Яков. Воспоминания
Шрифт:
— Я сообщу об этом произволе обер-полицмейстеру! — возмущенно поднялся во весь рост князь Разумовский. — Это неслыханная дерзость!
— Ваше право, — ответил я, глядя ему прямо в глаза.
Любопытно, что его больше разозлило — арест Жана или то, что я успел забрать инженера? В любом случае угрозами такого рода меня не запугать, и это ему было отлично известно.
— Ты смешон, господин Штольман! — произнесла Нежинская.
— А свои вещи Вы привезли для того, чтобы князь дал указание раздать их бедным? — спросил я ее.
Нина
— Да-да! Я же совсем забыл, Ваше сиятельство славится своей благотворительностью! — я улыбнулся им обоим. — Честь имею!
Смешон я или нет, но этот раунд за мной. Мне удалось забрать у них инженера раньше, чем они смогли добраться до его бумаг. Ну и Лассаль… Его у меня отберут очень быстро, я это понимал. Но возможно, я успею узнать от него хоть что-то.
— Господин Штольман, — обратился ко мне Буссе, когда мы оказались на улице, — объясните, за что меня и куда.
— Вас отвезут в гостиницу, — ответил я ему, — отдохните там в своем номере под охраной городового.
— Я не могу там находиться! — пожаловался инженер.
— До завтра потерпите, — попросил я его. — Я что-то решу с Вашим поселением. А главное, держитесь подальше от князя и госпожи Нежинской.
— Это почему же? — спросил он изумленно.
— Есть на то причины, — ответил я. И добавил мстительно: — Но это военная тайна.
Вернувшись в управление, я попытался допросить Лассаля, хотя бы для проформы. Ну, и чтобы понаблюдать вблизи за этим человеком, которого я так долго видел лишь краем глаза. Добиться же от него каких-либо полезных сведений я не надеялся даже. Не тот фрукт. Его не испугаешь, не спровоцируешь. Кроме того, он отлично знал, что я не смогу удержать его долго. Поэтому вел себя крайне спокойно.
— Свидетели видели Вас сегодня в гостинице, — сообщил я ему.
— Я этого не отрицаю, — Жан слегка пожал плечами.
— Видели, как Вы входили в номер к инженеру.
— Меня никто не мог видеть, — едва заметно усмехнулся Лассаль и продолжил после паузы: — Потому что ни в какой номер я не входил. Я посетил буфет и ушел.
Он играл со мной, понимая, что я ничего не могу доказать.
— Из гостиницы Вы не выходили, — сказал я.
— То есть, как? — изобразил он изумление.
— Да вот просто! — ответил я ему резко. — За Вами наблюдали. Вы действительно вошли в гостиницу, но обратно не выходили. Убийство горничной — Ваших рук дело.
— Какой еще горничной? — поинтересовался он презрительно.
— Господин Лассаль, мы ведь давно знакомы! — сказал я ему, не желая более поддерживать этот фарс.
— Извините, не имел чести, — ответил он чуть насмешливо.
— Нам известны все Ваши подвиги здесь, в Затонске, — продолжил я, — От Вашей руки погиб учитель математики, а также господин Морель.
Лассаль рассмеялся. Он ничего не собирался признавать. Но и отрицать не желал. И уже этим одним он мне ответил.
— Дежурный, — позвал
Жан спокойно поднялся, чтобы следовать за дежурным. Остановился на мгновение, взглянув мне прямо в глаза:
— У Вас их нет, — сказал он твердо.
— О чем это Вы? — спросил я.
— О доказательствах, — бросил он мне через плечо и вышел, сопровождаемый дежурным.
— Каков! — то ли испуганно, то ли восхищенно протянул Коробейников. — Но ведь это он!
— Разумеется, он, — устало ответил я Антону Андреичу. — Только вот, что удивительно, после всех его подвигов здесь, в Затонске, у нас нет ни одной улики, ни одного свидетеля — одна лишь наша уверенность. И завтра придется его отпускать.
Утром, придя в управление, я обратил внимание на девушку, которую оформляли в комнате задержанных. Она невольно привлекла мое внимание тем, что ни на мелкую воровку, ни на дешевую девку похожа не была, а более крупные дела, обычно, все же проходили через следственный отдел. Насчет же этой барышни я был не в курсе. Я зашел в комнату оформления, понаблюдал за тем, как фиксируют ее особые приметы. Девушка заметила меня, стрельнула глазами.
— Что тут у вас? — спросил я дежурного.
— Да вот, на краже с поличным попалась, — пояснил городовой.
Я пристально взглянул на девушку, она улыбнулась мне в ответ кокетливо. Взгляд у нее был живой, смелый. Не дура, сразу видно. Надо будет взглянуть на дело. Если кража и вправду мелкая, возможно, девица подойдет в осведомительницы.
— Смотрите, в измерениях не ошибитесь, — как бы обращаясь к дежурному, польстил я ей. — Такое лицо не часто встретишь. Что же Вы украли, прекрасная незнакомка? — спросил я к девушку.
— Кошелек, Ваше Благородие, — притворно-скромно ответила она.
— Модистка из ателье, — пояснил дежурный. — Пока примерку клиентке делала, кошелек и припрятала.
— Что, на наряды не хватает? — поинтересовался я, обратив внимание на оторванную пуговку на ее блузке.
— Бес попутал, — потупилась модистка.
— Доброе утро, Яков Платоныч, — раздался вдруг у меня за спиной вежливый голос адвоката Миронова. — Я к Вам по делу.
Быстро князь подсуетился, однако.
— Прошу, — сказал я Миронову, — проходите, Виктор Иванович.
— Яков Платоныч, — приступил сразу к делу адвокат Миронов, едва мы с ним зашли в кабинет, — у Вас сидит мой клиент.
— Это кто же? — притворился я непонимающим, просто чтобы он побольше рассказал мне о том, когда и как Разумовский его нанял.
— Жан Лассаль, — ответил Виктор Иванович. — Князь Разумовский вчера вечером предложил мне стать его поверенным, и я здесь по делу об аресте его человека.
— Присаживайтесь, — предложил я Миронову.
— Ну, а стоит ли, Яков Платоныч? — усмехнулся адвокат. — Ну мы ведь с Вами оба знаем, что никаких доказательств вины моего клиента не существует.