Базар житейской суеты. Часть 2
Шрифт:
Эти возраженія, казалось, поколебали старика, но не думая однакожь отказываться отъ своего намренія, онъ проговорилъ довольно твердымъ и ршительнымъ тономъ:
— Миссъ Шварцъ бываетъ здсъ каждый день и вы непремнно каждый день обдаете съ нами, сэръ. Прошу васъ быть какъ можно внимательне къ миссъ Шварцъ. Если нужны вамъ деньги, можете обратиться въ моей контор къ господину Чопперу.
Такимъ образомъ возникло новое препятствіе на пути мистера Джорджа къ сношеніямъ его съ миссъ Амеліей Седли. Объ этомъ предмет держалъ онъ серьёзную консультацію съ своимъ другомъ, и мы уже знаемъ положительное мнвіе мистера Доббина обо всхъ этихъ вещахъ. Онъ тоже съ своей стороны придерживался пословицы: «Куй желзо, пока горячо», и на этомъ основаніи совтовалъ своежу пріятелю жениться какъ можно скоре. Что жь касается до мистера Осборна, новыя препятствія длали его еще боле раздражительнымъ и упрямымъ, какъ-скоро онъ положительно ршался на какой-нибудь
Между-тмъ оливковая владтельница плантацій отнюдь не знала и не подозрвала, какіе планы устроивались на ея счетъ въ почтенномъ семеіств Осборновъ. Ея пріятельница и неразлучная спутница, мистриссъ полковница Гаггистаунъ, хранила объ этомъ предмет глубочайшее молчаніе, и мцссъ Шварцъ, беззаботная и легкомысленная какъ птичка, принимала за чистую монету вс комплименты и ласки, какіе оказывались ей въ дом негоціанта на Россель-Сквер. Предупредительныя и обязательныя двицы Осборнъ казались ей предобрйшими созданіями въ мір, и она отвчала на ихъ дружескія выраженія съ увлеченіемъ пылкаго сердца, взлеляннаго тропическимъ солнцемъ. И если сказать всю правду безъ утайки, былъ особенный предметъ, привлекавшій ее на Россель-Скверъ, и читатель угадалъ, конечно, что этотъ предметъ олицетворялся въ особ мистера Джорджа Осборна, котораго она, въ простот душевной, считала прекраснйшимъ молодымъ человкомъ. Его усы и бакенбарды сдлали на нее весьма выгодное впечатлніе въ первый же вечеръ, когда она увидла его на балу у господъ Гулькеръ и компаніи, и намъ заподлинно извстно, что мистеръ Джорджъ приводилъ въ восторгъ своими физическими дарами не одну миссъ Роду. И самомъ дл, онъ, во многихъ отношеніяхъ, былъ весьма интересный и замчательный кавалеръ: физіономія его чуднымъ образомъ выражала въ одно и тоже время задумчивость и надменность, томную меланхолію и вмст мужественную сановитость. На пасмурномъ чел его рзкими чертами отпечатлвались тайныя думы, глубокія страсти, таинственныя печали, огорченія и заботы романтическаго свойства. Голосъ его былъ звученъ, плавенъ и нженъ. Если онъ длалъ замчанія какой-нибудь двиц относительно погоды, или предлагалъ ей порцію мороженнаго, въ интонаціи его обнаруживалось столько грусти и романической откровенности, что вы, наблюдая его издали непремнно могли бы подумать, что онъ извщаетъ свою внимательную собесдницу о кончин ея матери, или, собирается открыть передъ нею патетическое объясненіе въ любви. Онъ становился на необозримую высоту передъ всею молодежью въ дом своего отца, и считался героемъ между всми напомаженными франтами изъ купеческаго круга. Нкоторые ненавидли его, другіе презирали, иные подсмивались надъ нимъ изподтишка; но были и такіе, которые, какъ мистеръ Доббинъ, изумлялись его талантамъ и благоговли передъ нимъ. Но какъ бы то ни было; бакенбарды его длали свое дло, и миссъ Шварцъ была отъ нихъ въ восторг.
Какъ скоро представлялся вроятный случай встртиться съ нимъ на Россель-Сквер, миссъ Шварцъ пламенла желаніемъ повидаться немедленно съ прелестными двицами Осборнъ. Она употребляла огромныя издержки на новыя платья, браслеты, шляпки и на драгоцнныя перья, вывезенныя изъ-за моря для украшенія прекраснйшей половины человческаго рода. Она украшала свою особу всми изобртеніямя современнаго вкуса и моды, чтобы обратить на себя вниманіе блистательнаго Купидона, и одержать побду надъ его сердцемъ. Ея нравственныя совершенства и таланты тоже, по возможности, были выставляемы на показъ съ самой выгодной стороны. По просьб своихъ подругъ она готова была, по нскольку часовъ сряду, бренчать на фортепьянахъ три романса и пть свой три единственныя аріи, воображая, что заставляетъ всхъ и каждаго удивляться своему музыкальному искусству. Въпродолженіе этихъ увеселительныхъ упражненій миссъ Виртъ и мистриссъ Гаггистаунъ сидли другъ подл друга, воркуя о своихъ знакомыхъ между пэрами, лордами, баронами и графами.
За часъ передъ обдомъ, на другой день посл того, какъ мистеръ Джорджъ получилъ деликатный намекъ отъ своего отца, онъ полулежалъ въ гостиной на соф въ интересной поз молодаго джентльмена, испытавшаго горечь и наслажденіе жизни. По предложенію щедраго родителя, онъ уже имлъ сегодня поутру вожделнную аудіенцію съ господиномъ Чопперомъ, которому поручено было наполнить его опустлый кошелекъ полновсными гинеями изъ конторской кассы. Почтенный родитель, должно замтить, довольно часто снабжалъ своего сына звонкой благостыней, но никогда не назначалъ ему опредленнаго жалованья; предоставляя себ право награждать его, какъ и когда вздумается, единственно по влеченію своего чадолюбиваго сердца. По выход изъ Сити, онъ отправился въ Фольгемъ, на «Аделаидины виллы», и провелъ часа три въ обществ миссъ Амеліи Седли. На Россель-Сквер, въ родительскомъ дом, онъ нашелъ своихъ сестрицъ въ блыхъ раскрахмаленныхъ кисейныхъ платьицахъ, и двухъ пожилыхъ дамъ, рисовавшихся въ гостиной на заднемъ план. Но самымъ замтнымъ лицомъ въ этомъ маленькомъ обществ была малютка миссъ
Посл безполезныхъ попытокъ вовлечь молодаго человка въ разговоръ, двицы принялись разсуждать о послднихъ модахъ и послднемъ бал у банкира съ такою чопорною важностью, что Джорджу сдлалось наконецъ тошно отъ ихъ болтовни. Онъ ставилъ въ контрастъ ихъ обращеніе съ манерами миссъ Эмліи, сравнивалъ ихъ пронзительные, грубые голоса съ ея звучными и нжными тонами, ихъ жеманныя позы и накрахмаленные локти съ ея скромными прелестями и плавными движеніями. Бдная малютка Шварцъ сидла на томъ самомъ мст, гд еще такъ недавно сиживала миссъ Эмми. Изумрудныя руки ея покоились на ея атласныхъ колняхъ янтарнаго цвта. Брильянтовыя булавки и серьги отражались радужными цвтами на окружающихъ предметахъ, и большіе глаза оливковой красавицы искрились самодовольнымъ блескомъ. Она не длала ничего, и повидимому погружена была мыслью въ созерцаніе собственныхъ красотъ. Янтарный атласъ былъ чудо какъ хорошъ, и это шитье удивительно какъ шло къ лицу миссъ Роды: это уже замтили ей двицы Осборнъ, и она врила всему, что исходило изъ ихъ устъ.
— О, если бы ты видлъ ее, Вилльямъ! говорилъ Джорджъ своему закадышному другу. Въ этой поз она была точь въ точь китайская кукла, которая только и знаетъ, что оскаливаетъ зубы и киваетъ головой. Признаюсь, мой другъ, мн стоило большихь усилій, чтобы не швырнуть въ нее подушкой съ дивана, на которомъ я лежалъ.
И точно, містеръ Осборнъ удержался отъ этого обнаруженія своихъ чувствъ.
Между-тмъ сестрицы начали играть «Битву при Праг«, самую модную арію, какая въ ту пору была въ ходу.
— Остановитесь, mesdames, вскричалъ Джорджъ въ порыв изступленнаго гнва. Вы сведете мена съ ума, если станете бренчать эту негодную пьесу. Сыграйте лучше вы что-нибудь, миссъ Шварцъ. Спойте что-нибудь.
— Что жь я вамъ спою, мистеръ Осборнъ?
— Вее, что хотите, только не эту «Битву».
— Хотите голубоокую Мери, или арію изъ Кабинета? спросила миссъ Шварцъ.
— О, это очаровательная арія! вскрикнули сестрицы.
— Мы уже слышали ее двадцать тысячь разъ, возразилъ мизантропъ, полулежавшій на соф.
— Можетъ-быть вамъ нравится Флюфъ ду Ташъ, мистеръ Осборнъ? сказала миссъ Шварцъ. Извольте, я спою, только наизусть это будетъ довольно трудно.
Эта пьеска была послднею въ музыкальномъ репертуар молодой двицы.
— О, Fleuve du Tage! воскликнула Мери, я сейчасъ принесу вамъ эту арію.
И предупредительная сестрица пошла отыскивать книгу, гд заключалась эта знаменитая псня.
Случаю угодно было распорядиться такимъ образомъ, что эту самую псню, вмст со многдми другими, молодыя двицы получили въ подарокъ отъ одной изъ своихъ подругъ, которой имя стояло на заглавномъ листк. Миссъ Шварцъ, окончивъ эту арію, при громкомъ одобреніи Джорджа, думавшаго въ эту минуту объ Амеліи, надялась, что ее вроятно заставятъ повторить, и въ ожиданіи, принялась перелистывать музыкальную книгу, какъ вдругъ глаза ея обратились на заглавный листъ, и она увидла крупную надпись: «Амелія Седли».
— Ахъ, Боже мой, неужели это моя Амелія? вскрикнула миссъ Шварцъ, быстро повернувшись на фортепьянной табуретк. Ta ли это миссъ Эмми, которая училась вмст со мною въ пансіон Пинкертонъ на Чизвиккскомъ проспект? О да, это она, я не сомнваюсь — ея этотъ почеркъ, ея… и, скажите мн; гд она живетъ?
— Не говорите о ней, миссъ Шварцъ, сказала миссъ Марія Осборнъ скороговоркой. Ея фамилія обезславила себя. Отецъ Амеліи обманулъ нашего папеньку, и здсь у насъ строго запрещено произносить имя этой двицы.
Миссъ Марія Осборнъ поставила это въ пику своему братцу за его грубый отзывъ насчетъ «Битвы при Праг«.
— Другъ ли вы моей Амеліи, миссъ Шварцъ? воскликнулъ Джорджъ трагическимъ тономъ, быстро вставая съ мста. О, благослови васъ Богъ, миссъ Шварцъ! Не врьте тому, что говорятъ вамъ эти двицы. Злословіе и клевета не могутъ ни по какому поводу очернить…
— Вы знаете, Джорджъ, что здсь не должно говорить о ней, перебила сестрица Дженни.
— Кто можетъ запрещать мн? вскричалъ Джорджъ. Я хочу говорить о ней, и буду говорить. Миссъ Амелія — предобрая, премилая двица, и сестры мой не стоятъ ея пальчика. Если вы любите Амелію, ступайте къ ней, миссъ Шварцъ: ей теперь нужны друзья, и я благословляю всхъ и каждаго, кто не отказывается отъ своихъ несчастныхъ друзей. Амелія заслуживаетъ самаго искренняго участія, и тотъ будетъ моимъ истиннымъ другомъ, кто скажетъ о ней доброе слово; но всякая особа, позволяющая злословить невинную двушку, есть мой непримиримый врагъ. Благодарю васъ, миссъ Шварцъ.