Восхождение на пустующий трон
Шрифт:
— Чего там? — догадавшись, произнес штурман и потянулся своей рукой к трубе.
— Гости. — Эдвард отдал трубу Морису и настойчиво посмотрел на него. — Глянь-ка, может, узнаешь.
Палмер взял трубу в свои руки, чуть шаркая молодыми мозолями, и посмотрел на только что вышедшую из-за Майта фигуру фрегата. Уже и сам Чарльз увидел корабль, который отблескивал светом ему в глаза. Вот и блестящая рыбка пожаловала. Морис опустил трубу и отдал ее квартирмейстеру, в котором только-только заиграл интерес.
— Это Джон Бартон. — произнес, наконец, Палмер. — Расчетливый, честолюбивый и больно наглый. Он был моим учителем
— Представляет для меня угрозу?
— Не смеши. Только лишь мой отец способен тебя одолеть из всех «Бриллиантовых шпаг». — умолчал мальчишка о своем бывшем учителе.
— Понятно. — чуть глубоко выдохнул капитан, спрыгнул с фальшборта на мостик и подошел к штурвалу. — Полпаруса! — прокричал он во всю глотку.
Морис повторил за ним и встал слева, а Чарльз встал на свое привычно место — справа. Пернатый в этот момент, сидевший все это время на релинге, поднялся в воздух, подлетел к мостику и вцепился Эдварду в плечо.
— И ты здесь. — произнес Эдвард, окинув взглядом Рея. — Сколько же ты царапин на дереве оставляешь? Ястреб, тоже мне. Все паруса! — «Пандора» полетела прямо на фрегат «Бриллиантовых шпаг».
Вражеский фрегат развернул нос в сторону «Пандоры» и начал набирать скорость.
— Не убегает этот Джон — молодец. Готовьте пушки к залпам с обеих сторон! Слушайте команды и держитесь крепче! — отдал приказ генерал, наблюдая как Габриэль и Пол подгоняют матросов, что уже стали заряжать пушки.
— Зачем с двух сторон? Если фрегат идет с левого борта, на кой черт нам еще и на правом заряжать? — не стал терпеть штурман и ухватился за релинг перед штурвалом.
— Смотри и учись.
Фрегаты летят друг на друга, разрезая пространство между собой. Свистит воздух, гудит вода и разгоняется молодое сердце. Вот оно. Первый бой, настоящая битва, первый танец, в котором Палмер младший продемонстрирует свои движения. Чайки стихли, разговоры прекратились, лишь скрежет штурвала в руках Эдварда Джонсона сотрясал эту тишину. Напряженное предплечье, натянутая чуть загорелая кожа на кистях, чуть побелевшие костяшки — генерал готов исполнить маневр. За тридцать метров до цели юноша навалился всем телом на штурвал, поворачивая его вправо.
— Левый борт! — прокричал капитан продолжая оголять свой левый борт. — Огонь! — и прогремели первые выстрелы пушек, шум от которых поразил уши рыжего мальчишки.
Дым от пороха начал подниматься в воздух, застилая море. Почти весь чернющий чугун попал в блестящий фрегат. Инерция от поворота и ударная волна подкосила ноги людей на великом корабле.
— Все схватились! Кто посмеет вылететь за борт — лично прикончу! — прокричал капитан, расставив свои ноги широко и чуть согнувшись. Пернатый на капитанском плече чуть осунулся, поджав к себе крылья и одарил картину перед собой удивленным взглядом.
Вот это уклон! Вот это волна от залпа! Боже, храни металл! Он взял на себя основной удар. И капли морской воды и белоснежный туман от залпа окутали лица квартирмейстера и штурмана, что умудрились схватиться за релинг.
— Пол! Все внимание на пушки правого борта! Все готовьтесь к развороту! — прокричал Чарльз, сжимая релинг в своих руках. — Адам! — и бросил свой взгляд на матросов
И не остановятся махины в море бушующем. Перед самым расходом «Шпаги» пустили залп из своих пушек — пробит борт в паре местах, но ничего критичного. Все живы. «Пандора» все летит вперед, начиная разворачиваться и подставляя правый борт к Джону.
— Правый борт! — прокричал капитан, наводя пушки на противника.
Мгновение до залпа. Пираты скалятся, смотря на свою цель, Пол вместе с Габриэлем, ухватившись за веревки, вздернул свою руку вверх, готовясь отдать приказ, бывший разбойник ухватился за ножны и чуть присел, готовясь к волне, лекарь и кок со шпагами на перевес весели на трапе[11] и готовились отдать боевой клич, штурман держался за релинг, словно в последний раз, но так сильно наслаждался моментом, что в будущих мемуарах своих назовет этот момент лучшим.
— Залп! — и вздулись вены на капитанской шее, и прогремели залпы.
Вновь белый дым захлестнул корабль. Скрип штурвала, что проверяют на прочность за столь долгий простой, раздался на мостике — капитан нацелился сблизиться с противником. «Бриллиантовые шпаги» еще не отошли от первого залпа, а тут в них прилетает и второй! Что же наказание?!
— Сейчас будет весело, Морис! — со счастливой улыбкой прокричал Джонсон. — Нет времени сомневаться!
И вот, под дымом от залпа пушек своих «Пандора» носом летит прямо на фрегат. Эдвард немного повернул штурвал влево, чуть смещая место удара. Удар. Прогремел треск дерева и скрежет металла, и развернуло корабли бортами друг к другу, и выстроилось поле боя. Мостики двух фрегатов столкнулись, и Эдвард ясно мог видеть Джона, стоящего рядом со своим рулевым и вцепившегося в релинг, как кошка, которую вот-вот разорвут цепные псы. Устремился и взгляд зеленых очей вражеского капитана на юношу перед ним. С одним цветом волос сверкают мужчины друг на друга своими шрамами на лицах. И явился оскал на лицах обоих в один момент, и осознали оба, что грядет между ними.
— Поднять паруса! Сцепить нас кошками! Намертво! — приказал капитан «Пандоры». — Чарльз, штурвал! — и отпустил судьбоносное колесо Джонсон, и ринулся к правому фальшборту.
Уперлась нога в черном, будто смоль, сапоге, и поднялся в воздух капитан. В воздухе распрощался с Реем, что решил облететь все поле боя, и с легкостью преодолел расстояние до вражеского корабля, оголив пару своих шпаг. Палмер младший все еще держался за релинг не в состоянии даже сдвинуться с места в этом балагане. Но увидав как Эдвард решительно прыгнул на судно к врагу, в нем что-то изменилось. Возникло дикое желание ринуться в пекло, узнать кем он смог стать за эти недели, узнать смог ли он обрести хоть толику той силы, что желал.
В момент раздумий ученика учитель проткнул своей шпагой первого человека из команды Джона, что даже не успел осознать, что происходит. На мостик тут же сбежались еще пара матросов, дабы защитить своего капитана в сером обмундировании. Человек одиннадцать предстало перед Джонсоном. Лицо юноши посетила лишь издевательская улыбка в ответ на этот театр, еще крепче сжал рукояти своих клинков, уперся пяткой сапога в фальшборт, чуть пригнулся и ринулся в атаку. Проткнув одного, Эдвард немного углубился в толпу и разрезал одному из них сонную артерию. Оба рухнули в момент, а капитан почти уже был в самом центре мостика.