Второе пришествие
Шрифт:
Пока епископ отсутствовал, отец, Марк и эта пара о чем-то негромко переговаривались. Матвей вполне мог слышать их разговор, но он был так взволнован, что был не в состоянии на нем сосредоточиться. Даже когда отец обратился к нему, он услышал его голос с третьего раза.
– Матвей, ты хорошо себя чувствуешь?
Чтобы дать ответ на столь не сложный вопрос ему пришлось сосредоточиться.
– Да, хорошо, а почему спрашиваешь?
– Ты какой-то странный.
– Отец Вениамин пристально посмотрел на сына.
– У тебя все в порядке?
– Да, в порядке. А у вас?
–
– Затем и приехал, дабы поговорить на эту тему.
Отец Вениамин удовлетворенно кивнул головой.
– Я знаю, как тебе трудно начать такой разговор. Но ты же понимаешь, насколько он назрел.
От ответа Матвея избавило возвращения епископа. Он источал такой довольный вид, что рука Матвея невольно двинулась к месту, где лежал нож. Нет, еще рано, остудила его мысль.
– Вы видели, что происходит, просто паломничество, - довольно проговорил епископ Антоний.
– Бросил камень, а он вызвал камнепад. И дальше все пойдет уже само собой. Я даже и не особенно нужен.
– Ты не прав, - возразил Отец Вениамин.
– Без лидера любой камнепад скоро прекращается. Да и камни обычно летят не туда. Ты очень нужен. К тому же все признают твое лидерство. А вы что думаете, Учитель?
– Очень важно, чтобы во главе любого движения стоял человек с чистой душой и ясным умом. Ведь любой лидер - это отчасти Бог, - проговорил Иисус.
– Он ведет за собой людей, а они верят ему, что идут по верной дороге. Сколько же было тех, которые вели не туда. Причем, нередко это продолжалось столетиями. Нельзя слишком долго идти по одной и той же дороге; даже если поначалу она вела по верному пути, то со временем происходит от него все большее отклонение. И из этого правила почти не бывает исключений.
– Что же делать, чтобы не отклоняться?
– спросил Марк.
– Искоренять из сердца любые корыстные мотивы. С них все и начинается. Они появляются незаметно, но быстро овладевают душой, мыслями, помыслами. Часто сам человек не замечает, что уже изменился и направляется совсем в другую сторону.
– Вы очень верно говорите, Учитель, - горячо произнес епископ Антоний.
– Сколько раз я повторял себе примерно те же слова, пытался определить свои подлинные мотивы, задавался вопросом: а не преследую ли я корыстную цель? Так бывает трудно понять, что же на самом деле тобой движет? Мне кажется, даже Богу это бывает не всегда легко.
– Тут вы правы, - согласился Иисус.
– Те заблуждения, которые существуют тут на земле, среди людей, существуют и на небе. Иначе их бы не было и здесь. И справиться с ними бывает тяжело. Конечно, они выглядят по иному, но суть все же одна. Вы видите по событиям на земле, как мучительно Боги ищут правильные пути.
Что
– Даже если я в какой-то момент сверну с прямой дороги, я не жалею, что затеял это дело, - произнес епископ.
– Церковь обязана идти впереди человечества, а не тащить на своей спине груды устаревших представлений, которые давно пора отправить на утилизацию. Это путь в никуда. И в первую очередь мы должны пересмотреть наше отношение к Богу. Вы согласны с этим, Учитель?
– Полностью, - мягко улыбнулся Иисус.
– Более того, скажу, что никакое другое представление человека не должно так активно меняться, как именно о Боге. Если оно пребывает в неизменности, то урон терпит и Бог и человек. Он перестает не просто развиваться, а начинает деградировать. Поэтому я целиком на вашей стороне.
– С такой поддержкой мы не просто пойдем до конца, но и победим. Реформируем церковь, сделаем ее поистине человеческой, а значит и божественной.
– Именно так все и есть. Правда, Мария, - обратился Он к своей спутнице.
– Ты всегда прав, мой друг, - отозвалась Мария Магдалина.
– Не всегда, - возразил Иисус.
– Человек может ошибаться, но главное, чтобы в его сердце жила любовь к истине, - впервые за долгое время проговорил Отец Вениамин.
– В этом ключ ко всему, - с улыбкой отозвался епископ.
– Поэтому я уверен в нашей общей победе. Мы одолеем нынешнюю церковь, но не уничтожим ее, а преобразуем. А те, кто нам станут мешать, будут удалены. Они стоят на пути к Богу. А это самое страшное прегрешение.
Что-то случилось с Матвеем, он словно бы перестал владеть собой. Внезапно он вскочил, выкрикнул что-то нечленораздельное, извлек из кармана нож. Чтобы сблизиться с епископом ему понадобилось не более двух мгновений.
– Умри, проклятый еретик!
– во всю мощь своих легких заорал он, и со всего размаха ударил епископа Антония в сердце.
52.
Епископ Антоний лежал на полу, его одежда была вся пропитана кровью. Часть ее стекла на пол, образовав красную густую и липкую лужу. Рядом стоял Марк Введенский, он был настолько потрясен случившимся, что какое-то время находился в полном ступоре. Впрочем, в том же состоянии пребывали и остальные присутствующие, включая убийцу. Матвей молча и неподвижно взирал на распростертое тело, он был потрясен случившимся не меньше остальных.
Наконец Марк Введенский первым стряхнул с себя оцепенение.
– "Скорую помощь"! Немедленно вызывайте "Скорую помощь"!
– Он обвел всех присутствующих неподвижным, полубезумным взглядом. Затем его взгляд приобрел некоторую осмысленность. Торопливо достал из кармана мобильный телефон и стал звонить в "Скорую помощь".
Епископ Антоний вдруг начал хрипеть, затем из-за рта показалась кровавая пена. Это продолжалось пару минут, затем он замолчал. Это послужило каким-то сигналом ко всеобщим действиям, все окружили его, но по-прежнему никто не решался ничего предпринять, ожидая приезда "Скорой помощи".