Яков. Воспоминания
Шрифт:
— Ну что ж, — хищно прищурился Гроховский, — начнем.
Мы играли не первый час, и я выигрывал. Это было не сложно. Покер требует в первую очередь хладнокровия и расчета, а во вторую — наблюдательности по отношению к противнику. Но это если есть что наблюдать. А моя мимика для покера подходит идеально. А вот пан Гроховский подобным похвастаться не мог. Его выдавала то не ко времени покрасневшая шея, то вдруг задергавшаяся в тике жилка на щеке. Так что к настоящему моменту я выиграл половину всех денег, которые принес в качестве задатка.
— Ставлю все, — сказал я, сдвигая к нему пачки
— Идет! — азартно улыбнулся Гроховский и полез в саквояж, доставая из него остатки денег.
— Вам чертовски везет сегодня, — сказал он.
— Это не везение, — ответил я, — это расчет.
— Все просчитать невозможно, — наставительно сказал пан шулер. — Вы же тогда проиграли мне?
— А вот тогда мне катастрофически не везло, — улыбнулся я ему.
— Вот видите! — обрадовался Гроховский моему согласию.
Любой шулер верит в судьбу и удачу, иначе просто не может. А я верю только в себя. И в этом моя сила, поэтому я и смогу сегодня победить.
— Но ведь тогда была и другая игра, — сказал я, — там был велик элемент случайности. А покер игра математическая. Но вы ведь сами ее выбрали!
И я с улыбкой протянул ему колоду. Гроховский сдвинул карты, почти не меняясь в лице. Лишь крошечная морщинка, на секунду появившаяся между бровями, выдавала, что я его разозлил.
И снова банк оказался за мной. И снова я предложил сыграть на все.
— Продолжим, — кивнул Гроховский и полез в саквояж.
Ого, как он завелся! Даже деньги уже не считает. А я, между тем, знал точно, что саквояж фактически пуст.
— Я напишу Вам расписку, — сказал пан Гроховский, откладывая пустой саквояж в сторону. — Поверите мне?
Вот он, тот момент, которого я ждал весь вечер, ради которого сел играть!
— Разумеется, — согласился я. — Ведь Вы мне поверили тогда.
— Поверил, — кивнул пан, — а Вы обманули.
— Вы обвиняете меня в нечестности, — спросил я его, — а сами предлагаете поверит в Вашу честность?
— Дайте мне отыграться! — настойчиво попросил Гроховский.
— Разумеется, — ответил я. — Но я не хочу, чтобы Вы считали меня мошенником. Долг был передан Вашему человеку. Кто-то убил его. А вот кто, установить не удалось.
Гроховский жестом приказал своим помощникам выйти из комнаты.
— Ладно, допустим, Вы ни при чем, — сказал он, — но Вы же вели следствие! Неужели Вы не могли понять, что это не случайность? Анджея убили после того, как он получил деньги.
— Это было ограбление, — ответил я. — Видимо, он был неосторожен, и кто-то увидел, что у него были деньги.
— Вы в это поверили, — снисходительно покачал головой Гроховский. — Это Ваша королевна все устроила. В момент передачи денег с ней был подручный, француз. Его видели на постоялом дворе, где нашли мертвое тело Анджея.
Что ж, вот я и узнал всю правду. Додумать остальное не составит труда. Но это не сейчас, позже. Я не могу позволить себе осмыслить полученную мной информацию, потому что сейчас мне необходимо все мое хладнокровие. Я ведь понимаю, зачем пан Гроховский выложил мне все именно сейчас. Он рассчитывает, что я, осознав, что меня провели, обокрали и подставили, захлебнусь яростью и не смогу играть. Только он не понимает, к
— Продолжим? — спросил я Гроховского, выложив перед ним колоду.
— Продолжим, — кивнул он, внимательно глядя на меня.
Я чуть ослабил галстук, будто бы машинально. Позволил бровям сдвинуться на секунду. И он поверил, что я нервничаю, я увидел это в его глазах. И взял колоду.
И вот он, наконец-то, финал игры. Гроховский открывает карты, не отрывая от меня взгляда. Король и дама, к открытым уже таким же. Сильная комбинация, не поспоришь.
И, так и не позволив себе перемениться в лице, я выкладываю напротив его карт два туза. К двум открытым. Я выиграл.
Несколько секунд пан Гроховский сидел, неверяще глядя на карты. А затем он, потеряв полностью самообладание, заорал так, что на крик прибежали перепуганные охранники.
— Замкните его! — крикнул им пан и выбежал из комнаты.
Охранники вышли следом за ним, в двери повернулся ключ. Я позволил себе посидеть полминуты в расслабленности, сбрасывая напряжение. Но долго сидеть времени не было.
— Пан Гроховский, — позвал я через дверь, — есть предложение, слышите?
Ключ снова повернулся, дверь отворилась, видимо, открытая пинком, и разгневанный Гроховский вернулся в комнату. Двое охранников немедленно встали у него за спиной.
— Давайте поговорим, — сказал я, глядя ему в глаза. — Я честно играл Вашими картами, согласны?
— Положим, — досадливо кивнул пан, — и что?
— Я выиграл сумму, превышающую мой долг, — напомнил я ему. — Предлагаю обмен: Вы прощаете мой долг, отпускаете пленниц, а я прощаю Вам Ваш проигрыш. И если пленницы окажутся живы и здоровы, я даже дам Вам убраться из города и не буду Вас преследовать. Ситуация патовая. Ваш честный выигрыш против моего честного выигрыша.
Гроховский смотрел на меня, задумавшись. И неизвестно еще, что бы он ответил, учитывая, что он был все еще зол на меня за свой проигрыш. Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвался парень с окровавленным лицом и головой, перевязанной тряпкой.
— Сбежали! — прокричал он. — Они сбежали! Еще утром ушли! Меня по голове ударили.
— Где Вы их держали? — бросился я к Гроховскому. — Где?!
И снова, как было уже много раз, полицейский экипаж несется по Затонску. На этот раз Коробейникова со мной нет, я отправил его срочно отыскать Ермолая. Если девушки сбежали, они запросто могли заблудиться в лесу. Понятно, что две барышни в туфельках и тяжелых платьях вряд ли уйдут далеко, но со следопытом их будет найти проще и быстрее. Сам же я, прихватив городовых, чтобы сразу начать поиск, ринулся в избушку, указанную Гроховским. В глубине души я надеялся найти их там. Ну зачем, спрашивается, было бежать? Что за привычка — спасать себя самостоятельно! Ведь отлично знает, что я приду, обязательно! Сколько уже можно доказывать, что я приду за ней всегда, куда угодно! И непременно спасу, надо только чуточку подождать.