Затмение: Полутень

Ширли Джон

— Забирайте деньги, — полез за бумажником Лопес.

— Денег недостаточно, — сказал Зелёный Берет. Зрачки его сужались и расширялись, сужались и расширялись.

Что за наркота? задумался Стоунер.

— Деньги приходят, деньги уходят, — подхватил мальчишка в наглазниках, рубанув воздух сверкнувшим медицинским скальпелем.

— Органы куда лучше, — осклабился парень в шлеме морпеха. При нём была сумка на застежке-молнии. В прорези расстёгнутой молнии Стоунер заметил баночки с синими человеческими органами, плавающими в физрастворе.

Стоунер похолодел, внутри у него всё опустело, словно он стал пережжённым в труху деревом.

Пни такое дерево — и обвалится, даром что ствол уцелел.

Джанет. Синди.

В следующее мгновение произошло сразу много чего.

За спиной Стоунера распахнулась дверь, ведущая в соседний вагон; кто-то вылетел оттуда, отпихнув его, и понёсся к панкам, а кто-то ещё последовал за ним, держась близко, и Стоунер, которого откинуло к вибрирующей металлической стене, узрел обоих незнакомцев разом: это оказались копы Второго Альянса, нанятые транспортным управлением для патрулирования вагонов, оба — в бронеткани с тёмно-серым передком и чёрной спинкой (поперечно-полосатая расцветка заставила Стоунера вспомнить фехтовальные костюмы) и зеркальных шлемах. У копов были наготове парализаторы с инверторами отдачи, а у того, что бежал впереди, ещё и автоматический пистолет, и у него из шлемофона неслось оглушительное рявканье:

— СТОЙТЕ, ГДЕ СТОИТЕ, ИЛИ УМРЕТЕ НА МЕСТЕ. ПОВТОРЯЮ, СТОЙТЕ, ГДЕ СТОИТЕ, ИЛИ МЫ ВАС ТУПО НАХ... ПРИСТРЕЛИМ, МАЛЕНЬКИЕ ЗАСРАНЦЫ!

Бандюки рассыпались и кинулись наутёк, один выхватил было пушку и пальнул через плечо на бегу, но звук выстрела съело визгом тормозов — поезд как раз вкатился на очередную станцию; пуля ударила копа в грудь, но даже на таком близком расстоянии срикошетила от брони и отскочила, разбив на мелкие осколки рекламную панель со светящимся объявлением, гласившим: Единственно надёжная безопасность — полная безопасность!

Коп открыл ответный огонь из автоматического пистолета, выстрелив трижды; панк с пушкой покачнулся на бегу, его закрутило, он упал; мальчишка в шлеме выронил сумку, по полу покатились баночки, некоторые разбились, высвободив заточённые там почки, желчные пузыри, сердца, все свеженькие, готовые к пересадке, бесценные человеческие органы — скользнув, прокатились по грязному полу в кучу пустых пластиковых банок и грязной бумаги, став очередным элементом банального мусора; ВАшник тем временем настиг пацана и приложил его по голове парализатором. Дубинка с инвертором отдачи разнесла мальчишескую башку на куски, подобно разбитой банке для органов; мозги брызнули наружу, мальчишка упал, Стоунера потянуло блевать, а коп погнался дальше, стреляя вслед остальным бандюкам, перебежал в следующий вагон... второй коп загнал в угол вагона двух запоздавших с бегством пацанов и так врезал им по лицам, что переносицы вдавило в мозги... тела осели на пол, коп выпрямился.

Мгновение господствовала тишина: поезд остановился на станции... потом коп развернулся и, помахивая окровавленным парализатором, направился к Стоунеру, Брюммелю и Лопесу. Лица его не было видно: оно скрывалось за шлемом. Визор демонстрировал искажённую копию внутренностей вагона подземки.

Стоунер оторвал ноги от пола и побежал вслед за Брюммелем и Лопесом к двери. Лопес уже проскочил в следующий вагон, Брюммель не успевал; коп нацелил в него пистолет и пророкотал:

— СТОЯТЬ, НИГГЕР, ИЛИ ТЫ ПОКОЙНИК!

Брюммель обернулся и вежливо возразил:

— Офицер, разве я похож на тинейджера в боевых цветах банды?

— ТЫ ПОХОЖ НА НИГГЕРА, И, МОЖЕТ, ТЫ СЮДА ПРИПЕРСЯ, ЧТОБ ИМ НАРКОТУ СБЫТЬ. А ТЕПЕРЬ РАЗВЕРНИСЬ. РУКИ К ГРЕБАНОЙ СТЕНЕ, СУКА, ИЛИ

ТЫ ПОКОЙНИК.

— Значит, вон как оно далеко зашло, — пробормотал Стоунер.

— Угу, — подтвердил Брюммель. — И давно уже.

— ЗАТКНИСЬ, НИГГЕР. ЛИЦОМ К СТЕНЕ, РУКИ ЗА СПИНУ.

Отточенным до автоматизма движением коп сунул дубинку за пояс и тут же отстегнул ей на смену наручники. Раскрыл, надвигаясь на Брюммеля.

У Стоунера взбрыкнуло сердце, но он промямлил пересохшими губами:

— Офицер... он тут ни при чём... он адвокат.

Визор копа повернулся к Стоунеру, а следом переместился и ствол. Стоунер подумал: Нет, Брюммель, не надо! — потому что увидел, как Брюммель лезет в карман плаща и тянет оттуда маленький пистолет, такой маленький, что казалось бессмысленным из него стрелять по копу в броне, ну что за глупость, в самом деле... Но тут пушка Брюммеля с шипением выстрелила, и в чёрной броне копа возникла дырочка на уровне живота. Стоунер подумал: Разрывная пуля с тефлоновым бронебойным покрытием.

Коп вскрикнул, рука непроизвольно нажала на спуск, но пули ушли в никуда, расколотив окна. Затем его броня раздулась, за долю секунды обретя почти сферическую форму, раздутая впятеро напором его крови и ударной волной взрыва, и через дырочку в броне брызнула тонкая алая струйка.

Но Стоунер уже бежал за Брюммелем по платформе к эскалатору, и в голове его снова крутилось:

Значит, вон как оно далеко зашло...

Пригород Чикаго, Иллинойс

— И прежде всего, — говорил ополоумевший от счастья победитель на экране, — такое чувство собственного могущества, как никогда прежде. Думаю, особенно справедливо это именно здесь, ну, вы понимаете, да? Это же не самозащита и не война, где нужно спешить — тут, знаете ли, всё как следует продумать надо...

Спектор смотрел на парня с круглыми от счастья глазами по интернет-ТВ. Парень был плотного телосложения и носил коричневый трафаретный костюм, из тех дешёвых распечаток от Costco, где галстук сливается с воротом рубашки, и зелёные резиновые сапоги. Зелёная резина Спектора немало озадачила, но, поразмыслив, он понял, что владельцу она кажется армейским атрибутом.

По лицу победителя Антинасильственной Программы проскочило призрачным оверлеем другое, бестелое, с проворством воздушного змея наложившись на основную картинку. Это был панк-рокер; он качался из стороны в сторону и что-то со смехом напевал. За бестелым рокером, аки кометный хвост, тянулось: ЖЕРОМ-X.

Видеограффити, вероятно, исходило с рекламного минитранслятора.

Сенатор Спектор, заскучав, щёлкнул тумблером в подлокотнике кушетки и выключил консоль. Тонкий экран утянулся в потолок. Он чувствовал за собой некую обязанность смотреть эту программу. В каком-то смысле она была его детищем. Но от просмотра у него снова обострялась изжога [17] .

17

Вся сюжетная линия, связанная с сенатором Спектором и его злоключениями, переработана из рассказа Каково это — убить человека (What It’s Like to Kill a Man), входящего в ранний сборник Ширли Heatseeker. Первоначально связи с трилогией рассказ не имел.