Записки мерзавца (сборник)

Ветлугин А.

Демпси -- убежденный противник применения методов Станиславского в матчах бокса: он знает мощь кулака и плюет на все остальное...

"Когда я наносил ему удары, -- рассказывал Карпантье уже после матча, -- мне казалось, что я ударяю по железу, и у меня пропадала всякая охота повторять попытки свалить эту гору; когда он наносил удары, я чувствовал, что попал под катящийся глетчер..." Это откровенное признание побежденного французского чемпиона не помешало его партизанам доказать с миллиметрической точностью, что проиграл не Карпантье, а его недостаточно длинные перчатки, что победил не левый кулак Джека, а узость арены, на которой Жорж не мог проявить целиком своей изумительной "игры ногами"...

* * *

Утро второго июля выдалось такое жаркое, что к полудню ни в одном бистро не оставалось ни крошки льда и осоловевшие обитатели маленького города глотали теплую вонючую бурду, именовавшуюся пивом. На Пассийской площади, в знакомом кафе, сидели знакомые спекулянты и рассказывали об их лондонском приятеле, изловчившемся получить у Красина пятьсот фунтов за одно слово "fest"... На ноябрь, франко Штеттин..

А на больших бульварах, в нервных узлах раскаленного взволнованного города уже совершались великие приготовления. Через восемь часов в "Джерсей-Сити" начнется матч Карпантье--Демпси, через восемь часов в Париже начнется матч осведомленности. "Petit Journal", "Petit Parisien", "Matin" ставили на карту свои репутации "самой осведомленной в мире газеты"... Кто победит в жестоком споре? Могучее радио всем газетам одновременно сообщит результаты, но как уведомить Париж, из чьих уст соотечественники Карпантье впервые услышат гигантскую новость?.. В утренних изданиях парижане были уведомлены:

1) На place Concorde, на крыш Hot^el Crillon стараниями издателей "Petit Parisien" установлен экран, который шаг за шагом матча, через одну минуту, потребную для полета волны радио, будет осведомлять толпу о всех фазах поединка. Над городом от имени "Petit Parisien" взовьется гигантский аэроплан "Голиаф", который через 65 секунд после окончания матча в Джерсей-Сити (когда до публики райка еще не долетят звуки рупора...) пустит стаю ракет соответственного цвета: белый -- победа Демпси, красный -- победа Карпантье...

2) Издатели "Пти журнал" зафрахтовали многочисленную эскадрилью легких птиц -- "Ньюпортов", которые распределят меж собой весь Париж, всюду сбросят летучки (они снабжены летучками на все три возможных случая: Карпантье, Демпси, ничья), и зажгут над пропеллером условный огонь: белый или красный...

3) Издатели "Матэн" избирают совершенно своеобразный путь. На крыше своего отеля (на бульваре Poissonni`ere) они устанавливают гигантские сирены, ревом которых в 1914--18 осведомлялся Париж о налете немецких цепелинов и фокеров. Десяток сникеров в рупоры особой конструкции будут выкрикивать толпе донесения радио... А через шестьдесят пять секунд после окончания матча в Джерсей-Сити заревут сирены и взорвутся оглушительные бомбы. Один гудок сирены продолжительностью в десять секунд и одна бомба означают ничью, три гудка и три бомбы победу Демпси, двенадцать гудков и двенадцать бомб победу Карпантье...

...Пока водружаются экраны, сирены, рупоры, в типографиях вечерних газет происходят длительные совещания -- какой придумать трюк, чтобы одновременно с аэропланами и сиренами выбросить на рынок сотни тысяч экстренных прибавлений... Метранпажам, механикам у ротационных, заведующим экспедициями обещаны особые премии, отпуски, подарки, увеличена содержания: только побейте рекорд, поддержите репутацию!..

...К трем часам дня остаться спокойным и не заразиться общей сумасшедшей горячкой смог бы только тот неисправимый беженец, для которого Париж и Жмеринка значились в графе одинаковых этапов... В половине четвертого на лестнице громадного редакционного дома на Rue Montmartre я видел одного из вождей французского коммунизма и заправил III Интернационала. Стараясь придать лицу выражение снисходительного презрения к буржуазным затеям, он рассматривал экстренное приложение спортивной газеты -- и его острые заплывшие глазки загорались гальским лихорадочным блеском: ни дружба с Зиновьевым, ни чеки Абрамовича--

Залевского не смогли в нем истребить изюминки парижанина -- сына бульваров, сенсации, освещенной рампы. Кремль не выдержал натиска Монмартра...

В четыре часа дня в редакцию ворвался А. И. Куприн и сообщил шесть доводов спортивной логики, по которым Джек Демпси должен победить... Тепловатые русские умники, которые только что высмеивали дурацкое мордобитие, дрогнули, застенчиво переглянулись и украдкой заключили с А. И. Куприным пари, каждый на двадцать франков. На rue Monmartre нельзя было не верить в успех Карпантье...

...Со времени 11 ноября 1918 года Париж не видел такой толпы, такого ожидания. Сирена "Matin", возвестившая исход матча в Джерсей-Сити, и ноябрьская пушка, грянувшая в знак заключенного перемирия, -- историю Парижа нельзя писать, в ней можно или участвовать, или остаться чуждым невежой...

...Тихое таинство науки. В зареве июльского солнца бледные огоньки на Эйфелевой башне... Башня принимает... Там, за пять тысяч миль, идет бой... На place Concorde экран сообщает результаты первого раунда: "Несмотря на чудеса ловкости и смелость Карпантье, Демпси распоряжается на арене и наносит Жоржу тяжкие удары..."

Толпа, наводнившая площадь, сразу замирает. Парижская толпа безмолвствует!.. Наш автомобиль ползет в узеньком коридоре среди двух человеческих стен, выстроенных от Concorde до редакции "Матэн" во всю длину четырех бульваров... На Opera, из сообщений экрана "Daily Mail" мы узнаем результаты второго раунда: "королевский" номер Карпантье, его знаменитое "une, deux" не причинило никакого вреда Джеку, и Жорж заметно слабеет...

Мы проезжаем boulevard des Italiens, boulevard du Montmartre {Итальянский бульвар, бульвар Монмартр (фр.).}... Толпа по-прежнему молчит... Уже в начале бульвара Poissoni`ere в гробовую тишину врезаются звуки человеческого голоса, переданные гигантским рупором.

"Третий раунд... Карпантье!.. Находится!.. В тяжелом состоянии!.. Повредил! Правую! Руку!.. Исход!.. Борьбы!.. Не оставляет!.. Никаких!.. Сомнений!.."

"Georges n'existe plus" {С Жоржем покончено (фр.).}, -- хриплым шепотом заключает наш шофер. Люди, сдавившие хвост автомобилей, тоже перешли на шепот...

"Четвертый!.. Раунд!.. Начался!.. Тяжелый!.. Удар!.. Карпантье!.. Упал!.. На!.. Девятой!.. Секунде!.. Встал!.. Демпси!... Обоими!.. Кулаками!.." И в ту же секунду протяжный все заглушающий рев сирены... Один, другой, третий... Хочется верить в чудо, быть может, заревет сирена в четвертый раз, и тогда... Но нет, с неистовым оскорбительным треском разрывается первая бомба, вторая, третья... Карпантье побит. Сомнений нет!.. Снова что-то выкрикивает рупор, но толпа уже загудела, засвистела, задвигалась. "Долой, долой..." Мы ползем задним ходом, мелькают взволнованные дрожащие лица, какая-то девушка падает в истерике, и ее вносят в кафе... Со стороны Монмартра, опрокидывая людей, бросаясь под автомобили, мчатся очумелые газетчики. "Daily Mail... Результаты матча... Демпси победил..."

Двойной удар: в Джерсей-Сити -- Карпантье, в Париже -- французские газеты... Английская газета в чужом городе, в случайной типографии сумела побить рекорд... Через две с половиной минуты после окончания матча в Джерсей-Сити -- Карпантье еще отирали губками и смывали кровь с лица -- "Daily Mail" вышла с портретом Демпси... "Auto" опоздало на пять минут, остальные на десять и пятнадцать...

Громадный "Голиаф" жужжит своими мощными пропеллерами и пускает над бульварами красные огни; вдали над обелиском парят "Ньюпорты"... Горе, горе!! "Petit Parisien" и "Petit Journal" попали впросак... Сирены "Matin" уже всех известили... Более того: на завтра утром "Matin" готовит самый крупный сюрприз -- Карпантье каблирует газете описание своего собственного поражения...