Яков. Воспоминания

Антонова Лада

— И чем же мне заниматься здесь до завтра? — спросил я его.

— Что это Вы задумали? — спросил пан настороженно.

— Да ничего, — небрежно сказал я, раскидывая карты по столу, — кроме того, что тоскливо мне будет сидеть здесь сутки и раскладывать пасьянсы.

— Нет, я не буду играть с Вами в карты, — сказал Гроховский с твердостью в голосе.

И сделал шаг к столу.

— Почему? — усмехнулся я, понимая, что он попался.

— Потому что Вы задумали какую-то каверзу, — ответил он.

На

этот раз он остался на месте. Но ведь и не ушел! Я зацепил его, теперь главное — не дать рыбке сорваться с крючка.

— Какая каверза? — спросил я, улыбаясь. — Просто игра!

— Нет! — ответил пан Гроховский, все также стоя у двери.

— А Вы знаете, что после того проигрыша я зарекся играть? — спросил я его. — Я ни разу не садился играть с того самого времени.

— Да что Вы говорите! — с притворным сочувствием вздохнул шулер.

— Хочу взять реванш, а Вы, пан Гроховский, испугались?

Я бросил колоду на стол и посмотрел на него с искренним разочарованием.

— Нет! — ответил он мрачно. — Я не дамся на Вашу уловку.

Я послал ему свою самую бесшабашную, самую азартную улыбку, на которую был способен, и глазами указал на место напротив меня.

И он сдался. И опустился на стул.

Я положил перед ним колоду.

— Нет, — капризно сказал пан Гроховский. — Этой колодой мы играть не будем.

— Так я не настаиваю, — развел я руками. — А что, есть какая-то другая?

— Странный вопрос, — усмехнулся шулер и попросил подручного принести его чемоданчик.

— Без этого чемоданчика я не выхожу из дома, — улыбнулся пан, поставив передо мной шкатулку, наполненную запечатанными колодами. — Пожалуйста, вот колоды, все в фабричной упаковке. Выбирайте любую.

Вот и настал момент проверки всего того, чему меня научили многие и многие шулера, и покойный Ферзь в том числе. Каждый из них делился со мной частью своего мастерства. А я собирал эти крупицы, чтобы однажды, когда меня снова попробуют поймать, не поддаться. И вот момент истины настал. И от моего мастерства сейчас зависит не только моя жизнь, но и еще две, одна из которых для меня бесценна. Я не имею права проиграть. И я не проиграю!

Сохраняя внешне полное спокойствие, я достал из шкатулки первую попавшуюся колоду и вскрыл упаковку. Перетасовал карты в руках, ощущая их не просто пальцами, а всем собой, как учили. Крап нашелся почти мгновенно.

— При всем уважении, пан Гроховский, — сказал я моему сопернику, — помечены парафином.

— Неужели? — изобразил удивление шулер.

— А Вы сами посмотрите, — сказал я, протягивая ему колоду.

Гроховский сделал вид, что внимательно ее разглядывает. А я, чтобы не терять времени, вскрыл следующую.

— Ну, а здесь угол помечен, — показал я на очередной крап. — А здесь другой.

И следующая колода легла

на стол перед паном.

— Странно, очень странно! — протянул он. — Эту колоду мне привезли из Лондона! Возьмите другую.

— А здесь боковые насечки, — сказал я, распечатав еще одну колоду. — Глазом сразу не увидишь, но на ощупь ребра надрезаны.

На этот раз пан Гроховский не стал делать вид, что проверяет. Он просто следил за моими действиями, и видно было, что ему любопытно и даже азартно где-то. Я вскрыл еще одну колоду.

— Колотые иглой!

Гроховский молчал. Я взял следующую.

— Глянец, потертый в разных местах.

Следующую.

— Ну, здесь сразу видно, — улыбнулся я ему. — Краска. Картинка уж больно выпуклая.

— М-да… — мрачно вздохнул Гроховский. — Я собирал этот чемоданчик по всей Европе! И все колоды крапленые!

— Каких только чудес на свете не бывает, — прокомментировал я его возмущение.

— Кому сегодня можно верить? — развел руками пан шулер, и непонятно было, говорит он о крапе на картах или о моем неожиданном умении его обнаружить.

И в самом деле обидно, наверное, иметь такую коллекцию разнообразнейших крапов, и вдруг какой-то фараон, который совсем недавно еще даже не догадался колоду перед игрой проверить, раскрывает их все. Видно было, что Гроховский завелся. Этого я и добивался, разыгрывая мой маленький спектакль. Теперь, когда я доказал ему, что я достойный противник, он еще сильнее захочет меня обыграть. А игрок, которым правит азарт, это слабый игрок, это я тоже запомнил на всю жизнь. Карты требуют холодной головы.

— Да вот, пожалуй, чистая колода, — сказал я, осмотрев очередную.

И вправду, я не нашел на ней ни единого признака крапа. Должно быть, пан держал ее для игры с такими же, как он, профессионалами. Ну, стало быть, и мне она подойдет.

Гроховский сделал знак, и его помощник забрал со стола все забракованные мною колоды, небрежно сложив их в шкатулку. Надо думать, позже он их разберет, упакует по-фабричному и снова аккуратно сложит в «чемоданчик». Для следующего лопуха.

— Да, — вздохнул пан Гроховский, глядя на меня с новым уважением во взгляде. — Да Вы просто мастер, господин полицейский.

— Как и Вы, маэстро, — вернул я ему комплимент с улыбкой. — Во что играть будем?

— Знаете, есть такая новомодная игра, — протянул пан, пряча в глазах хитрый огонек, — называется покер.

Отлично! Он не пропустил моей фразы о том, что я долго не играл. Правда, я забыл при этом упомянуть, что не играл я только на деньги. Но навыки поддерживал и даже совершенствовал. В моей работе всегда можно найти, с кем.

— Американский? — обрадовался я, улыбаясь азартно. — Прекрасный выбор! Я хоть и играл в нее пару раз, но игра мне понравилась.