Белый олень. Часть 1
Шрифт:
Есть у жизни свойство — она не останавливается. Можешь устать, можешь упасть, можешь хоть умереть — а она всё равно не останавливается, и тебя за собой тащит, каково бы тебе ни приходилось. Засыпает пеплом минувшее, начинает созидать заново — может, и то же самое, но заново — неумолимый закон времени. И ищи каждый раз в этом новом новый смысл существования.
Вот он и начал заново. Мальчик здорово помог, что да, то да, спасибо ему.
Он ждал Касьяна, отгоняя мрачные юормийские воспоминания.
Посольство.
Много чего обсуждалось с посольством махиола, много чего решалось, кажется, успешно. Впереди был большой пир.
Иллания с самого начала советовала Касьяну воспользоваться случаем и хоть немного поучить язык махиола. Раз уж он заделался учёным, надо использовать любую возможность для расширения своих познаний.
Это было разумно, Касьян поблагодарил и не шевельнулся. Ему упорно не хотелось с ними ничего общего иметь. Не нравились они ему.
В тот день он случайно попал в парадные помещения дворца. Что-то ему поручили, какую-то мелочь. Он шёл по колоннаде, соединявшей залы. В лицо бил солнечный свет.
В противоположном конце колоннады распахнулись двери, и навстречу Касьяну явилась небесная царевна. Точь-в-точь такая, какой он её себе представлял. В длинном парчовом одеянии, украшенном драгоценными камнями, в жемчужной диадеме. Она двигалась прямо к нему.
Что это, у меня видения от недосыпания? Он провёл рукой по глазам. Небесная царевна не исчезла. За ней следовала толпа сопровождающих.
Проклятье, Стасия!
Касьян отступил вбок, к колонне.
Стасия шла медленно, степенно, он и вообразить не мог, что она умеет так ходить. Поравнявшись с ним, на миг остановила на нём взгляд. Но ни тени узнавания на её лице не отразилось. Она неспешно прошествовала дальше.
Касьян с изумлением смотрел вслед. Он никак не мог соединить в уме прежнюю Стасию, упрямую растрёпанную девчонку, и эту новую Стасию, величественную и молчаливую, так похожую на небесную царевну.
Впрочем, какая бы она ни была, сегодня она будет продана.
Зажужжал над ухом комар. Касьян рассеянно отмахнулся, случайно коснулся ладонью щеки и неожиданно вздрогнул — насколько ледяной была его рука.
Позже, уже на пиру, он снова её увидел, в начале стола, напротив царя махиола. Его предположения, что их уже знакомили, оказались ошибочны. Дарро смотрел на Стасию, царевну небесную, в первый раз, несомненно, и был явно удовлетворён увиденным.
Что думала Стасия, понять было трудно. Лицо её не выражало ничего.
Пир, чтоб ему, да когда же он кончится?
Касьяна никто там не держал, конечно, но крики пирующих разносились по всему дворцу, бесконечные заздравные речи, клятвы в нерушимой дружбе — всё это сливалось в неумолчный торжествующий гул, который не давал ни на чём сосредоточиться мыслями.
Он глотнул хмеля, но не опьянел, лишь остро ощутил неуместность своего присутствия здесь.
Лучше куда-нибудь убраться. Всё едино чуть позже на Брану идти.
Седовласый старец из махиола тоже выходил
Тот с достоинством кивнул ему.
— Эуретинге.
Спасибо? Голос был совсем не старческий, и слово прозвучало, как начало неведомой песни.
Мелодичный язык у них.
Всё равно не люблю.
Касьян пошёл через сад. Смеркалось уже. Пересижу здесь немного, потом на башню двинусь.
Он искал уединения. У дорожки стояла скамья, но он обогнул живой колючий серебряный забор и опустился на корень, прислонился к древесному стволу.
Здесь было тихо. Шум дворца доносился, но совсем издалека. Под ногой пружинил мох.
Во мху выделялись вкрапления цветов, мелких-мелких, ярких-ярких точек. Цветы — точки, звёзды — точки.
Уж совсем скоро день солнцестояния, день высокого солнца.
Подтвердится ли предположение Иринея?
Они поймут это, только когда сопоставят оба измерения.
Если Ириней прав, что это значит, что это влечёт? Можно пойти в одну сторону и вернуться на прежнее место с противоположной стороны. Насколько велик этот шар?
Это они тоже узнают.
Его чувства всё же не принимали этого. Его зрение убеждало, что мир плоский. С ним трудно было спорить. Он мог повторить рассуждения Иринея, мог согласиться с ними, но не мог их осознать, не мог ощутить это странное свойство Земли — шарообразность.
Читатель, если тебе смешны сомнения Касьяна, вспомни, например, замедление времени в теории относительности. И честно ответь себе на вопрос — ты это понимаешь? Ты это чувствуешь?
Или представь и пропусти через свой разум, чем отличаются друг от друга шесть видов кварков [22] , тоже очень увлекательно.
Нам в голову вкладывают факты, мы запоминаем их и думаем, что очень умны. Но подлинно постичь вещи, которые мы не наблюдаем наглядно — трудно, иной раз надо совершать множество подходов к сделанному другими людьми объяснению, пока в твоём разуме не блеснёт вспышка озарения — я понял! Самостоятельно сделать обобщение из несвязанных явлений, выстроить их в определённом порядке — это ещё труднее.
22
Элементарная частица, фундаментальная составляющая материи
А каково было тому, кто делал это с нуля?
Касьян то ухватывал умом это понимание, ему казалось, что вот-вот он постигнет истинную суть мироустройства, то терялся, построения рассыпались, как шалашик из веток, сметённый вихрем. Он представлял себе шар, арбуз, мяч, клубок ниток у бабушки Мары, круглый набалдашник скипетра Аристарха. Могут ли обмануть чувства, можно ли вообразить, что шар — плоский? Если ты по сравнению с ним — муравей, песчинка?
Уже почти стемнело. Ночное светило нарисовалось на небосклоне.