Затмение: Полутень
Шрифт:
— Если они тронут нашего малыша... — сказал он тихо, глядя на неё остекленевшими от гнева глазами. — Если они с тобой что-нибудь такое сделают... Я их гребаного Прегера абортирую. Через воздушный шлюз.
Она обняла его.
— Лестер, не говори так, — прошептала она. — Ещё в драку полезешь или что. А тебя за это в КПЗ упекут.
Обхватив его руками, она ощутила, как напряжение в нём немного спадает.
— Надо убираться из этой банки с говном, малышка. Я тебе обещаю. Ты будешь в безопасности и...
Она
— Ну да, — произнёс он тихо, — мне пора на работу. Тебе тоже. Не напрягайся, а? Отлынивай, если удаётся.
Они в последний раз оглядели деревья, траву, недостроенный дом на Лугах Римплера, туманное небо и контуры противоположного края перевёрнутой земли за дымкой.
Китти потянулась. Ей было хорошо на холмике. Гравитация здесь меньше, легче обвисающий от беременности живот тащить. Со вздохом взяв Лестера за руку, она направилась к проходу, ведущему на Голливуд-Бульвар, то бишь в коридор A.
С каждым шагом она прибавляла в весе, живот опускался чуть ниже, а спина начинала болеть...
Расс пытался пробиться к Прегеру уже тридцать минут, чтобы проверить список команды РМ-17, но не мог. Он пришёл к выводу, что нужно выйти из кабинета и навестить Прегера лично.
Чёртов экран снова зафризил. На линиях связи почти постоянно возникали помехи. Может, опять саботажники?
Движимый каким-то импульсом, Расс обернулся к своей консоли и нажал кнопку проверки неблагонадёжных, запросив расшифровки данных системы видеонаблюдения. Эдакий «Эшелон» в миниатюре.
Он некоторое время прокручивал высветившиеся на экране данные, обращая внимание на то, что подчинённые Прегера расценили как «подозрительные разговоры». По большей части — своеобычное нытьё вроде «Вот опять гребаные Админы игры с нами затеяли, снова на другое место перебрасывают, и мы с Кейт теперь, б..., на нижний уровень попадём, там целый день говно из рециклера нюхать...»
И ещё: Лжучка таетитьтя топушку...
Он нажал кнопку перевода с техниглиша.
— Лживая Сучка попытается убедить тебя утопить [предать] бабушку, — сказал компьютер.
М-да, ценнейшие сведения. Расс пожал плечами и стал листать дальше. Он остановился, дойдя до расшифровки разговора между Китти Торренс и её мужем Лестером.
— Хорошо, мы поднимемся против них. Но... ты не считаешь, что у нас появится, э-э, больше шансов на успех... если подождать до прорыва блокады? Чтобы они не могли под этим предлогом беспощадно давить нас? Они же объявят общее военное положение...
— Может... может, и так.
Расс нахмурился. Прокрутил дальше и вчитался.
Остановился на реплике, которая, судя по заметкам на полях экрана, принадлежала женщине:
— Если
У Расса кишки свело.
Ну вот. Вот оно. Женщина, беременная, будущая мать. Предупреждает мужа насчёт штурмовиков.
А он, Рассел Паркер, с теми, о ком она говорит.
Китти Торренс его заинтересовала. Возможно, потому, что он её допрашивал, а может, напомнила жену, которая умерла восемь лет назад. Та была простая женщина, вроде Китти Торренс, но чистая и светлая, как горный ручеёк после таяния снегов.
Расс решил вмешаться. Он поискал досье Китти и обнаружил, что её собираются отправить в Родительский Мониторинг для принудительного прерывания беременности. Он отменил приказ, ухитрившись сделать это в обход Прегера. На время этого достаточно. Ребёнок не будет в безопасности, пока не родится...
А может, и потом не будет? Ну да, от её Лестера одни проблемы. Он умён, имеет лидерские задатки, настроен радикально. Дурное сочетание.
Но если в силах Расса помочь Лестеру с Китти, он это сделает.
А Лестера назначили на РМ-17.
Мысли об РМ-17 заставляли его ёрзать в кресле. Почти час уже РМ-17 ел ему мозги.
Он ткнул в кнопку общего канала связи эсбэшников, и ему повезло.
— Бучер слушает, — сказало лицо на экране. — Хвостовая палуба. Чем могу помочь?
— Расс Паркер. Я хочу, чтобы запуск РМ-17 отложили на... десять минут.
— Хорошо, шеф.
Расс поменял частоты и позвонил Прегеру.
Лицо Прегера, искажённое недовольной гримасой, возникло на экране.
— Да?
— Привет, чем ты там...
— Попкорн жую, Расс. Я на совещании.
Расс откашлялся. Спокойнее.
— Я проверял список пассажиров РМ-17. Там, наверное, какая-то ошибка. Ты сам его подписал?
— Да, а что?
— Там почти сплошь неблагонадёжные и опасные субъекты. Чёрные, радикалы и так далее. Я полагал, тебе...
— Ты хотел, чтоб я их трудоустроил, э? Это разрядит обстановку, так ты сказал, если мне правильно помнится. Ну вот, я тебя послушал.
Но Расс на это не купился. Тут что-то ещё. Даже по двумерному изображению это чувствовалось.
— А почему ты...
Он осёкся и отпустил проклятие: по экрану пошёл снег статических помех.
Потом у него захватило дух: он уставился на новое лицо, возникшее из визуального белого шума... лицо, выплывающее на поверхность кипящего котла белых хлопьев. Римплер. Это был старый Римплер.
Рассу померещилось, что Римплер на него смотрит. Лично на него. В этот самый миг.