Затмение: Полутень
Шрифт:
— Да, — сказал он ей, — de peur de un hoyo. Примерно так. Ты боишься двигаться вперёд, ведь не знаешь, что там.
— Я понимаю, что там. Но я...
— Но ты в то же время и не понимаешь? Мне знакомо это чувство. Это чтоб тебя защитить, Алюэтт. Чип использует твоё биоэлектрическое поле для связи с нами. Когда немного подрастёшь, сможешь им пользоваться, чтобы думать о некоторых вещах. Он может тебя спасти. Нейроинтерфейсные чипы уже двадцать лет испытываются. Я уверен, что эта модель безопасна... Я ж не с бухты-барахты решил тебе его вставить. Он подключается к твоему мозгу, и я... учитывал, что это может оказаться опасным. Но мы... — Он помедлил. Он не хотел её пугать. Но ведь война... Война на войне. Её удочерило НС, и значит, она тоже на войне. Вероятно, кое-какие проявления войны ей придётся наблюдать. Он вынужден был её подготовить. — Все мы в опасности. Этот чип защитит тебя; по крайней мере отчасти. Риски его перевешиваются
— Мы в опасности из-за фашистов?
— Да. А в последнее время... Опасаюсь, что ЦРУ тоже нас ищет. Мы думаем, что за островом шпионит их спутник. Они очень опасны. Они сотрудничают со Вторым Альянсом.
— ЦРУ?.. — Она нахмурилась. — Друзья Джеймса Бонда?
Он моргнул.
— А кто такой Джеймс Бонд?
— Его по ночам на видео показывали. Он герой-шпион. Из Англии. У него был друг по имени Феликс из ЦРУ, который ему иногда помогал. — Она подтянула ноги на стол с мягкой обивкой, скрестила и занялась пузырником водянки на пятке. Сжав его пальцами, принялась выдавливать.
— Не трогай, — сказал Смок. — Инфекцию можешь занести.
Она развернулась и, смеясь, ткнула ногой ему в живот. Он поймал её за щиколотку и удержал. Она взвизгнула и принялась вырываться, чуть со стола не упав. Смок схватил её, сердце в груди стукнуло. Господи. А что, если бы он её сейчас потерял? По глупости. Вот упала бы и ударилась головой...
Восстановив равновесие, она спрыгнула на пол и мрачно взглянула на него.
— ЦРУ хочет нам навредить?
— Они... они на самом деле никакие не друзья Джеймса Бонда. Это своего рода тайное правительство внутри американской власти. Довольно часто власть пытается приструнить их, когда они делают что-нибудь не то, ну, ограничить. Посадить на поводок, как собаку. Но рано или поздно собака срывается с поводка. Так произошло снова.
— А что они такого делают, чего не должны были делать?
— О Боже. Может, лучше дождаться, пока ты повзрослеешь? Это сложно.
Она посмотрела на него самым ледяным взглядом, на какой была способна. Неожиданно взрослое выражение её глаз заставило его рассмеяться.
— Я не дура, — сказала Алюэтт.
— Знаю. Ну ладно. Я... приведу некоторые примеры. После Второй мировой ЦРУ нанимало нацистов, вроде Клауса Барби, человека, который пытал и убивал людей во Франции. Они использовали их как шпионов. Впоследствии помогали им находить укрытие в Центральной и Южной Америке. Среди этих нацистов были самые страшные... А ещё ЦРУ... ну, в прошлом они частенько свергали демократически избранные правительства.
Взгляд её стал чуть рассеянным, и Смок понял, что она теряет нить разговора.
Но продолжил:
— Ты знаешь, что такое демократия. Тебе известно, что такое выборы.
— Угу. — Снова этот ледяной взор.
— Знаю, знаю, что ты знаешь. — Он улыбнулся. Потянулся к правому плечу. Там было пусто. Ворона нет. Хирург не позволил бы его сюда пронести. Сейчас в клетке сидит, бедолага. — В общем, э-э, Америка делает вид, что согласна с результатами демократического волеизъявления во всех странах. Но в двадцатом веке американское ЦРУ часто проводило секретные операции — тайные разведывательные операции самого грязного сорта. Они свергали или убивали лидеров, избранных вполне демократическим путём. Взять, скажем, человека, который стал президентом Ирана. В середине двадцатого века. Он хотел национализировать нефтяную промышленность, а этого не желали американские нефтяные компании [12] . Поэтому его свергли, объявив коммунистом, хотя он им не был, и вместо него привели к власти шаха [13] . Это повлекло за собой поколение насилия, убийств и репрессий, поскольку шах преследовал всех, кто был с ним несогласен, и всё это при помощи ЦРУ, и вот эти репрессии повлекли за собой революцию, которую возглавили наши ненавистники. Режим аятолл. В общем, натворили они там делов. Ещё ЦРУ свергло демократически избранного президента Гватемалы — кажется, где-то в 1950-х это было, — да, они его свергли, потому что он хотел провести земельные реформы, помочь крестьянам, а этого не хотела американская корпорация под названием «Юнайтед Фрут». Они объявили его коммунистом и избавились от него [14] . Он не был коммунистом, но они заявили, что он им был. Они установили военную диктатуру, поколениями пытавшую и убивавшую людей. Тем же самым они занимались в Чили и многих других местах. И после этого всегда воцарялся хаос. Они всегда делали всё только хуже. Они заботились только о том, как бы защитить интересы крупных американских компаний, у которых были...
12
У автора фактическая ошибка: Мохаммед Мосаддык, о котором здесь идёт речь, никогда не был президентом Ирана,
13
Неточность: Мохаммед Реза Пехлеви был иранским шахом с 1941 г., а во время операции «Аякс» по свержению правительства Мосаддыка лишь находился в непродолжительном (с 16 по 22 августа 1953 г.) изгнании.
14
Имеется в виду операция «PBSUCCESS» 1954 года, в ходе которой американские наёмники во главе со специалистами ЦРУ отстранили от власти президента Гватемалы Хакобо Арбенса и развернули в стране антикоммунистический террор. Арбенс остался жив, но был вынужден эмигрировать. В 1971 г. умер в Мехико при невыясненных обстоятельствах, возможно, устранён американскими спецслужбами. Следует отметить, впрочем, что в 1944 г. Арбенс и его соратники сами свергли тогдашнего президента Гватемалы Хорхе Убико, проводившего проамериканскую политику. В 2011 г. правительство Гватемалы принесло официальные извинения потомкам Арбенса.
Он позволил себе замолчать, увидев, что она совсем пригорюнилась. Девочка стояла, переминаясь с ноги на ногу, кусала губку и хмуро глядела в пол. Она не понимала большей части услышанного, но не желала это признавать. Он почувствовал облегчение. Ему не хотелось ей обо всём рассказывать. Она ведь обычная девочка, совсем малышка. Он опасался, что она станет его расспрашивать о пытках. Об эскадронах смерти, спонсируемых ЦРУ. Об этом он ей говорить не хотел.
И для него было облегчением видеть границы её понимания, её сообразительности, потому что он хотел, чтоб она оставалась маленькой девочкой. Его ребёнком, его приёмной дочкой, его опосредованным возвращением к невинности.
— В общем, ты уловила суть, — сказал он вежливо. — ЦРУ делает вид, что они друзья свободы, но на самом деле всё наоборот... по крайней мере иногда. И мы обязаны защитить тебя от них... И таких, как они. Чипы-импланты и без того меняют мир, а мы, так сказать, заскочим вперёд и применим их для собственной защиты.
Она подняла на него глаза и кивнула.
— Знаю.
— Хорошо. Я устал ждать, пока доктор вернётся. Пойдём его найдём.
— Ага. Я писять хочу.
• 06 •
Нью-Йорк, старый Центральный вокзал
— Новые Советы проигрывают войну, — говорил человек на огромном экране. — Их заставили отступить до прежних границ Нового Варшавского пакта в Центральной Европе. Под их контролем остаются также небольшой уголок Афганистана и незначительные территории Ирана. На орбите существенных боевых действий в последнее время не велось, США и НАТО удерживают важнейшие орбиты, а единственным источником преимущества Новосоветской Орбитальной Армии остаётся блокада Колонии...
Чарли стоял у стены зала ожидания Центрального вокзала, как раз под огромными часами, высвечивавшими цифровые уведомления. Он сверился со своим хронометром. Три пятьдесят. Его связник должен явиться в четыре.
Толпа в исполинских ангароподобных пространствах старого вокзала в этот час была сравнительно прорежена, однако люди сновали с неизменной безмысленной яростной спешкой, и пути их, пересекаясь, образовывали хаотическое переплетение тропинок.
Напротив циферблата находился большой видеоэкран, изображение на котором чуть выцвело под ярким дневным светом. Там сменяли друг друга огромные картинки, иллюстрирующие слова комментатора. Экран теперь безмолвствовал, но можно было, по примеру Чарли, настроиться через гарнитуру на спонсорскую станцию и услышать, как комментатор строчит дальше: Хотя несомненно, что Новые Советы контролируют ключевые трансатлантические маршруты, их превосходство на море уже становится источником слабости: нарастив морскую мощь, они тем не менее не смогли компенсировать плачевное технологическое состояние. Война ведётся в основном орбитальными десантами и беспилотной техникой, а в этом Союзники их превосходят. Величайший риск, однако, заключается в том, что, если Новые Советы осознают неизбежность поражения, то у них наверняка возникнет предположение, что Союзники, перехватив инициативу, вторгнутся в саму Россию. Не желая отступать от своего образа жизни и терять независимость, Новый Советский Союз может решиться на упреждающий ядерный удар.
— Иисусе, — пробормотал Чарли.
— Не-а, это Анджело, — сказал, приближаясь к нему, Анджело. — Превед, Чарли, кагдила?
— Анджело! Так это ты?!
— Угу. К чёрту пароли, я их всё равно забыл. Ну ты же меня знаешь? А они тебе не говорили?
— Блин, нет! Я думал встретить какую-нить пакистанку в хиджабе. Хай!
Они схлопнулись ладонями.
Чарли был знаком с Анджело уже двенадцать лет, с самого детства. И это Анджело четырьмя годами раньше завербовал Чарли в НС.