Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
– Собаке - собачья смерть.
– В общем, да. Просто мне хотелось бы лично пообщаться с человеком, который так ловко умудрялся манипулировать графом, убеждая его в том, что потакание садистическим наклонностям и есть алхимические упражнения.
Семитьер раскланялся и уехал, а обыск особняка затянулся весьма надолго. Когда стрелки на карманном хронометре почти сошлись на отметке 8, в подвал огромными скачками перепрыгивая через ступени, ворвался совсем молодой безусый парнишка в форме жандарма:
– Ваше превосходительство! Возле Пер Лашез обнаружили труп. По всем признакам - дело рук
Глава 5. Маска смерти
Глава 5. Маска смерти
“I'm your truth, telling lies”
Metallica , "Sad But True"
Среда, 8 марта, около 21-30
Труп обнаружили в центре площади Гамбета, как раз в том месте, где воедино сходились шесть улочек. Девушка, а точнее - то, что ею когда-то являлось, лежала у фонтана, в центре. Наверное, при жизни ее даже можно было назвать красивой. Сейчас же ее глаза распахнутые в невыразимом ужасе, смотрели в пустоту, а окровавленный, разинутый рот застыл в безмолвном крике. Воздух пропитался едким запахом крови и сырости, мостовая под ногами липла к подошвам, словно сама земля пыталась удержать ужас этой ночи. Вдалеке раздавался приглушенный плач, смешиваясь с треском и шипением газовых фонарей.
Инженер-сыщик недовольно посмотрел на блюющего в чашу фонтана молодого жандарма, совсем еще мальчишки. Раффлз отвернулся, чувствуя, что его желудок тоже сжимается.
“Скоро он перестанет видеть их лица, как и я. Но до тех пор каждый труп будет кромсать его душу”, — подумал он.
На плечо Раффлзу легла тяжелая, холодная рука:
– Дружище, благодарю за сигнал. Сам знаешь, тело на месте преступления способно рассказать намного больше, чем у меня на столе.
Франсуа резко развернулся:
– Барон, сколько времени вам понадобилось, чтоб добраться сюда?
Семитьер пожал плечами:
– Минут десять. Тут идти меньше километра.
– Тогда расскажите, пожалуйста, что вы делали после того, как покинули “Тиффож”. В подробностях.
Барон несколько секунд помолчал, саркастично усмехнулся:
– Мое алиби? О, я играл в шахматы с Сатаной. Конечно, он жульничает, но я все равно выигрываю. Впрочем, если серьезно, то я давно ждал чего-нибудь подобного. Долго соображаете, мон шер. Как известно, самый лучший способ надежно спрятать какой-либо предмет - оставить его на виду. Давайте проанализируем ход ваших мыслей.
Могильщик, практикующий анатомические вскрытия, по неустановленным пока причинам кромсает жителей столицы. При этом выбирает наиболее уязвимые, низшие слои населения. Впрочем, понятно - никто доподлинно не знал бы реальное число его жертв, если бы он не начал выставлять их тела напоказ. Мол, гляньте, какой я неуловимый. Угадывается аналогия
Конечно, есть нюанс: именно так и поступил бы настоящий убийца, обеспечив себе такого свидетеля, чтоб невозможно было подкопаться. Также, напомню, что слугой у этого подозрительного типа служит бывший грабитель и убийца. Кто сказал, что они не могут быть в одной банде? Значит, пока потенциальный маньяк отвлекает внимание одного подозрительного сыщика беседуя с почтенной дамой, этот самый головорез и относит предварительно изрезанный труп на площадь, где демонстративно его оставляет. Верно, Франсуа? Только, вот незадача - мой дворецкий получает дополнительные деньги за то, что лично организовывает всю церемонию погребения. А значит, он присутствовал во время долгого и нудного обсуждения завтрашнего дня с печальной вдовушкой. Единственная, кого я не в состоянии подтянуть к этой идеальной схеме, это госпожа Фалюш. Мне кажется, с моей стороны было бы большой глупостью приводить в свое логово бедную девушку. Конечно, если бы я не хотел ее тоже…умертвить.
Барон прищурился, его голос стал ниже, почти угрожающим:
– Но если бы я был убийцей, Раффлз, ты бы уже сам лежал на моем столе, а не задавал эти вопросы.
Он выдержал небольшую паузу, а затем рассмеялся, хлопнув инженер-сыщика по плечу:
– Не обращай внимание. Я шучу, старина. Или нет...
Командан Управления безопасности потер лицо с печатью усталости на нем:
– Барон, прости, пожалуйста. Слушай, у меня действительно голова идет кругом, а мозг отказывается соображать.
– Брось ты!
– Гведе расхохотался. — Какие между друзьями обиды? Тем более, согласись, то, что я описал вполне могло было бы оказаться правдой. По крайней мере, выглядит очень складно. Однако, если ты закончил самобичевание, давай осмотрим труп. Кто там на этот раз?
Из саквояжа могильщик вытащил свой неизменный “Окулус” и, передав цилиндр одному из жандармов, приспособил его на голову. Повертев сбоку небольшую шестерню, он опустил на глаз линзу, тут же вспыхнувшую нежно-голубым светом:
– Что же мы имеем? Молодая девица. Навскидку, лет восемнадцать-двадцать. Внешних признаков борьбы нет, хотя это мы проверим более тщательно. Ага. Вот что интересно - видите следы воска на лбу?
– Свеча?
– Именно. А на ладонях очень забавные порезы. Нанесены после смерти и уже после того, как из тела откачали кровь. Похоже на какие-то символы, не правда ли?
– Простите, — в разговор вмешался тот самый молодой жандарм. — Я знаю, что это такое. “Древо жизни” из Каббалы. Моя бабушка много рассказывала об этой науке. Она хананеянка.