Яков. Воспоминания

Антонова Лада

— А откуда Вам это известно? — спросил я в надежде на еще какие-нибудь дополнительные сведения.

Виктор Иванович даже рассмеялся этому моему ходу, рассчитанному, явно, лишь на его дружелюбие.

— Тогда предъявите, будьте любезны.

Как бы хорошо не относился ко мне Виктор Миронов, к своей работе он относился еще лучше. И он был, увы, абсолютно прав, мне нечего было предъявить Лассалю. Так было вчера вечером, и к утру ничего не изменилось.

— Предъявить мне действительно нечего, — сказал Миронову, — но

я не был бы так категоричен в отношении его невиновности.

Это была просьба. И Виктор Иванович услышал и понял меня. Но помочь мне он был не в силах, даже если и хотел. Его работа требовала от него прямо противоположных действий.

— Яков Платоныч, — сказал Миронов очень по-человечески, где-то даже с сочувствием. — Мое дело адвокатское. Так что, либо обвинение, либо выпускайте.

— Делать нечего, — вздохнул я, — забирайте своего клиента.

В этот момент в комнату вбежал дежурный.

— Ваше Высокоблагородие! — доложил он. — Убийство в гостинице!

Я похолодел.

— Инженер? — спросил я, уже предчувствуя ответ.

— Так точно! — ответил дежурный.

Это была катастрофа. Но я еще и не представлял, насколько эта катастрофа будет страшна для меня.

По дороге в гостиницу я слегка задержался, чтобы связаться с филерами. Я сообщил им, что Лассаля скоро отпустят из участка, и напомнил, что желаю побеседовать с французом в неформальной, так сказать, обстановке. Поэтому, когда я прибыл в гостиницу, в номере инженера находились уже и доктор Милц, и Коробейников. Первый явно уже закончил осмотр и сидел на диване, дожидаясь меня. Второй был занят подробным обыском, как и положено. Тело инженера Буссе с перерезанным горлом раскинулось на ковре посреди комнаты.

— Где портфель? — первым делом поинтересовался я.

Коробейников лишь молча развел руками. Нет портфеля.

— Когда произошло убийство? — спросил я доктора.

— Ну, я полагаю, где-то между часом и двумя ночи, — ответил он.

— Дежурный! — окликнул я.

— Ваше Высокоблагородие! — отозвался Синельников, вырастая на пороге.

— Ты что, спал? — грозно спросил я его.

— Никак нет!

— Кто приходил в номер к инженеру?

— Барышня Миронова, — ответил Синельников.

Мне вдруг стала очень понятна и близка фраза «земля ушла из-под ног». Краем глаза я отметил, как напрягся на диване доктор Милц, как выпрямился, забыв про обыск, Коробейников.

— Миронова? — переспросил я. — Ты не ошибся?

— Миронова, — стоял на своем Синельников. — В десять вечера пришла и часа в два ночи ушла.

— Уверен? — еще раз переспросил я его, отчаянно борясь с желанием схватить этого тупого идиота и трясти до тех пор, пока он не откажется от сказанного.

— Что я, Анну Викторовну не знаю? — ответил он вроде как с обидой.

Мои мысли понеслись с лихорадочной скоростью. Что могло понадобиться Анне в номере инженера среди ночи? Все что угодно.

Нет, не так! Все что угодно, кроме того, о чем все подумали бы в первую очередь. Этот вариант я отбрасываю сразу, безоговорочно. И думать о нем не стану. Не потому, что страшно, а потому, что я в это не верю. Не верю, и точка!

Стало быть, быстро ищем иные варианты. Их масса. Например, ей понадобилось среди ночи поговорить с погибшей горничной. Самый подходящий вариант, сколько раз я такое видел. А возможны и иные. Впрочем, не так уж важно, зачем она сюда пришла. Куда важнее то, что здесь произошло.

Второе предположение, которое я отбрасываю — это то, что Анна могла убить. Это совершенно невозможно. Или все-таки возможно? Она могла защищаться. Этому мерзавцу Буссе, охочему до дамского внимания, могло прийти в голову все, что угодно. И если он… Пропустим подробности, они мешают сохранять рассудок, и дышать почему-то становится труднее. В конце концов, его уже убили. Жаль, не я. Могла убить и Анна, если ей пришлось защищаться. Защищаться от этого самца, уверенного в собственной привлекательности! Если он посмел… Не сметь об этом думать!!!

Допустим, она убила его из самозащиты. Но в таком случае, в этом я точно уверен, сейчас она была бы здесь. Даже если бы она и отправила этого мерзавца на тот свет, бегать и прятаться Анна Викторовна бы не стала. Она бы сама вызвала полицию. Или бы ко мне пришла. Но не стала бы уходить тихо, тайно.

А стало быть, она не убивала инженера, однозначно. Но как же тогда быть со временем?

— Еще кто приходил? — спросил я дежурного с тайной надеждой.

— Приходила еще одна дама. Тут, в гостинице проживает, — ответил Синельников. — Но в полдесятого. И была недолго.

— Яков Платоныч, — тихо привлек мое внимание Коробейников. — Найдено на полу.

Он подал мне знакомый мундштук. Вчера я уже видел его. Итак, Нина тоже здесь была. Но гораздо раньше времени смерти инженера.

Доктор Милц тихонечко подошел ко мне.

— Яков Платоныч, — сказал он негромко, — но Вы же не подозреваете Анну Викторовну?

— Вы не могли ошибиться во времени? — едва ли не умоляюще спросил я его.

Доктор еще раз взглянул на труп, потом на часы.

— Нет, — ответил он сокрушенно.

И быстро покинул номер, скрывая свое огорчение.

А я остался стоять и думать. Вот только думать не получалось. Единственный вопрос, занимавший сейчас мои мысли, выражался просто: «Где сейчас Анна Викторовна?». Или даже так: «Где она сейчас, черт ее побери!» Мне необходимо было услышать ее версию событий, чтобы понять, что здесь произошло. И как вывести ее из-под удара. Неплохо бы одновременно понять, кто же все-таки убил инженера. И взял портфель. Жан у меня в камере. Нина заходила раньше Анны. Анне портфель ни к чему, она бы его брать не стала. Так куда он делся? И где, черт меня побери, Анна!