Барон Семитьер: Мясорубка
Шрифт:
– А теперь начнется самое интересное. По оставшимся фрагментам мы можем понять, что сердце - вот оно, легкие - ну, с этими ошметками все просто. Даже желудок, если судить по кислому запаху, тоже тут. А чего же у нас не хватает?
Он взял поднос и выложил его содержимое на чашу весов, подождал, пока стрелка замрет:
– Господин сыщик, как вы считаете, сколько весила сия мадемуазель при жизни?
Раффлз покрутил рукой в воздухе:
– Судя по ее внешнему виду - килограмм сорок. Ну максимум - пятьдесят. А что?
– А то.
Барон взял пинцет и вытащил из гнилостного месива тонкую жилу:
– Это называется “портальная вена”, друг мой. Видишь, как аккуратно она обрезана? И опять небольшая шелковая нить. Несмотря на то, что Мясорубка патологически щепетилен, промашки допускает и он. А знаешь, с чем они связаны? Со спешкой. Знакомьтесь - это банкир по фамилии Дрейфус, которого завтра мы совместными усилиями предадим земле…
Барон неспешно прошел к богато украшенному гробу, стоящему на козлах у стены. Отбросил черное покрывало:
– Знаете что сгубило этого почтенного месье? Гепатит. Воспаление печени. Сия болезнь, чтоб вы знали, поражает именно этот важный орган. Конечно, мы живем на пороге двадцатого века, а потому умирают от такой дряни далеко не все. Диета, кровопускание и, разумеется, лекарственные травы. Некоторым помогает. Кроме него. По одной простой причине - печень, которую я нашел внутри его тела, не принадлежит ему.
Раффлз вытаращился на Барона:
– То есть, как?
– Лет пять назад один талантливый хирург из Красной империи по фамилии Пирогов заложил научную основу для такого явления как трансплантология. Его дополнили труды Теодора Кохера и вашего соотечественника Карреля. Это революционная наука, мон шер. Она позволяет заменить больной орган здоровым. И я даже слышал, что уже проведен не один десяток успешных операций по пересадке. Впрочем, так как я предпочитаю работать с мертвыми, то мало интересуюсь развитием науки спасения жизней.
– Ты хочешь сказать, кто-то из ученых Лютеции изымает органы у бедняков, чтобы богатые буржуа могли жить?
Барон кивнул:
– Наша с тобой ошибка заключалась изначально в том, что мы искали убийцу на темной стороне. На стороне зла. А оказывается, его нужно было искать на светлой. Как там звали палестинцев, трупы которых нашли в январе?
– Аль-Зухри.
– Феноменальная память, Франсуа! Мне нужен подробный отчет твоего эксперта по этим людям. Точнее, меня интересуют характеристики их тел и вес фарша в его брюхе. Уверен, у одного из них, как и у юной дамы на столе мы обнаружим существенную нехватку печени.
– Но почему именно они, а не кто-то другой?
– Во-первых, из-за страны, откуда они прибыли. Ты говорил, что они бежали от войны. В тех краях сейчас происходит кровопролитие
Барон уложил то, что осталось от нутра девушки в полость, снял перчатки и отошел к письменному столу. Перелистнул страницы принесенной дворецким книги:
– Итак, смотрите. Пишет пан Барковски из Вислании. К слову, видный исследователь мифов и суеверий. Так… Вот! Цитирую: “С подобным заблуждением я столкнулся только в просвещенной Галлии. Да и сообщил мне это никто иной, как весьма уважаемый медик: душа человека покидает тело исключительно через рот. Поэтому во время операции рекомендовано накладывать на это физиологическое отверстие плотную повязку.”
– Вы хотите сказать, что Мясорубка суеверен?
– Я хочу сказать, что он галлиец, доктор медицинских наук старой школы. И, да, он - суеверен. Нам нужен хирург, от сорока до шестидесяти лет. Так чего мы ждем, Раффлз? Вперед, за информацией!
Инженер-сыщик кивнул Барону, надел пальто и фуражку. Задержался перед выходом:
– Слушай, Гведе. Чем дольше я знаком с тобой, тем больше убеждаюсь в том, что сплетни, которые ходят по Лютеции о “мертвячьем лекаре” - частично правдивы. Если ты, действительно, владеешь тайной общения с умершими… Почему ты элементарно не можешь спросить у этой несчастной, кто конкретно ее убил?
Барон захлопнул книгу, закурил. Внимательно оглядел Раффлза с ног до головы:
– Дружище, если бы я спрашивал у каждого мертвеца имя того, кто его прикончил, мне тоже пришлось бы зашивать им рты. Ужасные болтуны! Начнут с имени, а закончат жалобами на холод в гробу. Да и, если честно, память у них, как у золотой рыбки - три секунды. Так что, прости, но творить справедливость должны живые. И только они.
***
Четверг, 9 марта, 7-30 утра
– Девочка моя, сегодня очень важно, чтобы вы сопровождали меня во время погребения. Надеюсь, у вас не было особенных планов на утро?
Роза быстро проглотила последний оладушек и вытерла губы белоснежной салфеткой:
– Никаких планов, господин Барон. В чем будет заключаться мое задание?
– Я бы сказал, что это не совсем работа. Просто Голгофа находится прямо рядом с кладбищем Сен-Венсан, и мне показалось, было бы правильно почтить память вашей маменьки. Поэтому я и решил совместить приятное с полезным.