Ведьмак. Перекресток воронов

Сапковский Анджей

— Одним словом, не заплатите мне ничего.

— Ну, — замялся юнец. — Как-то вот так решили... Решение принято. Но чтоб совсем ничего, так нет, никак нельзя. Постановили господа советники, что можем вам заплатить... пять марок. Вроде как за сам приезд...

У Геральта уже вертелось на языке, что господа советники могут засунуть эти пять марок себе в задницу. Но передумал. Пяти марок хватило бы на обед в корчме на перекрёстке. А он был голоден.

Он вспомнил глаза женщины в момент, когда его клинок разрывал аорту. Внезапно есть расхотелось.

Но есть надо, подумал он, вскакивая в седло Плотвы и направляясь к городским воротам.

Глава

десятая

О ведьмаках известно и то, что сии нечестивцы получили от дьявола совершенное знание трав и прочих веществ. Выкрав у мудрецов знания о неких декоктах, сами, смешивая на той основе яды и смертоносные эссенции, создали алкагесты и зелья ужасающей силы, способные не только помутить разум, но и всю человеческую природу изменить. Имея такие алкагесты наготове, принялись ведьмаки похищать детей, особливо тех младенцев, коих вскоре после рождения не носили в храм нерадивые да глупые родители, из-за чего злые чары имели к ним доступ. Как установлено было, тем похищенным детям вливали ведьмаки силой свой мерзкий декокт, отчего в детях тех, немногих, что ужасы сих истязаний пережили, всё человеческое погибало, а что подлое да злое — словно белена расцветало. Таким-то способом, сами будучи in naturalibus к размножению неспособны, стали ведьмаки плодиться способом дьявольским.

Аноним, «Монструм, или Описание ведьмака»

Глава десятая

О случае в городке Стеклянная Гора, когда-то действительно бывшем местом выплавки стекла из добываемых там кварцевых песков, Геральт хотел бы поскорее забыть. Не получалось. Весть разлетелась широко, поразительно быстро и невероятно далеко. За снятие проклятия восхваляли, правда, в основном некоего благочестивого священника, но, удивительное дело, кто-то пустил слух, что героем был всё-таки какой-то молодой ведьмак. Придорожные дубы и столбы на перекрёстках вдруг украсились досками с надписями. Весьма разнообразные по грамотности надписи отчаянно взывали о помощи. Помощь ведьмака, гласили они, срочно требуется — нужно снять проклятие, чары или дурной сглаз.

Всё ещё полный юношеского пыла, Геральт поначалу не пренебрегал ни одним из призывов, на каждый спешил со рвением. Энтузиазм угасал постепенно, когда приходилось объяснять семье, что дедушка, которому — падите ниц, народы — девяносто лет, страдает старческой немощью и связанным с ней слабоумием, и что это вовсе не сглаз злобной соседки, как утверждала родня. В следующей деревне довелось осмотреть причинное место старосты и объяснить, что это не проклятие, а запущенный триппер, и что нужен тут не ведьмак, а лекарь. В следующих трёх поселениях разъяснял мужчинам, страдающим временным или постоянным мужским бессилием, что он, ведьмак, такое снять не может. Обычно, когда он отказывал в помощи, его подозревали в желании выманить побольше денег и крыли последними словами. Несколько раз пытались его провести банальным обманом — люди разного возраста и пола изображали одержимость, а в наложении проклятия обвиняли кого-то из соседей, родственников или супругов, надеясь, что ведьмак обвиняемого тут же прикончит. Когда ведьмак отказывался, его обвиняли в жульничестве или в сговоре, ругали и гнали прочь.

К концу сентября, проделав больше тридцати миль пути, Геральт стал весьма разборчиво относиться к прибитым на столбах призывам. Обращал внимание только на те, что были написаны без ошибок, а таких встречалось очень и очень мало. С настоящим же, поддающимся снятию проклятием он так ни разу и не столкнулся.

Он

также отказался убить медведя, о чём его просили встреченные лесные бортники. Медведь разорял их борти и выедал мёд. Геральт прикрылся наспех выдуманным ведьмачьим кодексом, хотя на самом деле совсем не рвался встречаться с косолапым, поскольку тот был размером с гору и, как оказалось, уже успел отправить на тот свет нескольких охотников.

Примерно через неделю после равноденствия на кривом столбе на распутье его взгляд привлекла доска из светлой берёзовой древесины. Надпись на ней была выжжена – редкость по нынешним временам, обычно писали углём. Надпись была на удивление лаконичной:

ТРЕБУЕТСЯ ВЕДЬМАК ПРОКЛЯТИЕ

Выжженная стрелка указывала направление. В бор, на лесную тропу. Примерно на юг.

***

Что-то было не так. Деревня, как он сразу заметил, была заброшена. И очень давно. Соломенные крыши изб провалились, выбитые окна зияли чёрными дырами, сорванные створки дверей уныло болтались на косяках. Дворы и поля заросли буйными сорняками. Из зарослей торчали обломки заборов.

Ничто не указывало на то, что именно здесь нужен ведьмак. Не было даже следа того, кому он мог бы понадобиться. Песчаная дорога, что любопытно, была испещрена многочисленными – и свежими – следами копыт.

Более опытный ведьмак немедленно развернулся бы и поспешно убрался подобру-поздорову. Геральт восполнял недостаток опыта храбростью. Проистекающей из отсутствия не только опыта, но и воображения. Он пришпорил Плотву и направился к колодцу. Колодец тоже сильно зарос мхом и крапивой, но журавль выглядел целым, да и корыто сохранилось.

Он даже не успел приблизиться к колодцу, как словно из-под земли – а точнее, из-за изб – вдруг выросли четверо верзил. Одетых одинаково, прямо как в униформу, в жёлто-чёрные куртки. Утешало то, что это были не какие-то обычные разбойники. Не утешало то, что у всех четверых были арбалеты. Взведённые. И все нацелены на Геральта.

— С коня. На землю. И мечи бросай, – прорычал один из них. Спорить явно было бесполезно. — Вперёд. Туда. В сарай.

В сарае было светло – потому что крыша представляла собой, по сути, одну большую дыру. Остатки кровли свисали с конька и стропил, грозя вот-вот обрушиться. Большая часть того, что уже обвалилось, валялась на утоптанной земле.

Присутствующий в сарае господин, казалось, вовсе не беспокоился о возможном обрушении. Он сидел на бревне разрушенного закрома и лениво ковырял в зубах соломинкой.

— Ведьмак по имени Геральт? – спросил он.

— Это я.

Господин коротко махнул. Верзилы с арбалетами вышли из сарая. Впрочем, у Геральта не было сомнений, что далеко они не ушли.

— Я Эстеван Трилло да Кунья. Префект стражи из Ард Каррайга. Отвечаю за безопасность королевства Каэдвен. Покажи ведьмачий знак.

Геральт расстегнул куртку, вытащил цепочку и медальон с оскаленным волком.

— Благодарю. А вот мой знак и подтверждение личности.

Господин достал из-за пазухи и показал Геральту круглую эмалевую пластинку. На ней, на жёлтом фоне, красовался чёрный вставший на дыбы единорог.

Эстеван Трилло да Кунья был худощав, даже тощ. Чёрные волосы зачёсаны назад и заплетены в косу, чёрные усы и чёрная остроконечная бородка. Одет тоже во всё чёрное. И довольно богато.

— А теперь к делу, – сказал он, впиваясь в ведьмака чёрными глазами. – Выходит, что ты, ведьмак Геральт, представляешь угрозу для королевства Каэдвен. На тебе тяготеют обвинения в двух убийствах. В марте, в поселении Нойхольд, ты убил солдата. А в августе, в Стеклянной Горе – женщину.