Янки при дворе короля Артура
Шрифт:
Я нашелъ воду на разстояніи трехъ сотъ ярдовъ и отдохнулъ тамъ минутъ двадцать, какъ вдругъ услышалъ голоса. Я полагалъ, что это поселяне, идущіе на работу, потому что никто иной не встаетъ такъ рано. Но когда эти прозжающіе показались изъ за поворота дороги, то я увидлъ, что это не поселяне, а знатные люди; тутъ были навьюченные мулы и прислуга. Мн все это было видно черезъ небольшой просвтъ въ чащ кустарника. Мн казалось, что эти люди продутъ мимо короля, прежде чмъ я успю предупредить его; но отчаяніе придаетъ вамъ силы и я опрометью бросился къ тому мсту,
— Простите, король, но намъ не приходится терять времени на церемоніи. Вставайте скоре! дутъ какіе-то знатные люди.
— Разв тутъ есть что-нибудь особенное? Пусть себ дутъ.
— Но, вдь, вамъ нельзя сидть. Встаньте! И примите самую почтительную позу, когда они будутъ прозжать мимо васъ. Вы, вдь, поселянинъ. Разв вы это забыли?
— Совершенно врно; я забылъ объ этомъ. Я задремалъ и видлъ сонъ, будто намренъ вести войну съ галлами.
Говоря это, онъ всталъ, но только не такъ быстро, какъ всталъ бы фермеръ при такихъ обстоятельствахъ.
— Примите почтителыіую позу! Милостивый лордъ… Король! Наклоните голову! Ниже! Еще ниже!
Онъ сдлалъ все, что могъ и имлъ такой смиренный видъ, точно скривившаяся цитадель въ Пиз. Вотъ все, что можно было сказать объ этомъ. Дйствительно, это показалось настолько страннымъ, что возбудило неудовольстіе по всей линіи прозжихъ а какой-то высокомрный ливрейный лакей въ конц одной изъ колоннъ поднялъ уже бичъ; я быстро заслонилъ короля, какъ разъ во время; въ этотъ моментъ между прозжими раздался громкій взрывъ хохота. Но я тутъ же сталъ умолять короля но обращать на это вниманія. Онъ старался преодолть себя, но ему это досталось дорогою цною; казалось, онъ готовъ былъ бы разомъ проглотить всю эту процессію. Но я сказалъ:
— Наше приключеніе можетъ кончиться очень плохо; у насъ нтъ никакого оружія и намъ нельзя тягаться съ этою вооруженною шайкою. Для того, чтобы имть успхъ въ нашемъ предпріятіи, слдуетъ не только переодться поселянами, но и поступать такъ, какъ поступаютъ поселяне.
— Совершенно разумно и противъ этого ничего нельзя сказать. Пойдемте, сэръ Патронъ; я буду внимательнымъ и постараюсь употребить вс усилія, чтобы исполнять мою роль, какъ можно лучше.
Онъ сдержалъ слово; но все же я не имлъ минуты покоя. Конечно, вамъ случалось видть неразумнаго ребенка, только что начавшаго ходить и который такъ любитъ предпринимать небольшія странствованія, а мать съ тревогою и безпокойствомъ слдитъ за каждымъ его шагомъ и часто предупреждаетъ его на волосъ отъ опасности; да, тотъ, кому это случалось видть, тотъ видлъ короля и меня.
Если бы я предвидлъ все это, то ни за что не согласился бы на такое опасное предпріятіе; сопровождать короля, переодтаго крестьяниномъ — значитъ все время находиться въ самомъ возбужденномъ состояніи.
Король постоянно пугалъ меня и всегда это было самымъ неожиданнымъ образомъ. На второй день къ вечеру я замтилъ, что у короля мелькаетъ изъ подъ одежды какой-то блестящій предметъ.
— Боже мой! — воскликнулъ я, — откуда вы это взяли?
— Я купилъ это
— Но къ чему вы это купили?
— Мы отдлались нсколько разъ отъ опасности, благодаря твоему присутствію духа; но я подумалъ, что съ моей стороны будетъ благоразумне запастись оружіемъ.
— Но люди нашего званія не имютъ права носить оружія. Что скажетъ какой-нибудь лордъ или просто человкъ привиллегированнаго званія, если замтитъ мечъ у простого поселянина.
На наше счастье тутъ никого не было; я умолялъ короля бросить оружіе; но это было такъ же трудно, какъ уговорить ребенка бросить новую блестящую вещь, которая можетъ причинить ему вредъ. Мы шли молча, погруженные въ размышленіе. Наконецъ, король сказалъ:
— Если ты знаешь, что я думаю предпринять что либо опасное, то почему ты не предостережешь меня?
Это былъ странный вопросъ и я ршительно терялся въ догадкахъ, какъ на него отвтить; наконецъ, я придумалъ самую естественную вещь.
— Но какимъ образомъ могутъ быть мн извстны ваши мысли, государь?
Король остановился и пристально посмотрлъ на меня.
— Я полагалъ, что ты стоишь выше Мерлэна; въ магіи заключается все твое искусство. Но прорицательство стоитъ выше магіи. Мерлэнъ прорицатель.
Я видлъ, что сдлалъ ошибку и потерялъ почву подъ ногами. Посл глубокаго обсужденія и тщательнаго обдумыванія я сказалъ:
— Государь, я не понялъ; но тотчасъ объясню вамъ это. Бываютъ два рода прорицательства. Первое это прорицательство близкихъ вещей, а второе — прорицательство вещей, которыя должны произойти черезъ нсколько столтій. Какъ вы думаете, который даръ стоитъ выше?
— О, конечно, послдній!
— Совершенно врно. А Мерлэнъ обладаетъ этимъ даромъ?
— Отчасти, да. Онъ предсказалъ тайны моего рожденія, будущее царствованіе, а теперь уже прошло двадцать лтъ.
— Говорилъ-ли онъ еще что-нибудь о дальнйшемъ будущемъ?
— Я думаю, онъ не могъ ничего сказать объ этомъ.
— По всей вроятности, это его предлъ. У всхъ прорицателей есть своя граница. Границею нкоторыхъ великихъ прорицателей бываетъ періодъ въ сто лтъ.
— Мн кажется, что это не очень много.
— Впрочемъ, было два великихъ прорицателя, періодъ прорицательства которыхъ простирался — одного на четыреста лтъ, а другого на шестьсотъ и еще былъ одинъ великій прорицатель, который предсказывалъ за семьсотъ двадцать лтъ.
— О, какъ это удивительно!
— Но что они въ сравненіи со мною; ршительно ничто!
— Какъ? Неужели ты можешь предсказывать за такой громадный періодъ времени, какъ…
— Семьсотъ лтъ? Я вижу такъ же ясно, какъ видитъ съ высоты глазъ орла и могу видть за тринадцать съ половиною вковъ впередъ.
Надо было видть удивленіе короля, остановившагося съ широко раскрытыми глазами! Это окончательно принизило Мерлэна въ глазахъ короля. Съ этими людьми не требовалось никакихъ фактическихъ доказательствъ, достаточно было только одного подтвержденія, и въ этомъ подтвержденіи никто никогда не сомнвался.