Аджимушкай
Шрифт:
– Нож дайте... Я сам, - поднимается он на локтях, смотрит умоляющим взглядом.
Рядом со мной сидит на фанерном ящике боец. У него черные, с узким разрезом глаза, тонкие губы и крупный нос. Где-то видел его. Наконец вспоминаю: Али Мухтаров - повар штабной кухни. Он несколько дней провел в нашей роте, потом его забрали в штаб дивизии - поваром.
Али медленно расстегивает шинель. Вижу: на поясном ремне висит большой кухонный нож, отливающий блеском стали. Замечает и Чупрахин. Он подходит к Мухтарову:
– Погоди, поищу врача.
– И, наклонившись ко мне, шепотом: - Бурса, присмотри за ним, а то рубанет без всякого соображения. Я сейчас, - бежит Иван в соседнюю галерею.
Рядом с Али замечаю заведующего дивизионным продскладом Панова. При нем и был наш малыш. По совету политрука Геннадия определил на склад Шатров,
Панов дрожит, пугливо тараща глаза.
– Чего он так? Противно смотреть! И без оружия!
– обращаюсь к Мухтарову.
Али спрашивает Григория:
– Гриша, малярией заболел?
– А? Что такое?
– вскрикивает сиплым голосом Панов.
– Говорю, где твоя винтовка?
– наклоняется к нему Мухтаров.
– Потерял?
– А зачем она?.. Попали в капкан... Командиры, гляди, все переправились на Тамань...
Вспоминаю Замкова, командира дивизии. Хочется громко возразить, но лишь шепчу:
– Как он может так о командирах..,
– А ты, Самбуров, не слушай. Когда я приходил получать продукты, он всегда встречал вопросом: "Не знаешь, скоро ли отведут на отдых?" Пришел на фронт отдыхать! Эх ты, возьми себя в руки!
– хлопает Мухтаров по плечу Григория Михайловича.
Тот ежится:
– Подохнем, как крысы... Не хочу так, уйду отсюда.
– Сиди и не паникуй! Ты кто есть?
– Али смотрит в одутловатое лицо Панова.
– Забыл?.. Напоминаю: боец Красной Армии. Понял? Молчишь! Или уже слова не можешь выговорить?
Григорий, поджав под себя ноги, что-то беззвучно шепчет пухлыми губами. Неподалеку раздается пистолетный выстрел. И когда звук замирает, приглушенный тяжелыми сводами катакомб, Панов кричит:
– Вот, слышали? К черту! Не могу!..
– Не можешь!
– кричит Мухин.
– Али, дай ему нож, пусть он перережет себе горло.
– Дай, - поддерживают Алексея со всех сторон,
– Пусть сделает себе харакири, самурай.
– На, бери, - воспламеняется Мухтаров.
– Бери, чего смотришь?
– Али сует рукоятку ножа в трясущиеся руки Панова.
Откуда-то появляется Генка. Он подбегает к Григорию, воинственно пытается защитить его. Но тот пятится назад и грузно падает. Спрягав голову под шинель, Панов стонет долго и тоскливо. Гена по-взрослому сокрушается:
– Вот беда, совсем Григорий Михайлович пал духом.
Очажки паники вспыхивают и в других местах, но тут же гаснут, словно зажженная спичка от сильного ветра. Уже многие знают, что погиб Шатров. Мухин сокрушается:
– Отчего так в жизни происходит, - говорит он.
– Хорошие люди погибают в тот момент, когда они очень нужны... И Правдин вышел из
– Война, - одним словом отзывается Чупрахин. Помолчав, Иван добавляет: - Место погибших займут другие, Алеша.
Я советовал Кувалдину взять руководство обороной в свои руки. Егор докладывал Правдину. Что тот сказал - не знаю. Сейчас, в изголовье у Правдива, держит в руках исписанные листки бумаги. "Нельзя медлить, Кувалдин!" - хочется сказать ему. После гибели Шатрова и выхода из строя Правдива в катакомбах наступило оцепенение. Что-то надо делать. Неужто Кувалдин не думает об этом?
– Готов?
– заметив Егора, спрашивает политрук.
Напряженно вслушиваюсь в голос Кувалдина. Читает медленно, с расстановкой, словно боится, что Правдин устанет слушать.
"Товарищи арьергардники, все, кто сейчас находится в катакомбах! Мы попали в сложную и очень тяжелую обстановку. Но это не значит, что мы лишены возможности сражаться с гитлеровскими захватчиками. Все мы тут - советские люди, многие из нас коммунисты, комсомольцы. А это значит, что мы и под землей, испытывая невероятные трудности, обязаны найти в себе силы и умение беспощадно мстить врагу, всеми доступными средствами наносить ему урон.
Именем Родины, партии большевиков, Советского правительства приказываю:
Параграф первый
Из всех оставшихся сил и средств сформировать две роты, которые свести в особый батальон подземной обороны Аджимушкайских катакомб.
Параграф второй
Командирами назначить: первой роты - лейтенанта Донцова Захара Ивановича; второй роты - старшего лейтенанта Запорожца Никиту Петровича.
Командирам немедленно приступить к формированию подразделений и ожидать дальнейших указаний.
Параграф третий
Создается взвод разведки в составе двадцати человек. Командиром взвода назначается боец Чупрахин,
Параграф четвертый
Создается из восьми человек хозяйственный взвод во главе с бойцом Али Мухтаровым. Командиру взвода немедленно ПРИСТУПИТЬ к выявлению продовольствия, водных источников, боеприпасов, медикаментов, медицинского персонала.
Параграф пятый
Для поддержания особо строгого порядка и дисциплины, диктуемых трудностями обстановки, учреждается военный трибунал. При разборе дел о нарушивших порядок и воинскую дисциплину трибуналу руководствоваться советскими воинскими законами, требованиями обстановки, честью и совестью бойца Красной Армии.
Установить для провинившихся следующие меры наказания:
1) За трусость и неповиновение командиру - расстрел.
2) За менее тяжелые преступления - 15 лет строгого тюремного заключения. Срок заключения осужденный отбывает немедленно по выходе из катакомб.
Члены трибунала не освобождаются от своих служебных обязанностей и разбирают дела провинившихся в порядке общественного поручения, исходящего от комиссара полка.
Приказ вступает в силу немедленно.
Приказ подписали: