Янтарь и Лазурит
Шрифт:
Более того, Чжи ни капли не раскаивался в своих действиях; он потёр лапами свои мокрые усы и подал голос:
— Во всём виноваты железяки.
Сюаньму не понимал, о чём тот говорил, да и не желал сейчас вникать, куда важнее было отыскать нуну, однако Чжи продолжал настаивать:
— Железяки, монах.
— Какие железяки, Чжи? — в итоге сдался Сюаньму.
— Которыми вы пользуетесь, монах.
Он ничего не понимал. Чжи и раньше упоминал «железяки», но тогда так и не выясняли, что мышонок имел в виду, а затем Сюаньму позабыл о его словах и не спросил, хотя некоторое время Чжи
Сюаньму не любил и не хотел вытягивать информацию, а Чжи не горел желанием объяснять всё досконально. Однако сейчас на кону стояла жизнь нуны, поэтому пришлось выспрашивать:
— Конкретнее?
— Железяки, монах! — без каких-либо подробностей воскликнул Чжи и зарылся в промокшие ткани от дождя, переползая глубже, откуда добавил: — Ауч, и смерть.
Оружие?
Молния осветила небо на мгновение, и Сюаньму внимательно вгляделся в поисках хоть каких-то следов нуны. Он также размышлял над словами Чжи, который пропищал на уровне его груди:
— Был человек — и нет человека.
Одновременно с этим Сюаньму услышал звон монет: мышонок умудрился найти мешочек с деньгами, куда влез и спрятался, стараясь согреться. Ему повезло, что оказался он не в сдерживающем мешке, в который монах ловил нечисть.
Тогда Сюаньму переспросил вслух:
— Оружие?
Но Чжи больше ничего не ответил, а только заёрзал и свернулся в комочек на его монетах.
Сюаньму наугад пробирался через густую траву, вспоминая всё, чему его учил шифу. Тот когда-то рассказывал о мощных артефактах, но либо не упоминал особое оружие, либо Сюаньму об этом забыл.
Продолжался ужасный ливень, через который было сложно идти, однако вскоре тёмные тучи разошлись, и небо в некоторых местах чуть посветлело. В десятках чжанах от монаха показался небольшой ветхий храм без дверей, внутри он разглядел силуэт Нам Сокчона с вытянутым вперёд копьём и лису.
Нуна.
Сюаньму не видел, как она превратилась, он просто знал, что это была она.
Продолжая двигаться бесшумно и ничего не говоря, чтобы не привлечь к себе внимания, он побежал вперёд. Генерал Ю опоздал, а нуне требовалась помощь.
Удивлённый Нам Сокчон вовремя отклонился, и лиса вцепилась в его плечо вместо глотки. Тот вскрикнул, но развернул копьё и кольнул её в спину. Сюаньму издалека слышал, как нуна рычала. Она отцепилась и приземлилась на четыре лапы, оскалилась и отошла в сторону, готовая напасть.
Свободной рукой Нам Сокчон схватился за раненое плечо, и та окрасилась в красный, кровь текла по его пальцам и пачкала и без того грязную ткань. Однако убийца не растерялся, вместо этого он опустил голову и замер. Лиса напряглась, чтобы вновь прыгнуть, однако послышался смешок, на лице Нам Сокчона появилась безумная улыбка. Издалека Сюаньму видел, как его окружил мрак, вырывающийся из его сердца, и в воздухе повис чёрным туманом. Копьё удлинилось, а аура вокруг оказалась настолько зловещей, что Сюаньму невольно замер на месте.
Этот человек или коварное существо, скрывающееся в его теле, было в разы опаснее всей нечисти, что он переловил
Лиса оскалилась и прыгнула, целясь в шею.
Нам Сокчон склонил голову с безумной улыбкой и резким рывком отступил назад, а копьё оказалось перед грудью нуны. Он двигался быстрее молнии.
— Нет!
Боль и страх сковали Сюаньму, он не успел.
Когда остриё копья почти коснулась лисьего меха, монах выпустил энергию, что долгие годы концентрировал и сдерживал внутри. Не помня себя, он рвался вперёд изо всех сил, не видел ни дождь, ни ступени — никакие препятствие его не останавливали. Писк Чжи раздался где-то позади, а сильные капли и холодный ветер пытались помешать, но Сюаньму было не остановить.
Нам Сокчон не успел моргнуть и обрадоваться своей победе, как между копьём и лисой возник синий дракон и оттолкнул последнюю в сторону. И без того длинное тело увеличивалось в размерах, а Сюаньму даже не успел заметить изменений. Он вообще не понял, что произошло, лишь увидел длинные усы перед своим носом.
Нуна ударилась спиной о стену и упала на пол. Сюаньму щёлкнул зубами, пытаясь перехватить копьё, но Нам Сокчон отпрыгнул назад.
За спиной раздался стон, монах вмиг обернулся и увидел, как лиса превращалась в девушку — очертания складывались в знакомую ему нуну, только вместо человеческих ушей на голове остались лисьи, а промокший хвост прикрывал её голое тело.
— Хо, интересненько, у нас тут лиса и дракон? — усмехнулся Нам Сокчон совершенно новой интонацией, как будто теперь в нём говорил кто-то третий. — Что падшие божества забыли в Сонгусыле?
Откашлявшись и приподнявшись на руках, нуна выпалила:
— Кто ты?
Вместо разговоров Сюаньму предпочёл бы ослабить его талисманами и вновь проверить наличие нечистой силы при помощи чёток, однако вся одежда с остальными вещами осталась перед храмом, когда он превратился в дракона и выскользнул из неё. Но даже без них он собирался попытаться решить всё мирным путём, и пока нуна не спорила с его решением.
— Как и о вас, обо мне уже давно не складывают легенды.
— Это не ответ, — настаивала нуна.
Безумная улыбка искажала его лицо.
— Меня зовут Сыхуа, однако это имя уже давно стёрлось из памяти, как и история Хунсюя.
Цветок смерти*? Его речь напоминала говор жителей Цзяожи, однако некоторые звуки он произносил иначе.
* От кит. ?? — «цветок смерти».
В новом теле слух Сюаньму обострился, и он услышал приближающиеся шаги снаружи, но не стал поворачивать голову целиком. Боковым зрением он заметил генерала Ю, который тихо подкрался ко входу в храм, а оставшийся снаружи Чжи успел забраться ему на плечо.
— Это не оправдание твоим жестоким убийствам, — прорычала нуна, вновь превращаясь в лису. — Что бы ни случилось в Хунсюе, это в прошлом, а ты расчленяешь женщин Цзяожи и Сонгусыля сейчас.
От гнева её мокрый мех стоял дыбом.
— Ты права, лисица, в нашей погибели виноват один из ваших — я должен отрываться на Чигусе! Ой, Чигуса же тоже пала, какая жалость, жаль, меня там не было. Не сомневаюсь, отомстил кто-то из моих сородичей.
Янтарные глаза переполняла ярость.
— Что ты знаешь о произошедшем на Чигусе?