Яков. Воспоминания
Шрифт:
Впоследствии я не раз сожалел об этой своей ошибке. Если бы я тогда пошел за студентом и сразу сделал все то, что решил отложить на утро, возможно, мне удалось бы спасти не одну человеческую жизнь. Но, к сожалению, история не знает сослагательного наклонения. Я принял неверное решение, и события пошли своим путем.
Я шел за Жаном по Затонску, пользуясь тем, что давно стемнело, и пытался понять, куда же он идет. Слежке я был обучен еще с юности, и учителя у меня были отличные. Но и он был мастер. Заметить меня он не мог. Но то ли чуял интуитивно, то ли был просто
И в конце концов он меня поймал. Я свернул за угол во двор, будучи уверен, что он его уже миновал. А он не пошел вперед, а спрятался в тени, оказавшись у меня за спиной. Бросился внезапно и первым же ударом вбил у меня револьвер. Между нами завязалась драка. Но и дрался он не хуже меня. А может быть, и лучше, потому что в конце концов ему удалось меня оглушить.
Провалялся я недолго, кажется, пришел в себя почти сразу. С трудом сел и огляделся. Моего противника, разумеется, уже и след простыл. Рядом на снегу валялись моя шляпа, трость и револьвер. Надо же, даже оружие не забрал. И в самом деле, профессионал.
Собрав свои вещи и кое-как вытерев с лица кровь, я отправился домой.
А на следующее утро мои планы резко изменились. Едва я вышел из дома, как ко мне подошел мужчина в подчеркнуто штатском пальто и с явной военной выправкой и сообщил, что мне срочно нужно проследовать за ним в таверну, так как меня там ожидают.
В таверне было пусто даже для утра. У окна сидел один-единственный посетитель. И я его хорошо знал. Видно, и правда началась крупная игра, если половник Варфоломеев лично прибыл в Затонск.
— Удивлены моему визиту, Яков Платоныч? — усмехнулся он, видя выражение моего лица.
— Признаться честно, не ожидал, — ответил я, присаживаясь к нему за столик.
— Я здесь инкогнито, разумеется, — сказал Варфоломеев, пожимая мне руку. — Ваша депеша как гром среди ясного неба. Дела таковы, что я решил лично приехать, чтобы доставить необходимые сведения и оказать посильную помощь. Вот здесь материалы по делу Лоуренса, — полковник придвинул ко мне папку с делом. — Официальным путем Вам их не пришлют.
— Позволю полюбопытствовать, — спросил я, — а какова Ваша заинтересованность в этом деле?
— Вы, должно быть, знаете, — ответил мне Варфоломеев, — что Ваш недоброжелатель князь Разумовский уже здесь. Он близок к императорской фамилии. И я, как начальник охраны Его Величества, не могу не проявлять интереса к князю. Он уже проходил по делу о связи с Лоуренсом. Но тогда доказать ничего не удалось.
Ну, это для меня новостью не было. Именно поэтому князь Разумовский и попал в свое время в сферу моей деятельности. Варфоломеев надеялся, что мне удастся найти связь князя с английской шпионской сетью. Но князь меня обыграл, и я оказался в Затонске.
— В доме убитой Курочкиной, — сказал я, не желая погружаться в воспоминания, — обнаружена тетрадь с какими-то шифрами.
— И она очень интересует
— Почему? — поинтересовался я.
— На полигоне расположен секретный объект военного ведомства, — пояснил Варфоломеев. — Большего я Вам сказать не могу.
Это было весьма ожидаемо. Я и не ждал, что мне расскажут все, до последней буквы. Только то, что необходимо знать для выполнения задания. Дай Бог только, чтобы этих сведений хватило.
— Вы должны держать под наблюдением князя, — излагал мою задачу полковник Варфоломеев, — и должны держать под контролем все обстоятельства вокруг секретного объекта. При дворе есть силы, — предупредил он меня на прощание, — которые не заинтересованы в том, чтобы князь оказался замешан в этой шпионской истории. До встречи.
Варфоломеев пожал мне руку и удалился.
Ситуация становилась все сложнее и сложнее.
После беседы с полковником Варфоломеевым я отправился в управление. Нужно было срочно отдать распоряжения. Теперь, когда у меня появилось подтверждение тому, что Разумовский заинтересован в содержимом тетради, не имело смысла забирать ее у Павла. Напротив, следовало оставить тетрадь у него и пронаблюдать, как будут развиваться дальнейшие события.
Я поручил Коробейникову послать Ульяшина, как самого толкового, приглядывать за криптографом и негласно его охранять.
— От кого? — удивился Антон Андреич.
— Возможно, кто-то еще интересуется этой тетрадью, — ушел я от вопроса. — Пусть следит за ним неотступно и докладывает.
Сам же я уселся в кабинете и приступил к изучению дела полковника Лоуренса, переданного мне Варфоломеевым.
«Полковник артиллерии в отставке Джон Лоуренс. Прибыл в Россию под прикрытием коммерческой деятельности. Факт вербовки Лоуренсом князя Разумовского точно не установлен, но весьма вероятен…
…В десятом часу трое агентов предприняли задержание полковника Лоуренса в Затонске. Лоуренс оказал сопротивление и был убит. В доме также находилась дочь Лоуренса, девяти лет, и ее гувернантка Курочкина, из местных. Они не пострадали, но девочка от испуга убежала из дома… Гувернантка Курочкина показала, что Лоуренс имел значительные средства. По ее мнению, в доме где-то спрятан клад ювелирных украшений и золотых монет…»
До самого вечера изучал я дело полковника Лоуренса вдоль и поперек, пытаясь добыть из него нужные мне ответы. Никак я не мог понять, почему убили Курочкину. Если бы забрали тетрадь и убили, тогда все объяснялось бы. Но тетрадь не взяли. А убивать Курочкину раньше, чем была найдена тетрадь, было нелогично в высшей степени. Так почему же ее все-таки убили? Не из-за мифического же клада, в самом деле!
Размышления мои были прерваны появлением Коробейникова:
— Яков Платоныч! — протянул он мне депешу. — Ответ из университета.