
Бодро зашагал к лесу по траве, что была выше колен.
Закат был цвета копчёного лосося.
***
Много позже – хотя и очень неохотно – Геральт мысленно
***
Лес был весенний, редкий, залитый лунным светом. И по-весеннему устланный ковром прелой листвы и прошлогоднего сухостоя. И всё же, будь это настоящий кот, атака из засады прошла бы бесшумно. Но это был не кот – его когти не прятались в мягких подушечках лап. И выдал его хруст сухой ветки. А реакции ведьмака после эликсиров были достаточно быстры, чтобы увернуться от коварного нападения.
Он отпрыгнул, а точнее, резко метнулся в сторону, упал на колени – туша атакующего чудовища лишь скользнула по нему, когти едва задели плечо. Тварь изогнулась в прыжке словно лента, бросилась в новую атаку, ещё не коснувшись земли. Геральт не успел встать с колен, но успел выхватить меч. И ударил.
Удар вышел неточным, лезвие меча только скользнуло по плоской голове твари и срезало часть скальпа вместе с растущим из башки пучком щупалец. Зоррил – Геральт теперь понял, что это был именно зоррил – припал к земле, затряс головой, разбрызгивая кровь. Он больше смахивал на ящера, чем на большого кота, хотя эти пучки щупалец на башке действительно могли сойти за кошачьи уши, да и белые клыки в пасти тоже наводили на мысль о коте. Длинным хвостом, шуршащим по сухим листьям, тварь тоже пользовалась по-кошачьи – для равновесия в прыжках.
Зоррил прыгнул на ведьмака длинным броском. Геральт и на этот раз увернулся, но опять же без всякой грации – скорее отчаянным рывком, чем ловким уклонением. Но снова сумел ударить, размашисто и неуклюже, зато метко – почти отсёк одну из передних когтистых лап зоррила. Несмотря на это, чудовище успело зацепить ведьмака когтями другой лапы, но они, вместо того чтобы разорвать плоть, лишь проскрежетали по серебряным заклёпкам куртки. Зоррил рухнул на траву, а ведьмак рубанул сверху что было сил. Кровь хлынула фонтаном, монстр жутко взвыл, но даже с распоротым брюхом уже готовился к новой атаке. Геральт подскочил, ударил, клинок достал до позвоночника, зоррил свернулся, закричал страшно, почти по-человечески, ведьмак рубанул ещё раз, лезвие дошло до спинного мозга. Зоррил забился, раздирая когтями землю. Геральт ударил снова, перерубая позвонки в другом месте. Зоррил визжал и метался, Геральт рубил. И тоже кричал. Зоррил выл, Геральт рубил. Раз за разом, как дровосек топором. Зоррил уже не выл, только хрипел.
Прошло немало времени – и потребовалось ещё несколько ударов – прежде чем он затих.
Луна выглянула из-за туч, просвечивая сквозь голые ветви деревьев. В её сиянии разбрызганная кровь казалась чёрной как смола.
Геральт рухнул на колени, и его вырвало. Рвало его долго. А поскольку желудок был почти пуст, процесс оказался очень, очень мучительным.
Извергаемые эликсиры жгли горло огнём.
Глава седьмая
Открытие нового блюда приносит человечеству больше счастья, чем открытие новой звезды.