Золотой ворон
Шрифт:
Жан аккуратно сложил письмо и отложил его в сторону. Кэт изучала его лицо в поисках каких-либо признаков огорчения, прежде чем постучать пальцем по конверту.
– Могу я спросить?
Жан посмотрел, куда она указывала.
– Это мое имя. Было, - поправил он себя, переворачивая конверт.
– Я больше на него не отзываюсь.
– Плохие воспоминания?
– Спросила Кэт.
Позволить ей так думать, было проще, чем объяснить правду, поэтому Жан только пожал плечами. Кэт предпочла оставить все как есть и вручила еще два конверта, которые она уже просмотрела. Жан положил свой поверх конверта
Жан задавался вопросом, всегда ли он будет злодеем, будут ли эти насмешки и ненависть преследовать его всю оставшуюся жизнь. Это не имело значения. Это не имело значения, да и не могло иметь. Все, что имело значение, это то, что он играл на пределе своих возможностей и сдержал обещание, данное Нилом от его имени. Но такие мысли не могли поддержать его, и усталость, внезапно охватившая его, стала невыносимой.
– Я иду спать, - сказал он.
– Ты ничего не ел, - сказала Кэт.
Спазмы в животе были ничем по сравнению с неприятным холодком, пронизывающим грудь, поэтому Жан отмахнулся и ушел. Он положил одобренные письма на стол, чтобы заняться ими в другой раз, и закрылся в слишком тихой комнате. Баркбарк стоял, прислоненный к подоконнику, и улыбался ему своей дурацкой собачьей улыбкой. Жан подошел к нему, уверенный, что сегодня будет тот день, когда он разорвет его пополам, но спохватился, едва начав тянуть. Раздраженно ворча, он положил собаку на пустую кровать Джереми. По крайней мере, в таком положении она не могла наблюдать, как он спит.
Прошло несколько часов, прежде чем он смог перестать думать достаточно долго, чтобы отвлечься, и когда ему приснился корт в Кампань-Пастре.
***
Поскольку первая игра сезона была домашней, Троянцы должны были посещать свои пятничные занятия. Жан, у которого было всего одно утреннее занятие, не обращал внимания на недовольные жалобы своих менее удачливых товарищей по команде. Он ожидал, что сегодня все пройдет по той же схеме, что и в первую неделю, но Шейн провел его через половину кампуса, чтобы встретиться с Джереми. Жан хмуро посмотрел на своего капитана, но дождался, пока Шейн уйдет, и сказал:
– У тебя терапия по пятницам.
– Это было на прошлой неделе, - сказал Джереми, не вдаваясь в подробности.
– Ты не против, ненадолго вернуться домой или тебе нужно что-то сделать в кампусе?
– Мы могли бы потренироваться, - сказал Жан, взглянув в сторону стадиона.
– Было бы лучше отдохнуть, - возразил Джереми.
– Игра обещает быть тяжелой.
Жан открыл было рот, чтобы возразить, но потом пригляделся к лицу Джереми повнимательнее. Когда Джереми смеялся и разговаривал, было трудно разглядеть, но в моменты затишья тени были заметнее: он выглядел так, словно не спал двое суток. Жан предположил, что это из-за переутомления в дороге; он вспомнил, как их одноклассник по керамике подшучивал над Джереми по поводу его неизбежной усталости. Раздражало, что кто-то за пределами команды по экси знал его достаточно хорошо, чтобы предвидеть, что его ждет.
– Ладно, - сдался он недовольно и этого
Они были почти на Вермонт-авеню, когда телефон Джереми подал звуковой сигнал, сообщая, что звонок от тренера. Джереми взглянул на сигнал светофора на пешеходном переходе, прежде чем вытащить телефон и весело ответить:
– Доброе утро, тренер, мы что-то забыли?
– На другой стороне улицы для них переключился сигнал светофора. Джереми сошел с тротуара, затем, похоже, забыл, что идет на середине шага. Он так резко остановился, что чуть не упал. Жан оттащил его в безопасное место на тротуар, но...
– Да, - сказал Джереми, когда они перешли на другую сторону.
– Да, я передам ему. Спасибо.
Он повесил трубку, но крепко держал в руке телефон, и хотя отпустил Жана, ничего не сказал ему, чтобы объяснить причину звонка. Жан оставил его в покое, пока Джереми не повернул ключ в замке входной двери Лайлы, и тогда он сказал:
– Джереми.
Джереми жестом пригласил его войти и закрыл за собой дверь. Только тогда он поднял глаза на Жана.
– Один из Воронов-первокурсников ушел, - сказал Джереми.
– Кто-то из защитников по имени Гарри Роджесон? Похоже, Вороны нашли его тело в автобусе-шаттле кампуса.
Жан не знал этого имени. Возможно, Тецудзи подписал с ним контракт после ухода Жана из Эвермора, но не менее вероятно, что Рико был слишком увлечен своей вендеттой, чтобы отслеживать прибывающих Воронов. Вопрос «кто» был менее важен, чем «почему»; каждый второй погибший Ворон был старшекурсником, у которого на финише отняли с таким трудом заработанную славу. Новичок, который едва избежал жестокого контроля Мориямы и безумия Гнезда, не должен был так быстро погибнуть. Возможно, жестокость Ворона: старая гвардия вымещает свою душевную боль и травмы на новом поколении. Джереми схватил его за запястье и потащил Жана за собой.
– Сожалею, - сказал Джереми.
– Я тут ни при чем, - сказал Жан и снял ботинки.
– Иди спать.
Джереми задержался еще на мгновение, как будто хотел убедиться, что с Жаном все в порядке, а затем направился по коридору в их комнату. Жан удалился в гостиную, чтобы просмотреть свои утренние записи, а он скоротал несколько скучных часов, работая над домашним заданием. Кэт появилась ближе к полудню с пачкой почты. Она положила его письма на кофейный столик рядом с тем местом, где он работал, окинула его задумчивым взглядом и свернулась калачиком в кресле Лайлы со своей работой. Полчаса спустя она тихо похрапывала.
Жан подумал, не разбудить ли ее, затем опустил взгляд на свою почту. Мысль о том, что ему придется разбирать еще несколько писем, была неприятной, но рано или поздно с этим нужно было разобраться. Он передвинул стопку туда, где до нее было легче дотянуться, и начал просматривать их.
К тому времени, как у Джереми зазвонил будильник, настроение Жана было окончательно испорчено. Услышав шаги Джереми в холле, Жан отложил письма в сторону. Собрать работу было несложно, а шума было достаточно, чтобы разбудить Кэт. На долю секунды она притворилась, что поглощена учебой, а затем пришла в себя настолько, что вспомнила, где находится. Она отложила учебник в сторону, чтобы разобраться с предстоящими выходными, и последовала за Жаном на кухню.