Жизнь только начинается

Панов Александр Сергеевич

– Добрый, сынок, добрый.

Тетя Ксения на секунду задерживалась.

– И охота тебе в субботу дома сидеть?

– Вообще-то неохота, - сконфуженно отвечал Юра.
– А вы далеко идете?

– В театр с племянницей собралась.

В комнате Юра долго лежал с закрытыми глазами. "Оля, Оля, - шептал он, - ну почему ты такая?"

И так каждую субботу. Юра стал опаздывать на занятия кружка, играл рассеянно и, разумеется, часто проигрывал. Руководитель хмуро поглядывал через очки на своего ученика.

– Что с тобой? Разлюбил шахматы?

После

мучительных раздумий Юра решил: "Надо поговорить с тетей Ксенией". Он начал с того, что принялся усердно помогать ей в хозяйственных делах. Раз в декаду кастелянша меняла ребятам постельное белье. Юра до ее прихода снимал с постелей простыни, наволочки и, аккуратно свернув их, складывал стопочкой у двери.

– Может, постираешь заодно?
– ехидничал Ярков.

– И постираю, - спокойно отвечал Юра.

Однажды, когда кастелянша гладила белье, Юра приоткрыл дверь прачечной.

– Можно?

Он сел на стул и молча стал наблюдать, как легко и умело водит кастелянша утюгом.

– Что-то ты печальный ходишь, как будто влюбленный...
– Тетя Ксения испытующе посмотрела на Юру.
– С матерью что-нибудь случилось или по учебе?

Юра покраснел.

– Так просто, - уклончиво ответил он.

Тетя Ксения опустила утюг на подставку, подошла к парню. Глаза Юры потемнели, он опустил голову.

– Я пойму, сынок, говори.

– Никакой я не сынок, - вспыхнул Юра.
– Я уже взрослый мужчина.

Тетя Ксения рассмеялась тихим, ласковым смехом:

– Ну и сказал!

– Вы смеетесь, а у меня тоска... Эх, тетя Ксения, скучно жить одному на свете.

Кастелянша в недоумении пожала плечами.

– Какую глупость городишь! Да вас, озорных гавриков, сто двадцать в нашем училище.
– Тетя Ксения помолчала.
– Или ты друга не можешь выбрать?

– И как вы не понимаете, не в друге дело...
– Встретившись глазами со взглядом тети Ксении, Юра потупился.
– Не в друге дело, - решился наконец он.
– Друзей много. Дело не в этом... Скучно. Дружить не с кем. Я дружить хочу, понимаете?!

Тетя Ксения, озадаченная недомолвками парня, наконец поняла его. Она свернула выглаженную простыню и положила ее на другой стол.

– Не знаю, парень... Ничем помочь не могу. Конечно, лучше дружбы ничего нет... Только какая дружба тебе нужна, не знаю.

Лицо у тети Ксении неожиданно стало таким сердитым, что Юра покосился на дверь: "Не лучше ли подобру-поздорову убраться?".

– Постой, парень, уж не на Олю ли ты намекаешь? Да ты что, в уме?
– с возмущением всплеснула руками женщина.
– Белены объелся! Вот ты о чем, голубчик! Она у меня отличница и глупостей в голове не держит. Тебе учиться надо, а не скучать. Ишь, заскучал молодец!..
– Тетя Ксения подозрительно глянула на парня: "Так вот почему ты в помощники ко мне записался!"

Наступило тягостное молчание. Парень сидел как на иголках. Уйти сразу неудобно. Наконец он встал, буркнул "до свидания" и побежал к двери.

– Обожди-ка, парень. Подойди ближе, не бойся, не съем, - уже спокойным голосом сказала тетя Ксения.
– Озадачил ты меня,

парень. Уж больно неожиданно. Скажи-ка, почему ты об этом... ну, о скуке со мной заговорил? Это, конечно, тоже хорошо. Но об этом с Олей надо говорить.

– Да...
– обиженно протянул Юра.
– С ней говорить невозможно! Она и не смотрит на меня.

– Она серьезная девушка... И если не смотрит, то, конечно, плохи твои дела. А ты, Юра, подумай: она не смотрит, другая посмотрит.

– Вам легко говорить...

Юра выбежал из прачечной с одной мыслью: "Плохо в училище, скучно. Бежать надо!"

Глава двадцать четвертая

ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ

Снег - редкий гость южного края. Ему радуются здесь все: и взрослые и дети.

Вася зачарованно смотрит в окно. Весело у него на душе. Снежок падает и падает, и уже не видно земли, не видно слякотных луж. В этот первый день зимы впервые в жизни Вася назначил свидание. Он не мог удерживаться от того, чтобы не улыбаться, не шутить. Ребята удивленно таращили на него глаза.

– Вид у тебя такой, - заметил Митя, - как будто двадцать пять тысяч выиграл.

Вася рассмеялся:

– Тебе бы только выиграть! Удивляюсь, Митя, почему ты глупый?

Сегодня на практических занятиях разбирали трактор. Петр Александрович в комбинезоне лазил под машину, снимал то одну, то другую деталь. То же проделывали ребята.

За целый день Вася ни словом не перекинулся с Олей, только исподтишка следил за каждым ее движением. Не сердится ли она на него? Он старался все делать как можно лучше, и мастер два раза похвалил его. Оля в это время отвинчивала под трактором гайку. Не могла же она не слышать: "Я думаю, из Бугрина будет хороший тракторист". А мастер на похвалы не щедр!

Хорошо погладить обмундирование не так-то просто. Даже трудно. Изо всех сил давишь утюгом на брюки, а они морщатся. Капельки пота щекочут щеки. А рубаху гладить еще труднее. Иван Сергеевич отстраняет Васю.

– Во-первых, не имей привычки давить утюгом и долго держать на одном месте, надо равномерно двигать. Видишь, желтоватое пятно? Будущая дыра.

Иван Сергеевич привычно водит утюгом. Ловко у него получается! Ну как тут утерпишь и не расскажешь про свидание?

– Надо еще разок прогладить, - шутливо говорит Иван Сергеевич. Спешить не следует. Тщательность - прежде всего. Девушки все замечают, глаз у них острый.

Сегодня Вася купил "земляничное" мыло. В этот счастливый день он героически намыливает лицо несколько раз. И это Васька-то! Обычно он только под строгим контролем Ивана Сергеевича осторжно, словно боясь повредить лицо, ополаскивает водичкой лоб да щеки. Особенно трудно мыть шею, того и гляди кати потекут по спине. Неприятно, но что же поделаешь?

Перед зеркалом Вася вертится со страдальческим выражением на лице. Эх, нос! Ну что за нос? У Ивана Сергеевича нос прямой, тонкий; а у Васи ровно картошка. И волосы топорщатся. Хоть бы кудри вились. Девушки любят кудри. В деревне девчонки никогда не смотрели на Васю дружелюбно, а Паню Рогачева даже вызывали на "пятачок" - излюбленное место, где плясали взрослые.