Затмение: Корона
Шрифт:
— Почему мы не улетаем? — снова взвизгнул Хэнд. Сидящий напротив, через проход, техник тихо, довольно улыбался.
Вместо ответа самолёт пришёл в движение.
Из телефонного динамика донёсся голос пилота.
— Джек, у нас предупреждение оставаться на земле. Они утверждают, что, если сдадимся, вреда нам не причинят.
— Соглашайтесь же! — взорвался Хэнд.
Смок покачал головой.
— Это ложь. Это не военные, а ЦРУ. Живыми они нас захватят или нет, а умрём мы в конце концов всё равно.
Впрочем,
Он не стал говорить этого Хэнду. Тот бы согласился. Смок — нет.
— Посмотрим, удастся ли отвлечь их, — сказал Смок пилоту. — Ответь, что мы подумаем над предложением.
Он чувствовал, как липнет вспотевшая спина к спинке кресла, как бешено колотится в груди сердце.
В пассажирском отсеке сидело ещё семьдесят человек. Некоторые чертыхались, но никто не кричал и не паниковал. Все они были из НС; все были готовы к смерти.
От их молчания у Смока перехватило горло: он с трудом обуздывал эмоции.
Самолёт взлетел. Два других стартовали почти одновременно: весь личный состав базы НС очутился в воздухе. Смок подумал, что от острова для Сопротивления проку больше никакого. Большую часть работы НС теперь выполняло в Европе. И на ПерСте. Операции, которыми занимались на Мерино, теперь придётся распределить между космической базой и, вероятно, Израилем. Израиль стал их площадкой для разбега и прыжка в Европу.
В известном смысле ему приятно было размышлять об этом, мысленно готовить себя к будущей работе. Так легче скрывать ужас. Он пытался убедить себя, что будущее у него ещё остаётся.
Истребители ВМФ США, действуя по наводке ЦРУшников, готовились сбить их.
Разумеется, Смок пробовал отговорить их по радио. Его приняли за американского радикала, симпатика пуэрториканских комми.
Самолёт поднимался так быстро и круто, как только хватало смелости у пилота.
— Нам конец, — сказал Хэнд. — Они сейчас выпустят ракеты с головками самонаведения. «Экзосеты» [22] или что-нибудь в этом роде. Они нас, блин, в воздухе поджарят.
22
Использование данного вида оружия ещё раз подчёркивает ретрофутуризм трилогии: достаточно напомнить, что ракета подобного типа уничтожила один из британских боевых кораблей ещё в Фолклендскую войну, принеся Аргентине крупнейший успех той кампании.
— Вполне возможно, — согласился Смок. Он думал о вороне. Позаботится ли Алюэтт о птице?
Смок глянул на Хэнда: интересно, сорвётся ли журналист в истерику? Хэнд сидел очень прямо, глядя в иллюминатор в ожидании ракеты. Да, для военного репортёра трусоват.
Пытается резюме улучшить, решил Смок. И поглядите, к чему его это привело.
Наконец Хэнд глубоко вздохнул и расслабился.
— Будь что будет, — хрипло сказал он, резко пожав плечами. Смок кивнул. Самолёт заложил крутой вираж, двигатели взревели, и Смоку
— Если вас это чуть-чуть утешит, то могу сказать, что самолёт оснащён хорошими средствами обороны. — Он чувствовал, как инерция пытается закрутить его позвоночник и грудину в разные стороны. — Не исключено, что нам удастся их удивить.
— Очт, выгляок, — выдохнул технарь, глядя в иллюминатор. Голос его дрожал.
Смок посмотрел. Самолёт закладывал такой крен, что ближнее крыло смотрело почти перпендикулярно острову. Вдоль линии прибоя, тонкой, изящной, белой и синей, в бабочкиных крылышках пенных волн, прочертилась цепочка огненных шаров, взметнув в воздух тонны песка. Приглушённый расстоянием звук и смягчённая ударная волна достигли самолёта; воздушное судно скрипнуло и содрогнулось. Смок увидел, как следующая волна артиллерийского обстрела сокрушила диспетчерскую вышку маленького аэропорта НС: срезала её вершину и переломила посередине.
— Никтам? — спросил техник.
Смок покачал головой.
— Нет, там никого. Они вовремя попрятались.
— А это ещё кто, етить их мать? — взорвался Хэнд. — Вы гляньте. На летающие сосиски смахивают.
Смок не потрудился оглянуться.
— Это они и есть. Сосиски размером около двух футов. Они летят, или скользят, если точнее, точно под нами. Мы только что выпустили целое облако таких штуковин.
— Импульсный камуфляж, — сказал техник на стандартном английском.
Смок кивнул.
— Это часть наших систем защиты. Сосиски испускают электромагнитные импульсы, отвлекая головки самонаведения ракет.
— Мы пролетели мимо двух, — сказал пилот.
— Двух — чего?
— Думаю, это «Пэтриот-14». Крутые штучки, множественная целеселекция. Лучшие в своём классе. Но это мало о чём говорит.
Пилот говорил иронично. Смок подумал: Справляется, как может.
— Нам удалось обмануть их сосисочным камуфляжем? — спросил он.
— Похоже. Но за нами летят БПЛА.
— Хватит с меня этих чёртовых акронимов! — заорал Хэнд в интерком.
— Беспилотные летательные аппараты, — перевёл Смок. — Автономники. Они способны на такое, что людям недоступно. Иногда, впрочем, они ошибаются так, как пилот-человек не ошибся бы.
— Они повелись на... — начал пилот. — Так, погоди... Вот ещё один. Он не клюнул на уловку. Ой, блин.
Смок смежил веки. Очевидно, к ним летела ракета. Он ждал столкновения, шума, удара, воплей, скрежета раздираемого металла. Боли.
Далёкий, тупой удар.
— Они сбили второй самолёт, — прошептал пилот так тихо, что его с трудом можно было расслышать.
Смок открыл глаза. У него кишки свело от ужаса и облегчения. Он видел в иллюминаторе разбухающий огненный шар. Следовые струи пара расходились от пассажирского самолёта, который продолжал разваливаться на куски в воздухе, распускаясь на небесном фоне экзотическим пламенно-красным и дымно-чёрным цветком. Шестьдесят четыре оперативника НС погибли мгновенно. Их сбили. Американские СМИ представят их шестьюдесятью четырьмя пуэрториканскими террористами, летевшими бомбить Сан-Хуан.