Базар житейской суеты. Часть 2

Теккерей Уильям Мейкпис

Дней черезъ десять посл этой церемоніи, три знакомые намъ молодые джентльмена наслаждались тою блистательною перспективой, которую Брайтонъ представлялъ въ лтнее время любознательному путешественнику, наблюдающему безпредльное море съ одной стороны, и нижнія окна живописныхъ домиковъ съ другой. Взоры лондонскаго жителя, закупореннаго въ своемъ зимнемъ жиль между колоссальными стнами, весьма охотно обращаются къ безбрежному океану, вчно юному и улыбающемуся своими безчисленными яминками, тогда-какъ блые паруса бороздятъ его изъ конца въ конецъ, и сотни купальныхъ машинъ привтствуютъ подл берега его голубыя волны. Но еще, быть-можетъ, гораздо охотне, столичный психологъ и наблюдатель человческой природы обращаетъ взоръ свой на нижнія окна брайтонскихъ

домовъ, гд расцвтаетъ человческая жизнь въ своихъ разнообразныхъ формахъ. Изъ одного окна выставляются фортепьянныя ноты, за которыми юная леди съ шелковичными локонамт упражняется каждый день по шести часовъ, къ великому удовольствію и наслажденію всхъ ближайшихъ жильцовъ; за другимъ между-тмъ на мягкихъ креслахъ сидитъ нянюшка Полли, укачиваетъ своего юнаго джентльмена на рукахъ, тогда какъ папенька его, мистеръ Джакобъ, кушаетъ устрицы и пожираетъ газету Times у третьяго окна. Тутъ же; дв интересныя сестрицы, посл утреннихъ занятій, поглядываютъ на молодыхъ артиллерійскихъ офицеровъ, которые, вроятно для учебныхъ наблюденій, хотятъ взобраться на мловую гору; чтобы охватить своими взорами и море, и живописныя окрестности великаго городка. У подножія скалы, на морскомъ берегу, стоитъ, углубившись въ размышленія, дловой человкъ изъ Сити, съ подзорной трубкой футовъ въ шесть; наведенной на голубое простраиство — стоитъ онъ и наблюдаетъ лодки; шлюпки, катера и купальныя машины, которыя поминутью отваливаютъ отъ берега, или возвращаются назадъ съ своими веселыми пассажирами, омытыми и очищенными соленой влагой.

Но кчему, съ вашего позволенія, сталъ бы я описывать Брайтонъ, — этотъ британскій Неаполь съ его беззаботными лаццарони, отлично понимающими цну эпикурейскихъ наслажденій? Всмъ и каждому извстно, что Брайтонъ — чистенькій, опрятный, веселый, щеголеватый городокъ, до котораго вы, благодаря желзнымъ рельсамъ, долетаете теперь изъ Лондона въ полтора часа, тогда какъ въ первой части этого столтія онъ отстоялъ на цлый день зды отъ англійской столицы. Кто поручится, что черезъ сотню лтъ вы не будете перелетать это пространство въ полторы минуты?…

— Что за прелесть эта быстроглазая двчонка во второмъ этаж надъ магазиномъ! замтилъ одинъ изъ трехъ джентльменовъ, гулявшихъ на морскомъ берегу, — видлъ-ли ты, Кроли, какъ она подмигнула на меня, когда мы проходили?

— Будь остороженъ, Джозъ, отвчалъ джентльменъ, къ которому обращено было это воззваніе, — двушка пожалуй сойдетъ съ ума, если ты станешь шутить съ ея сердцемъ. Этакой Донъ-Жуанъ! Ему ничего не стоитъ влюбить въ себя всхъ этихъ красотокъ!

— Ну, это ужь черезъ-чуръ! сказалъ Джозъ самодовольнымъ тономъ, бросая убійственно искрометный взоръ на горничную, выглядывавшую изъ окна надъ магазиномъ модистки.

Въ Брайтон мистеръ Джозефъ Седли былъ еще блистательне, чмъ въ Лондон на свадьб у сестры. На немъ былъ франтовской жилетъ багроваго цвта и военный сюртукъ съ золотымъ шитьемъ. Въ послднее время онъ старался освоиться съ геройскими привычками и поставить себя на военную ногу, хотя собственно наклонности его имли самый миролюбивый характеръ. Онъ гулялъ теперь съ двумя пріятелями, молодцовато побрякивая шпорами, и выстрливая смертоносными взглядами во всхъ горничныхъ и субретокъ, считавшихся достойными быть его мишенью.

— Что намъ длать, господа, до возвращенія нашихъ дамъ? спросилъ франтъ.

Дамы отправились погулять до Роттингема въ его карет.

— Не мшаетъ, я думаю, сыграть партію въ бильярдъ, сказалъ одинъ изъ пріятелей, мужчина довольно плотный и высокій, съ нафабренными усами.

— Нтъ, братъ, нтъ, провалъ его возьми этотъ бильярдъ, возразилъ Джорджъ, очевидно обезпокоенный этимъ предложеніемъ.

— Сегодня, дружище, я не намренъ играть; довольно было и вчера.

— Ты играешь очень хорошо, сказалъ Кроли улыбаясь, не правда ли, Осборнъ? Вдь онъ мастерски отчеканилъ эти карамболи?

— Отлично, отозвался мистеръ Осборнъ;— Джозефъ собаку сълъ на бильярд, да и во всемъ, если пошло

дло на откровенность. Жаль, что тутъ нельзя устроить тигровой охоты, мы бы до обда непремнно убили штукъ пятокъ. Вотъ еще красотка, Джой, не звай! разскажи намъ эту исторію о тигровой охот, и какъ ты отличался тамъ въ дремучемъ лсу: исторія удивительная, Кроли!

Джорджъ Осборнъ звнулъ. Друзья прошли молча нсколько шаговъ.

— Что жь вамъ длать, господа? продолжалъ мистеръ Осборнъ. Вдь скучно въ самомъ дл бродить этакъ безъ всякой цли.

— Не сходить ли намъ взглянуть на лошадей, которыхъ Снаффлеръ купилъ на послдней ярмарк? предложилъ мистеръ Кроли, — славныя лошади, говорятъ.

— Это недурно, но до дорог не мшало бы завернуть въ кондитерскую, замтилъ Джозъ, желавшій такимъ образомъ убить двухъ птицъ однимъ камнемъ.

— А по-моему, всего лучше посмотрть, какъ прикатитъ «Молнія», сказалъ мистеръ Осборнъ, — пойдемъ же въ коитору дилижансовъ, господа.

Этотъ послдній совтъ одержалъ верхъ надъ конюшнями и кондитерской. Друзья повернули къ контор.

На дорог они ветртили коляску мистера Джозефа Седли съ ея великолпными гербами, ту самую блистательную коляску, въ которой онъ, погруженный въ созерцаніе собственнаго величія, разъзжалъ по окрестяостямъ Чельтенгема, скрестивъ руки на груди и нахлобучившпсь своей шляпой. Всего чаще здилъ онъ одинъ, но случалось также, подл него сидли дамы, и тогда мистеръ Джозъ былъ совершенно счастливъ

Въ этой колесниц сидли теперь дв особы: одна маленькая, свтлорусая, въ модномъ костюм свтской дамы, другая — въ сромъ шелковомъ платьиц и въ соломенной шляп съ розовыми лентами. Ея розовое, счастливое личико выражало, повидимому, совершеннйшее довольство своей судьбою. Завидвъ трехъ джентльменовъ, она приказала кучеру остановить лошадей, причемъ щеки ея, весьма некстати, зардлись самымъ яркимъ румянцемъ.

— Мы чудесно прокатались, Джорджъ, сказала розовая леди; и какъ я рада; что вотъ ужъ мы и воротились. И… и… пожалуйста, Джозефъ, не задерживай его.

— Не вводите въ соблазнъ нашихъ мужей, мистеръ Седли, — о, вы лукавый, лукавый человкъ! сказала Ребекка, погрозивъ на Джозефа своимъ миніатюрнымъ нальчикомъ въ щегольской французской перчатк,— ни бильярда, ни трубки, никакихъ проказъ — слышите ли, monsieur?

— Какъ это, мистриссъ Кроли… сударыня… клянусь честью… право!

И больше ничего Джозефъ не могъ произнести въ отвтъ прелестной дам, но зато онъ принялъ молодецкую, истинно-джентльменскую позу, склонивъ голову на свое плечо, и закинувъ одну руку, вооруженную тросточкой, назадъ, тогда какъ другая рука, украшенная брильянтовымъ колечкомъ, кокетливо перебирала манжеты и воротнички его батистовой рубашки. Когда карета тронулась съ мста, онъ поцаловалъ свою брильянтовую руку, посылая такимъ образомъ воздушный поцалуй прекраснымъ леди. О, какъ бы желалъ онъ, чтобы весь Чельтенгемъ, вся Калькутта, вся Индія смотрла на него въ эту минуту, и любовалась, какъ онъ любезничаетъ съ красавицами, наслаждаясь въ то же время обществомъ одного изъ первостатейныхъ столичныхъ львовъ и денди, къ которымъ, безъ всякаго сомннія, принадлежалъ мистеръ Родонъ Кроли.

Брайтонъ, какъ открывается отсюда, былъ вожделннымъ мстомъ, куда наши новобрачные, немедленно посл свадьбы, отправились провести свой медовый мсяцъ. Они помстились съ большимъ комфортомъ въ «Корабельной гостинниц«, гд, въ скоромъ времени, присоединился къ нимъ мистеръ Джозефъ. Здсь же, сверхъ ожиданія, нашли они своихъ старинныхъ друзей. Однажды, возвращаясь передъ обдомъ въ свою гостинницу съ прогулки по морскому берегу, они увидли Ребекку и ея супруга. Знакомство возобновилось и устроилось мгновенно безъ всякихъ затрудненій. Ребекка бросилась въ объятія своей безцнной подруги, между-тмъ какъ Осборнъ и мистеръ Кроли спшили пожать руки другъ у друга. Едва прошелъ часъ, какъ мистриссъ Кроли заставила совершеннйшимъ образомъ забыть мистера Осборна ту маленькую размолвку, которая недавно произошла между ними въ джентльменскомъ дом на Парк-Лен.