Воспоминания мёртвого пилота

Собещаков Юрий Михайлович

Особенно с Вашей, Валентина Геннадьевна.

Льстец, - сказала теща.

Я снял верхнюю одежду, вымыл руки и прошёл в зал. Михаил Николаевич раскладывал вилки вокруг празднично накрытого стола. Увидев меня, он протянул мне руку, крепко пожал мою ладонь и сказал:

– Рад видеть редкого гостя. Стараешься от тёщиного дома держаться подальше?

– Хотелось бы поближе, да большой грузооборот Тихоокеанского флота не даёт такой возможности.

– Ладно тебе, грузооборот. Приезжал бы сам почаще к нам, чем жену к себе в Артём каждую пятницу приглашать. Я понимаю, ваше дело молодое, хочется побыть наедине, но и нам, старикам, хочется видеть вас вместе.

– Ну, какие же вы старики?

После пятидесяти только жизнь настоящая начинается. Золотое время. Наконец-то утихают плотские страсти, и наступает период мудрого осмысления жизни.

– Я и не подозревал, - сказал тесть, - что зятёк наш философ.

Он ласково потрепал меня по волосам и, взглянув на своих женщин, скомандовал:

– Девчонки, марш на кухню, несите горячее.

Оглядев стол с разнообразными закусками, в числе которых были: форшмак из селедки, крабы, палтус, красная икра, традиционное оливье, морковь с чесноком под майонезом, маринованные грибы, холодные мясные рулетики, овощной салат и что-то, мне ещё незнакомое, на нескольких тарелках, я мысленно представил себе, о каком горячем могла идти речь.

– Давай "по маленькой" для аппетита, пока они там разберутся, - предложил выпить "Столичной" тесть. По бутылке, недавно вынутой из морозильника, стекали капли воды.

Мы удобно уселись на мягких стульях дорогого румынского гарнитура, бывшего очень модным лет пятнадцать назад.

В зал вошли тёща и жена, неся в руках супницу с моими любимыми пельменями и большое блюдо со свиными отбивными, политыми мёдовым соусом.

Наш завтрак затянулся и плавно перешёл в обед. Разомлевшие от обилия вкусной пищи, время от времени заливаемой небольшими порциями высококачественной водки, мы сидели за столом и наслаждались общением. Я рассказал родственникам о посещении всем моим экипажем балета "Спартак", добавив, для смеха, выдуманную мною историю о том, как в третьем акте в партере зала уснул радист. И о том, что большинству из моих "орлов", лучше всего запомнилось посещение буфета. Это слегка развеселило их, но отнюдь не удивило. Плавно свернув наш разговор на обсуждение проблемы общего понижения культурного уровня населения, мы согласились с тем, что марксистско-ленинская философия права: "Быт определяет сознание общества", а не наоборот.

По окончании обеда женщины принялись убирать со стола, а мы с тестем перешли в его рабочий кабинет. Остановились у открытого окна и принялись рассматривать великолепную панораму бухты Золотого рога.

По водной глади скользили катера. Они обеспечивали бесперебойную связь боевых кораблей с береговыми службами. В самом центре бухты стоял на якорях гордость Тихоокеанского флота большой противолодочный корабль "Адмирал Захаров". Красоту картины омрачало лишь воспоминание о трагедии, произошедшей недавно на его борту.

Готовясь к длительному автономному походу по Тихому океану, загрузив на борт полный боевой запас ракет, торпед и артиллерийских снарядов, пополнив склады продовольствия консервами и мукой, а рефрижераторы мороженым мясом, заправив цистерны дизельным топливом, экипаж с часа на час ожидал команды штаба на выход в открытую акваторию.

Главный корабельный двигатель работал на "холостом" ходу, обеспечивая работу генераторов, подающих электропитание всем корабельным потребителям. В половине первого ночи лопатка турбины этого двигателя, сорвавшись с ротора, пробила прочный корпус и попала в топливопровод. Разорвав трубу, пластинка из жаропрочного сплава, пролетела до переборки и, потеряв свою кинетическую энергию, шлёпнулась на слани. А дизельное топливо стало заливать машинное отделение. В четыре утра в нём вспыхнул пожар. Объявленная командиром пожарная тревога подняла на борьбу с огнём не только экипаж корабля и все пожарные катера,

но и половину пожарных машин Владивостока. Они стояли на берегу вдоль причалов, и их водяные пушки обрушивали водопад на корабль, в чреве которого бушевало пламя. Угроза взрыва боекомплекта заставила городские власти приступить к эвакуации населения из прилегающих к бухте жилых кварталов. Двенадцать часов сохранялась реальная опасность гибели сотен людей, и ещё восемь часов пожарные гасили отдельные очаги корабельного пожара.

Я спросил у Михаила Николаевича:

– Что ожидает БПК "Адмирал Захаров" в будущем?

– Ремонтируют потихоньку уже, который год. Обещают вновь ввести в строй боевых кораблей, но когда, это одному богу известно. Ты лучше расскажи, что нового у тебя в полку.

– Всё по-прежнему. Те кто летают в Европейскую часть Союза на АН-12-х торгуют там рыбой и икрой, а кто на АН-26-х по Приморью носится, разворовывают противообледенительный спирт.

– То есть как разворовывают?
– удивился тесть.

– Очень просто, - ответил я и подробно объяснил контр-адмиралу технологию этих краж.

– На самолётах Ан-26, слева на фюзеляже, установлены плексигласовые колпаки, именуемые "блистерами", в переводе с английского "блистер" означает водяной пузырь. Необходимы они штурманам для точного прицеливания при сбросе с самолёта парашютистов или груза. Так вот, этот блистер в условиях обледенения очень быстро накапливает на себе лёд и его лобовое сопротивление резко возрастает. Чтобы предупредить случаи срыва блистера в полёте, к нему подведена металлическая трубочка, через которую распыляется чистый спирт. В обязанности штурмана входит следить за обледенением и в случае необходимости нажатием кнопки распылять спирт. А так как проконтролировать использование противообледенительной жидкости невозможно, то экипажи расхищают её.

– Так это же крохи. Сколько экипажи могут украсть? Один-два литра за полёт?

– Что Вы, Михаил Николаевич? Официально расход спирта подсчитывается из расчета - пол-литра в минуту. Один час нахождения экипажа в облаках при отрицательных температурах приводит к краже тридцати литров спирта. Ежегодно каждый экипаж налётывает в облаках не мене ста часов. Это шесть тысяч минут или три тонны спирта. И ни к одному экипажу не придерёшься. Синоптики очень часто прогнозируют наличие облаков по маршруту полёта, температура на высотах более пяти тысяч метров почти всегда отрицательная, поэтому возможность обледенения в полёте исключать нельзя, а значит у экипажей всегда есть возможность записать в бортовых журналах об использовании спирта.

– Но это же колоссальные цифры.

– Не совсем так. Во-первых экипажи стараются летом не наглеть и начинают кражи только тогда, когда в названии месяца появляется буква "р".

– Это как?
– удивился тесть.

– Май, июнь, июль, август. Слышите "р" не звучит?
– рассмеялся я.
– И совсем по другому сентябр-р-рь, октябр-р-рь или например мар-р-рт. То есть, летом по негласному соглашению пилотов, списывание спирта не происходит. Хотя они имеют право делать это на законном основании и летом.

– Так это не только в вашей части такое творится ?
– спросил меня тесть.

– От Камчатки до Карпат и от Мурманска до Ашхабада везде одинаковые правила игры, - ответил я.

– А как лётчики делят его внутри экипажей?

– Командир, штурман и бортовой техник берут по три, а правый лётчик, радист и бортовой механик по два литра с каждой двадцатилитровой канистры. Правда, это происходит лишь в том случае, если работники штаба не накладывают на спирт свою лапу.

– Три члена экипажа берут по три литра, а три других по два, в сумме будет пятнадцать. Куда идут ещё пять литров из двадцатилитровой канистры?