Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
– Присядьте, де Бриен. Впрочем, мое чутье могильщика подсказывает мне, что сидеть вам осталось недолго.
Лютен подошел к Барону и зашептал ему на ухо. Барон хмурился и изредка кивал. Когда слуга закончил отчет, Семитьер благодарно кивнул:
– Спасибо, дружище. Будьте так добры, найдите телефонный аппарат и расскажите все то же самое Раффлзу.
После этого он развернулся на каблуках и вперил колючий взор в лицо несостоявшегося алхимика:
– Продолжим. Так когда вы начали кромсать трупы и для чего это вам? Небось, скажете, что сие велел проделывать сам Сатана?
Де Бриен стиснул подлокотник так, что побелели
– Что вы несете, Лючиани? Или как там вас зовут в действительности? Я ученый, а не мясник с рынка и у меня нет нужды что-то “кромсать”. Если вы обвиняете нас в чем-то, то делайте это прямо, а не морочьте мне голову.
– Можно и не морочить. Только сперва сообщите мне, где вы находились в ночь на понедельник, когда была обнаружена зверски убитой некая Даница Новакович? Судя по тому, что я видел, ей весьма искусно вскрыли грудную клетку и наполнили ее ливером. Выглядело как работа мастера - вроде вас. Кстати, зовут меня Барон. Барон Гведе Семитьер. И я не могу сказать, что рад знакомству.
Спокойно, но с легким раздражением в голосе, граф ответил:
– Я не покидаю свой дом по ночам. И уж тем более, не шляюсь по трущобам за какими-то, судя по фамилии, сербками. Это ваши фантазии, а не мои. Гляжу, у вас значок могильщика. Лучше бы вы занимались своим делом. Теперь же я точно вызову вас на дуэль и проткну, как перепелку.
В голосе Семитьера прорезался металл:
– Фантазии? Возможно. Но вот что любопытно - свидетель видел рядом с трупом фигуру человека, одетого как дворянин. А ваша одежда внизу… Ах, да, забыл сказать. Мой слуга обнаружил подземный ритуальный зал, о котором вы, конечно же, ничего не знали. Понимаете, тайны, они как хорошее вино. Их всегда стоит в первую очередь искать в погребе. Так вот, ваша одежда, найденная в подземелье, испачкана кровью. Или это вы варили алхимические зелья и случайно порезались?
Де Бриен нервно сжал руками подлокотник кресла:
– Что вы несете? Какая кровь? Да, моя рабочая одежда изрядно запятнана. Но если вы отдадите ее в любую завалящую лабораторию, там быстро определят, что пятна от вина или кармина! Мои занятия это наука. А у вас ничего нет, кроме домыслов и незаконного проникновения в чужой дом.
– Наука, говорите? Забавно, что она у вас пахнет эфиром и смертью. Скажите-ка, месье де Бриен, как вы объясните стеклянные сосуды в вашем подвале? Один из них, к слову, еще теплый — будто кто-то недавно вынул из него… например, печень. Или это тоже часть вашего «философского камня»?
– Вы. глязный ублюдок! Вы шарили в моем доме без дозволения! Это не доказательство. Сосуды — для химических опытов, а не для ваших грязных выдумок. У вас нет права здесь копаться!
Барон подошел вплотную к графу и наклонился к его лицу:
– Право? Даже у мертвых детей прав больше, чем у вас. Тех самых, чьи обугленные кости можно найти в очаге, в вашей лаборатории.
– Какие еще дети? Мы бросали в огонь остатки ужина. Все это не больше, чем выдумки черни, боящейся всего, чего не в состоянии понять своим скудным умом. Мои труды - исключительно направлены на прогресс!
Барон рассмеялся:
– Вы побледнели, граф. Знаете, если бы Сатана, о котором вам так упорно рассказывал ваш, к сожалению, ныне покойный друг Людовик Бланше, действительно существовал, то он презрительно отвернулся бы от вас. Ваша душа не стоит и трех экю. Особенно после того, как
Лаваль де Бриен на какое-то время замолчал, тупо глядя на Семитьера, раскуривающего сигару. Наконец, разлепил ссохшиеся губы:
– Да. Были и такие опыты.
– Тон его до краев наполнился презрением. — И я до сих пор считаю, что десяток никчемных жизней - малая цена, которую стоит уплатить за знание. Уж вы то, копающийся в трупах человек, должны понимать это лучше других.
Барон выглянул в окно, высматривая экипаж жандармерии.
– Понимать? Я действительно вскрываю мертвые тела, граф. Выискивая мельчайшие знаки, которые оставляет Смерть. Но нас отличает еще один нюанс: трупы привозят в морг уже в готовом виде. Мне нет нужды создавать их самостоятельно. Я занимаюсь наукой. А вы… вам не нравится сравнение с мясником? Другого у меня для вас, увы, нет. Вы - мясник. Только лишь в бархатном камзоле, а не в пропитанной потом рубахе. Кстати, у вас осталось совсем немного времени до того, как инженер-сыщик поднимется сюда и наденет на вас и вашего друга кандалы. Можете использовать его, чтобы помолиться. Хоть Сатане, хоть своему философскому камню. Впрочем, ни то, ни другое вам не помогут.
В библиотеку вошел командан Франсуа Раффлз и сопровождающие его жандармы. Без лишних слов они заковали графа и увели наружу. Франциска Прелати, до сих пор лежащего без сознания после ядовитой иглы им пришлось выносить на руках.
Семитьер вальяжно подошел к журнальному столику и наполнил два бокала коньяком:
– Ну что, Раффлз? Опять всю работу за тебя выполнили другие?
– Иди к черту, Гведе. Сам же сказал, что хочешь побеседовать с ним без представителя власти!
– Согласен, претензию снимаю. К тому же вы потратили бы кучу времени на то, чтобы получить очередное разрешение на обыск. Впрочем, честно говоря, то, что мы вывели на чистую воду этого палача, даже не моя заслуга. Орден за успешную операцию по праву принадлежит Лютену.
Раффлз отпил из бокала, довольно прищурился, наслаждаясь напитком:
– А как ему-то удалось попасть в подвалы этого домины?
– О, мой дворецкий обладает поистине уникальными талантами. В свое время, когда они вместе с бандой грабили особняки богачей, он мог найти тайник с драгоценностями даже там, где его изначально не было. Опыт, Франсуа! Вот, это я и ценю больше всего в людях. Ну, моя работа здесь, пожалуй, окончена. Несмотря ни на что, я доволен собой. Как ни крути, а убийца все-таки попался. Пусть и не тот, которого мы ожидали.
– Откажешься лично посмотреть на лабораторию этих живодеров?
Барон махнул рукой:
– Ай, да что я там увижу нового? Ставлю пять ливров против ста, что ничего такого, что удивило бы меня, в этой лаборатории нет. Мраморная пентаграмма, выложенная в полу, очаг, каменный стол - конечно же, круглый. И куча дребедени по типу кинжалов, талисманов, треножников. жаровен и реторт. Я жалею только об одном: Лютену пришлось убить негодяя Бланше и он не сможет лично ответить за совершенные преступления.