Возвращение к людям
Шрифт:
Кое-где послышались возгласы, подтверждающие мои слова, но, в общей массе, толпа продолжала хранить угрюмое молчание. По смутному шевелению, было ясно, что в ней уже происходит разделение на своих и чужаков… Я понимал, что дело тут вовсе не в рыбе — те, кто кучкой сгрудились возле злобно смотрящего на нас монаха, явно не хотели мира!
— А раз не воровали, что тогда жители поселка хотят от нас, чужаков? Чтобы мы ушли? Но, если мы уйдем — кто тогда станет приходить в поселок на праздник Мены? И от кого жители поселка станут узнавать о том, что
— жители поселка — ходить после этого по прерии, без боязни быть обвиненными в чем-либо подобном? Смогут ли мужчины и женщины поселка обойтись только своей территорией? А вдруг, закончится рыба? Или, вам понадобятся новые крючки? Или станет так холодно, что вы не обойдетесь без дров, которые сможете достать только в лесу? Ближайший лес — не ваши владения…
— И не ваши!
— Да. Не мои. И ни его, — я указал рукой на Сову. — Они ничьи. Пока. Но, если кто-то сильный и многочисленный вдруг объявит их своими?
— Как это? Объявит?
— Как? Просто… Как вы сейчас хотите объявить озеро и все берега возле него своими. Своими настолько, что не хотите допускать к ним никого из пришлых! Вы что, хотите вражды с людьми всей долины? Кому это нужно?
Ответа не последовало, но все, как по команде стали поворачиваться в сторону Святоши и его людей… Он зло прорычал с места:
— Чужаки — это чужаки! А земля возле озера — наша земля!
— У тебя поехала крыша, Святоша? Или молитвы к небу необходимо подкреплять кровью? Кому еще хочется воевать? Вы что здесь, все с ума посходили? Или вам мало тех смертей, которые произошли полгода тому назад? Вместо того чтобы вместе истребить хищников и пытаться, хоть как-то, устроить нормальную жизнь, вы собираетесь последовать призывам этого новоявленного святого?
Толпа молчала. То, что кровопролития не будет, уже было ясно всем. Но праздник был необратимо испорчен… Понемногу все стали рассеиваться: кто к озеру, кто, оглядываясь на остающихся, в сторону многочисленных тропок, ведущих прочь от поселка.
— А ты ничего, паря! Силен, однако!
Громадный молодой мужик, заросший черной бородой, дружески хлопнул меня по плечу:
— Я Бугай. Ты не пугайся — это я не брился давно. Вот дед у меня — да! Тот не любит подбородок голым оставлять, а мне не нравится. Да беда — бритву, где возьмешь? Стеклышком как-то несподручно… В моих лапах разве оно уцелеет?
Он с таким сожалением посмотрел на свои большие пальцы, что я не выдержал и рассмеялся. Тот радостно подхватил:
— Вот и ладушки! Мир?
— Мир!
Мы пожали друг другу руки, и он еще раз хлопнул меня по плечу, отчего я едва не присел — такой тяжелой оказалась рука этого здоровяка!
— Бугай! Искалечишь человека! Остынь!
К нам приблизился Стопарь. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять — эти двое являются кровными родственниками. Оба громадные, широкоплечие, очень сильные и уверенные
— Вовремя ты влез… Сова, конечно, прав, да только здесь надо по-другому.
Святоша только и ждет повода, чтобы драку учинить. Ты своего друга одергивай — это не прерии. Могут и нож в спину всадить. Чую, еще прольется кровь на этой полянке…
Когда толпа рассосалась по своим делам, Черноног и его спутница подошли к нам с Натой. Охотник протянул мне руку.
— Друзья Белой Совы — наши друзья!
Шейла выразительно посмотрела на меня и на Нату. Я ответил:
— Друзья индейца прерий — всегда желанные гости в жилище Дара и его жены.
Приходите вместе с Совой к нам в гости, в город!
Черноног покачал головой и сделал недвусмысленный жест:
— Путь в город труден и опасен… Зачем вы там живете? 3десь, в прерии, лучше — есть добыча, есть люди… И нет тех, кто погиб в те дни. Вас не гнетет такое соседство?
Шейла незаметно толкнула его в бок, но мы с Натой только улыбнулись.
— Нет. Их не видно под завалами и землей. А те, кто был на поверхности… о них уже позаботились крысы-трупоеды. Кроме того, бояться нужно живых, как мы сегодня убедились. Часто такое здесь происходит?
— Нет. — в наш разговор вмешался подошедший Сова. — Обычно все проходит спокойно. Бывают споры, но до открытых столкновений никогда не доходило… до сегодняшнего дня.
— Какая муха укусила Каргу? — Шейла досадливо повела плечами. — Она будто с цепи сорвалась! И ведь видела прекрасно, что мы менялись с Аптекарем — рядом стояла!
— Значит, ей это было нужно… Только пока не понятно зачем?
Сова задумчиво посмотрел в сторону ушедших, по своим делам, людей. О том, что случилось, уже ничего не напоминало — исчезла рыба, вынутая мною из мешка, была отброшена палка, которой старуха пыталась ударить Нату…
Лишь, вытоптанная множеством ног, полянка, да шушукающиеся по углам люди, украдкой смотревшие в нашу сторону, видимо, они тоже обсуждали этот случай… Ната подтянулась на цыпочках и коснулась моего уха губами:
— Торг заканчивается… Мы остаемся?
Я посмотрел на небо, оно было безоблачным и чистым. Сегодняшний рынок был уныл и скучен, делать здесь было абсолютно нечего. Новые и неожиданные знакомства мы приобрели, а о том, чтобы, как в прошлый раз, посидеть у костра с людьми, не могло быть и речи. Мы ловили косые взгляды в наш адрес, все-таки, неприязнь к чужим, здесь уже начала укореняться.
— Прерии тянутся на многие дни… Мы можем переночевать в разнотравье.
Оба охотника, а так же Шейла с любопытством откликнулись на новое слово.
— Разнотравье? Что ж, это даже лучше, чем прерии, хотя, мы уже привыкли.
Не всем нравится, как Белая Сова дает наименования в долине — не только людям поселка! Ваше обозначение станет альтернативой!
Шейла дружески похлопала Нату, едва достигавшую ее до плеча, и протянула маленькую фигурку, вырезанную из кости — очень изящную…