Вызвать дьявола
Шрифт:
–Хорошо. Хотя мне кажется,– улыбнулся полковник,– вы уже и так весьма хорошо ознакомились с делом.
–Да, сэр,– сознался старший инспектор. – Мистер Лоуренс позвонил еще ночью.
– В самом деле?– рассмеялся полковник. – Таким образом, между собой вы уже все решили.
Касл попытался оправдаться, но главный констебль жестом остановил его:
– Не имеет значения. Я желаю вашему молодому другу удачи.
И добавил сардонически:
– Она ему понадобится.
Олджи Лоуренс прогуливался вдоль мощеной
Олджи, как многие величайшие детективы, считал, что чем более причудлива проблема, тем легче ее решить. И все-таки он не мог даже приблизиться к разгадке тайны смерти Роджера Кверрина.
Он криво усмехнулся. Слабое утешение – знать, что инспектор Хэзлитт также озадачен и еще менее уверен в успехе.
Он громко процитировал:
«Легкость, с какой я прихожу – пришел, если хотите,– к решению этой загадки, прямо пропорциональна тем трудностям, какие возникают перед полицией».
Он получил большое удовольствие от звучания слов Дюпена{3} и задался вопросом, имеет ли он право применить их к себе.
Затем он вспомнил отвращение Рассела Крэйга к молодым людям, которые любят цитировать, и вновь усмехнулся.
Его лицо помрачнело, когда он поглядел на французские окна комнаты, в которой умер Кверрин. За стеклами деловито работали люди.
Лоуренс знал, что Хэзлитт, несмотря на собственные тщательные поиски, все еще подозревает существование секретного хода. Таким образом, команда экспертов принялась за работу, исследуя каждый дюйм стен, пола, и потолка. До сих пор ничего не нашли.
Лоуренс еще немного подождал. Кто-то произнес его имя.
Он повернулся и увидел Одри Крэйг. Тронутый несчастным выражением симпатичного лица девушки, он ласково поздоровался с ней.
– Приветик.
Это было то же слово, которое он произнес при их первой встрече. Казалось, это было так давно...
– Я хотела бы поговорить с вами,– с тревогой сказала она.
– Давайте.
Они пошли рядом.
– Олджи. – В первый раз она назвала его по имени. Он почувствовал крошечное удовлетворение. – Олджи, верно ли, что Саймон Тернер арестован?
– Да, это так.
Она неуверенно спросила:
– В чем его обвиняют?
– Нападение, наверное. – Он мельком взглянул на нее. – Не забывайте, он напал и на Хардинджа, и на меня.
– Да, я слышала об этом. Но я подумала, возможно...
Она не закончила предложения.
Лоуренс взял ее за руку:
– Одри, дорогая. Я не думаю, что Тернер имел какое-либо отношение... к тому, что произошло с Роджером.
– Но он, должно быть, все время бродил вокруг дома. Вы помните, я видела, как кто-то двигался среди кустов вчера днем...
– Да. Но Одри, вы забыли одну вещь. Вчера вечером сержант был на страже. Если бы Тернер приблизился к Роджеру между
– Если бы старик приблизился к нему из сада, то да,– волновалась Одри. – Но предположим, что старому Саймону удалось тайно проникнуть в дом раньше вечером?
– После того, как меня нокаутировали,– напомнил ей Лоуренс,– все двери и окна были заперты изнутри. На первом этаже, по крайней мере. И, так или иначе,– закончил он,– я сам стоял на страже у входа в проход.
– Все равно,– не унималась Одри,– кто-то добрался... и убил... его.
– Правильно,– согласился Олджи Лоуренс. Его голос звучал устало и горько.
Одри быстро взглянула на него и положила свою руку поверх его:
– Я не хотела упрекать вас. Вы сделали все, что могли.
– Да, я приложил все усилия. Но их оказалось недостаточно.
Они прошли несколько шагов в молчании. Затем Одри предприняла храбрую попытку сменить тему:
– Дядя Расс снова опозорился.
Олджи улыбнулся:
– Он просто ответил на очарование Сьюзен в своем собственном неподражаемом стиле.
К его удовольствию, Одри рассмеялась.
– Наверное, мы едва ли можем его винить.
– Нет. Она – миловидная девица.
– Она – распутница,– заклеймила ее Одри с женской жестокостью. Затем улыбнулась:
– Но мне она нравится.
– Как и дяде Рассу.
Привязанность и смех в ее серо-зеленых глазах боролись с горем:
– Он – старый жулик. – Ее голос дрогнул. – Но он – все, что у меня осталось теперь.
И вновь между ними стояло горе.
Внезапно девушка воскликнула:
– Вам ведь не нравился Роджер, не так ли?
– Я едва знал его,– неловко ответил Лоуренс.
– Этот ответ – просто уловка,– спокойно сказала Одри. – Нет, вы считаете его властным и упрямым. Но, Олджи, я должна сказать вам, потому что, так или иначе, это кажется важным. – Она сделала паузу, подбирая слова, которые звучали, как ей казалось, виновато и неестественно: – Для меня Роджер был сосредоточием доброты, всего замечательного и прекрасного в жизни. Он был, так или иначе, смыслом всего моего существования...
Она закончила со слезами в голосе.
– Вы никогда не поймете!
Лоуренс нежно сжал ее руку:
– Я понимаю, поверьте. – И добавил тихо: – Все мы нуждаемся в ком-то, кто нас любит.
Что-то в его тоне остановило суматоху ее собственных эмоций. Она взглянула на него, пронизывая взглядом маску вежливой лени и освещая застенчиво-романтичные уголки его души.
– Надеюсь, вы скоро найдете ее... – быстро прошептала она.
– Стив!
Лоуренс произнес это имя со смесью удивления и удовольствия. Хотя он позвонил своему старому другу практически среди ночи, он едва ли ожидал, что старший инспектор появится так быстро.