Восхождение на пустующий трон
Шрифт:
Капитан спрыгнул с реи грот-брамселя конец, которой выходил на свободное море, почти выходил. Чтобы безопасно войти в море, требовалось преодолеть и в длину метра два. «Пандора» сейчас в порту стояла самой крайней и поэтому свободное место для такого прыжка было. Эдвард быстро преодолел это расстояние и ногами вниз вошел в воду, создавая невероятный всплеск после себя.
Рыжий мальчишка несколько секунд стоял скованный невидимой цепью, все выжидая, когда же появиться темная голова его учителя. Будто бы прошли часы для молодой души. Но через несколько секунд из неспокойных волн показалась темная макушка.
— И что это за представление с утра по раньше? — произнес подошедший к Эдварду Ламар и облокотился на фальшборт.
— Проверяю пацана. Что же он на самом деле из себя представляет?
— Даже Пол не решался прыгнуть оттуда. Думаешь духу у него хватит? — направил Чарльз свой скептичный взгляд на штурмана.
— Мне нужно узнать настоящую глубину его желаний. — Эдвард все так же держал голову задранной вверх и наблюдал за покрасневшим лицом Мориса. — Мне не нужна неподготовленная фигура.
Ученик тяжело и глубоко дышал. В этот самый ужасный момент в жизни ему показалось, что пальцы, руки и ноги его стали настолько мягкими и ватными, что скоро не смогут удержать юное тело. Это был знак, знак готовности организма на надвигающееся испытание. Морис решил дождаться одной мысли, при которой он точно прыгнет, и она пришла. И мысль эта гласила: «Брось все, потом прыгнешь — ничего не произойдет, если прыгнуть завтра…».
Юноша сжал кулаки, прыгнул на рею грот-брамселя и побежал к ее концу, за которым красовалось бескрайнее море. Он еще сильнее сжал кулаки, впивая пальцы в ладонь, оттолкнулся от края и полетел. Полетел, как свободная чайка, возможностям которой позавидовал бы каждый.
— Ногами вниз! — выкрикнул капитан, оттолкнувшись одной рукой, подскочил над фальшбортом и встал на него своими мокрыми сапогами.
Но мальчишка его не слушал. В этом прекрасном падании, где горизонт мало-помалу приближался, где легкие судорожно перехватывало, где ветер старался поднять напряженные мужские руки, где спокойная водная гладь не успокаивала, Морис позволил себе минуту наслаждения. Ничего его не торопит, никакой суеты за спиной, никто не властен над ним. Вот оно! Вот эти эмоции, за которыми так гналось молодое сердце, сейчас перед ним, в его руках. Лишь одна сила духа открыла для Палмера его же сердце. Непоколебимая воля и сильное желание — только это лишь нужно для свершения своей мечты. Физическая сила — это всего лишь инструмент для выживания в этом мире, ни больше ни меньше. В ней нет ничего сакрального, ничего удивительного…
За эти пару секунд молодой человек, наконец, осознал, что ему нужно делать и каким ему нужно быть. Знал ли об этом Эдвард, останется загадкой для штурмана. В ответ, на который капитан обязательно соврет, ведь для молодого сердца худшее, что может быть — это осознание того, что победа его произошла лишь по воле другого, более опытного, человека. «Знай слабые струнки каждого человека, и откроется для тебя великая симфония их душ.» — говаривал один раз Бенджамин в одной беседе с молодым капитаном.
И вот этот ключевой момент — ноги Мориса коснулись воды. Ни боли, ни тяжести, ничего, вообще ничего в этот
Внимательно понаблюдал капитан за своим штурманом, спокойно развернулся и спрыгнул с фальшборта на палубу и, хлюпая сапогами, прошел мимо немного удивленного Чарльза.
— Смотри-ка решился. Буду теперь Пола подкалывать за его трусость. — с улыбкой на лице проговорил Ламар, представляя уже недовольное лицо боцмана. — Ты даже не посмотришь? — не отводя взгляда от огромного всплеска в воде, проговорил квартирмейстер в спину своему генералу.
— А зачем? Он справился. Правильно вошел в воду. Точно не умер и сознание не потерял. Беспокоиться точно не стоит. В жизни каждого юноши должен быть переломный момент, когда тот осознает и себя, и мир вокруг. Можешь встретить его. Пусть переоденется сначала. И обоих я жду на мостике, время отплывать. — проговорил капитан, скрываясь у себя в каюте.
Морис без труда выплыл и забрался на «Пандору», стараясь чуть успокоить себя. Его переполняла невиданная для него ранее уверенность, уверенность во всем, во всех его мыслях и начинаниях. Получил хвалебные слова в свой адрес от квартирмейстера, вместе с ним спустился в трюм, сменил одежду, оставив одну из шпаг, и поднялся на мостик к уже переодетому и сухому капитану.
— Поднять якорь! — прокричал капитан зевающему в этот момент экипажу на палубе. — Полпаруса! — и уже начал вовсю выкручивать штурвал, поворачивая нос «Пандоры» в свободные воды. — Все паруса! — прокричал он, и над палубой вновь расправились белоснежные паруса.
Только когда «Пандора» немного отошла от Тортуги, штурмана начали отпускать его чувства, а именно тот самый адреналин, что смог пробудить верные мысли и высвободили ту силу, что сокрыта в молодом теле. Именно в этот момент Чарльз все-таки решил узнать у Эдварда о том, куда тот держит путь.
— Куда держим путь? — между делом подметил Чарльз тунеядство Дюка, что уселся около грот-мачты.
— На Майт. — коротко ответил Эдвард, увлеченно гладя вперед.
— Осмотрим воды вокруг Майта и саму обстановку. — неожиданно для себя произнес Палмер и тут же закрыл рот.
— Вот, уже проглядываются задатки логики и интеллекта в тебе. Надеюсь ты раскрылся себе.
— Да, получилось мне кое-что осознать. — быстро сказал Морис и устремил свой сияющий взгляд на водную гладь.
— Отлично. — чуть завалился в сторону капитан, поворачивая судно.
Через некоторое время на горизонте показалась бухта Майта, та самая на которой Эдвард задержал взгляд во время своего прощания.
— Мы на месте. — чуть слышно произнес капитан, осматривая лица той четверки, с которой тут и остался почти год назад.
— Думаешь, узнают флаг? — произнес Чарльз, спускаясь с мостика.
— Не знаю. — следом направился и капитан, оставляя штурвал Дюку. — Может, и вспомнят Тича, его корабль, и наши лица. Морис! — Эдвард повернул голову в сторону Мориса и головой показал ему подойти, стоя на палубе. — Вот, смотри. Когда твой отец оставил меня на этом острове, он был пуст. Ничего не было, а теперь… — немного неловко развел руки в стороны. — Мы все возвели сами и дали этим людям не только крышу над головой, но и дело, что кормит их и делает счастливыми. — юноша сделал на последнем слове особый акцент.