Затмение: Корона

Ширли Джон

Она перевернулась и, что-то бессловесно простонав, попыталась отползти в сторону. У неё не оставалось сил подняться на ноги: она именно ползла.

Танк набирал скорость.

Он её объедет, подумал Роузлэнд. Выбираться из-за машины ему не хотелось.

Танк продолжал катиться прямо на беженку — то есть на Роузлэнда.

Он не собирался её объезжать.

ВАшники его остановят, подумал Роузлэнд.

Танк продолжал надвигаться, накрыв беженку тенью, и её стон перешёл в крик. Вопль.

—

Да пошло оно к чёртовой матери! — заорал Роузлэнд, выскакивая из укрытия. Он обстрелял танковую турель и прыгнул влево, стараясь отвлечь машину на себя. Поздно.

Танк без колебаний переехал женщину.

Машина сломала ей хребет, раздавила голову, перемолола гусеницами и размазала по земле. Это нельзя было назвать запрограммированной жестокостью или карой. Беженка просто подвернулась танку на пути, а устройство не собиралось отступать от оптимальной траектории перемещения ради такой мелочи.

Роузлэнд застыл, замер, как вкопанный, глядя на танк. Один из ВАшников выстрелил в него, пули вонзились в грязь рядом с левой ногой Роузлэнда. Тот не пошевелился.

Он стоял и смотрел на танк.

Автотанк воплощал Международную корпорацию охранных услуг «Второй Альянс». Всех фашистов. Всю нетерпимость, всю негибкость; расизм, ксенофобию, абсолютизм. В одной машине слились они все. В машине, запрограммированной фашистами. На охоту за партизанами, которой случайные гражданские не помеха. Машина просто ехала и ехала вперёд, к заданной цели — выкорчевать ростки сопротивления.

Она была твердолобой, безжалостной, неумолимой, смертоносной и эффективной. Смертоносно эффективной. Механическое воплощение врага, вот что это такое.

Он снова видел центр обработки беженцев. Электронные заборы. Серые унылые часы в грязи и нищете комнатушек Двенадцатого центра. Побег и раздавленных узников. Взорванную выстрелом голову своей подруги Габриэль.

Он видел Гитлера; он видел нацистов. Он видел Холокост.

Каким-то образом все эти ужасы слились в одной машине.

Внезапно он нашёл в себе силы сорваться с места и устремиться к ней, петляя из стороны в сторону, стреляя в топливный бак и выкрикивая проклятия. Пули только поцарапали корпус топливного бака: клак-клак-клак-клак. Танк выстрелил в ответ, но попал по ржавой «ауди». Роузлэнд швырнул в машину единственную свою взрывчатку, намагниченный металлический диск. Граната прилипла к передку автотанка. Бумпп! выстрелила пушка. Кррак-БАММ! взорвалась граната. Осколки полетели во все стороны и через лачугу, за которой укрылся Роузлэнд. Что-то подкинуло его в воздух и ударило о землю. Шрапнель рассекла бедро и правую кисть.

Тут Роузлэнд на мгновение отключился, а когда пришёл в себя, оказалось, что он лежит на земле перед автотанком и смотрит через пыль и дым, как поворачивается в его сторону пулемёт.

Взрывчатка не остановила танк — может, корпус поцарапала, сенсоры одурачила. Но танк продолжал надвигаться.

Он встал на колени. Это было больно.

Он поднялся. Это было как взбежать по лестнице, утыканной осколками стекла. Он поднял оружие и попытался закричать, сбросить накопившееся нервное напряжение. Но не смог: во рту булькала кровь.

Он чувствовал, как пульсируют на груди микроволновые лучи, как сходится на его теле перекрестье прицела.

Он выплюнул кровь и прохрипел:

— Будьте вы прокляты, безмозглые нацистские свиньи! Увидимся в Геенне!

И выстрелил.

Танк продолжал движение вперёд, а Роузлэнд всё стрелял и...

Танк остановился.

Клацнул и остановился. Издал нерешительное фырчание.

Роузлэнд проморгался, закашлялся и замер, глядя на танк. Неужели повезло зацепить какой-нибудь важный электронный узел смешным маленьким пистолетом?

Он видел в дыму, как приближаются вражеские солдаты. Их было полдюжины.

И вдруг турель автотанка развернулась к штурмовикам: так сова поворачивает голову, сидя на ветке. Пушка трижды выстрелила. Роузлэнду показалось, что пальцы божества хаоса подцепили ВАшников, смяли и презрительно отбросили прочь.

Она это сделала.

Бибиш влезла на Плато из дерновой лачуги. Договорилась с Волками. Использовала микрочип в своём передатчике. Получила коды доступа через бэкдор в программах автотанка. Перезаписала управляющую последовательность.

Охрана брызнула врассыпную. Танк открыл огонь по своему сородичу. Баммммм. Второй танк повалился набок, бессильно задрав гусеницы.

Торренс, лыбясь до ушей, бежал к Роузлэнду и кашлял от дыма. Весь квартал лагеря горел.

— Порядок?

— Да. Это Бибиш?

— Она, блин, сделала это! — прохрипел Торренс. — Моя девочка!

— Как ей удалось так быстро?.. — спрашивал Роузлэнд, пока они бежали обратно к дерновой лачуге. Автотанк обстрелял ещё один отряд ВАшников, ополовинив его и отогнав выживших. Прекрасное зрелище.

— Она уже некоторое время над этим работала, много дней — с нашими чипированными агентами. Алюэтт, ну, та умненькая приёмная дочка Смока, вместе с остальными докумекала, как это сделать. Бибиш послала им запрос — типа, нам пипец, вы ничем не поможете? Они помогли, прикинь! Нам просто повезло.

— Хэнд, надо полагать, обоссался.

Торренс рассмеялся.

— А наверняка.

Ему нужно было сейчас отвлечься, чтобы не думать о казнённых. Отвлечься на танец с доктором D [59] .

59

Отсылка к песне группы «Rolling Stones» Dancing with Mr. D. из альбома Goats Head Soup (1973). D — первая буква в английском слове death (смерть).