Воскресные охотники

Лейкин Николай Александрович

— Не говорите, сударь, подъ руку. Нехорошо. Рыба этого не любитъ. Я вижу, очень чудесно вижу. Какой-же я былъ-бы посл этого рыбакъ, ежели-бы не видлъ!

Миней вытянулъ еще окуня.

— Второй? — спросилъ молодой человкъ.: — Не считайте! Считать не полагается при ловл. Примта есть, — остановилъ его Миней, снимая съ крючка окуня и опуская его въ ведро. — Вдь вотъ около Успенья, кажись, налимъ долженъ-бы объявиться, а нон и налимовъ мало. Парнишка мой вчера вс коренья подъ берегомъ обшарилъ, а всего только одного налима поймалъ. А ужъ и налимище-же!

Что твой поросенокъ! За сорокъ копекъ я его кабатчику продалъ.

— Вотъ видишь, и налимы есть.

— Одинъ-то! Въ стары годы около Успеньяго дня я по пятку налимовъ въ день вытаскивалъ. Я, сударь, дочку на налимьи-то деньги пять лтъ тому назадъ замужъ выдалъ. Право слово. Сама она грибнымъ и ягоднымъ манеромъ копила на приданое, а я налимами — и выдалъ.

— Грибовъ и нынче много. Ужасъ какъ много… — сказалъ молодой человкъ и показалъ яхташъ съ грибами.

— Хорошая дичь для охотника… — улыбнулся Миней и прибавилъ:- Да, грибовъ всегда бываетъ много въ неурожайный годъ. Лтомъ засуха — осенью всегда дождь и грибовъ много. Грибами Господь благословилъ, это точно. У меня жена и дочь на всю зиму нынче грибовъ насушили и насолили. А вы что-же это?… Пошли на охоту, а сами грибы собирали?

— Да что-жъ подлаешь, если дичи нтъ!

— Неурожайный годъ. Въ неурожайный годъ никогда дичи не бываетъ. Это ужъ даже старики запримтили. Ну, что-жъ, и грибъ Божій даръ, коли куропатки нтъ. А дичинки такъ-таки ничего?

— Въ утокъ стрлялъ, да не попалъ. Смотри, еще клюетъ!

— Бога ради, не говорите, сударь, подъ руку. Вдь просилъ я… Ну, вотъ видите… Вы сказали подъ руку, а рыба склевала червя и удрала. Нельзя такъ… Рыба разговора не любятъ.

Миней вытянулъ удочку и сталъ надвать на крючекъ новаго червяка.

— Ну, я пойду, чтобъ теб не мшать. Прощай… — сказалъ молодой человкъ.

— Прощайте, сударь, будьте здоровы, — отвчалъ Миней, поплевалъ на червяка, перекрестился и закинулъ удочку.

IX.

Сентябрь на двор. По небу ходятъ срыя тучи. Дуетъ сверный втеръ и гонитъ по дорог желтый листъ. Холодно, сыро. Вотъ уже нсколько недль, какъ перепадаютъ почти ежедневно дожди. Изъ заводскихъ воротъ вышелъ на берегъ рки молодой человкъ въ охотничьей венгерк, опушенной лисьимъ мхомъ, и прямо подошелъ къ заводскому сторожу Минею, который, вытянувъ носъ лодки на песчаный берегъ, сидлъ въ корм и удилъ рыбу.

— Клевъ на уду! — сказалъ молодой человкъ.

— Благодаримъ покорно, — отвчалъ Миней и передвинулъ шапку со лба на затылокъ и обратно, что означало поклонъ.

— Ловится-ли что-нибудь?

— Да какъ вамъ сказать… Дураки-окуни клюютъ, а настоящей рыбы нтъ.

— То есть что значитъ: настоящей?

— Теперь харіусъ долженъ идти, язь крупный эта рыба холодную воду любитъ.

— Такъ вдь крупная рыба въ мережку больше идетъ

— Поставлена мережка, но и туда не заглядываетъ. Нтъ, втеръ не тотъ.

— Какой-же теб втеръ нуженъ?

— Знамо дло, восточный, а его все лто не было,

да вотъ и осенью нтъ. Видите, съ свера надуваетъ. А при этомъ втр вся рыба въ глубь уходитъ. Въ такое мсто забивается, что ее и не достать.

— Втеръ, кажется, вообще лову мшаетъ.

— Да. Это правильно. Но ты подуй, подуй, да и переставь. Восточнымъ втромъ къ намъ рыбу надуетъ, стихнетъ — рыба и начнетъ гулять, тутъ ты ее и лови. Рыба тоже солнце любитъ. На солнце она радуется, играетъ и къ червяку ласкова. А вы возьмите, какое теперь время стоитъ! Солнца-то мы вотъ уже около двухъ недль почитай что и не видали. И все сверъ, сверъ дуетъ или съ запада потянетъ.

— Былъ и южный втеръ, а ты все жаловался.

— Да южный втеръ намъ не причемъ. Говорю, что нашъ туточный рыбацкій втеръ восточный. Пусть восточнымъ втромъ рыбы надуетъ и стихнетъ, и солнце заиграетъ, вотъ тогда въ тишин ловъ. Осенняя вода холодная, рыба эту воду любитъ, а на солнце играть выходить станетъ.

— А недавно ты говорилъ про западный втеръ.

— Западный ряпушку гонитъ, это точно, но опять таки нужно, чтобы при солнц ловить. Посл западнаго втра дйствительно ряпушка шла и я сачкомъ поналовилъ въ каменьяхъ, а вотъ для харіуса и для форели втра нтъ, но главное солнца нтъ, а солнце всему голова. Вдь вотъ изъ-за того, что солнца нтъ, и грибъ пропалъ.

— Да вдь грибу дождь нуженъ, а дождя нынче, кажется, слава теб Господи.

— Опять-таки не тотъ дождь, баринъ. Дождь при сверномъ втр изводитъ грибъ. При холодномъ дожд грибъ пропадаетъ. Нужно, чтобы теплый дождь былъ, да и теплый-то дождь, чтобы въ перемежку съ солнцемъ. Пролейся тучка, разступись да и открой солнышко — вотъ тогда грибъ радуется и лзетъ изъ-подъ земли. Дождь да при сверномъ втр и безъ солнца — тутъ грибу аминь. Пусть южный втеръ дождь надуетъ и потомъ солнце явится — сейчасъ и грибы.

— Ну, нынче, кажется ужъ грибовъ много было.

— Бога гнвить нечего, грибовъ было достаточно, пока втеръ съ юга дулъ и солнце выступало, но все-таки груздя и рыжика мы настоящимъ манеромъ не добрали. Груздь и рыжикъ поздній грибъ, а только что онъ появился — сейчасъ и перемна втра — сверный задулъ. А отъ свернаго втра и утреники ранніе. Нынче первый-то утреникъ былъ на Преображеньевъ день, а на Андріана и Наталью ужъ и совсмъ морозъ. Ну, грибъ и пропалъ отъ мороза.

— Барометръ поднялся. Надо ждать ясныхъ дней, — сказалъ молодой человкъ.

Миней махнулъ рукой.

— Не говорите, сударь, мн о барометр, не люблю я слушать, — отвчалъ онъ. — Да вдь тутъ ртуть…

— Бросьте. Ну, статочное-ли дло, чтобъ машинка могла погоду предсказывать!

— По лягушкамъ-же ты узнаешь погоду.

— Лягушка божья тварь.

— И ртуть тоже божій минералъ.

— Какъ-съ?

— Ртуть — минералъ. Онъ и чувствуетъ перемну въ атмосфер.

— Бросьте.

— По полету птицъ ты также замчаешь погоду.

— Птиц свыше дано чувствовать, а тутъ вдругъ машинка, которую нмецъ придумалъ!