Белый олень. Часть 1
Шрифт:
Глава 6
Застоявшиеся кони сразу понеслись галопом. Но скачка продолжалась недолго, их довольно быстро придержали, не прогулка, путь неблизкий. Силы лошадей и людей надлежало беречь. Перешли на мерную рысь. В этом беспрестанном покачивании предстояло провести ближайшие дни, а то и пару недель. Впрочем, всё не пешком.
Один всадник на почтовом коне, да ещё если менять на станах, быстро бы добрался. А тут отряд вооружённых воинов.
Лошади изредка ржали, прядали ушами. Над дорогой стояла пыль.
Кое-где,
Кое-где пересекали дорогу малые ручьи, через которые даже не было мостков.
Касьян почти ни с кем из своих спутников раньше знаком не был. А если кого и встречал во дворце — сейчас всё равно не узнал бы. На лицах многих — кольчужные сетки, опущенные забрала.
Только двух человек он знал лично — Рокота и Тамиана.
Хотя второго, в общем, и не знал, только видел во дворце.
Он был уверен, что в Юоремайю пошлют Гателия, а не недотёпу Тамиана. Но Аристарх решил иначе. Касьян видел тогда лицо младшего царевича. Было заметно, что неожиданно свалившаяся поездка обрадовала его ещё меньше, чем самого Касьяна.
Хотя понятно, почему Тамиан. С одной стороны, чести слишком много из-за такой несуразной истории наследника престола посылать. С другой стороны, раз уж зашла речь о руке принцессы Юоремайи, естественным образом возникла необходимость включить в отряд одного из царевичей. А вдруг что выгорит?
Пока Тамиан выглядел потерянным, будто его ведут поневоле, не пойми куда, не пойми зачем. Впрочем, так оно и было.
Касьян, напротив, смирился с неизбежным и начал находить в нём некие плюсы. Увидеть Талаям, увидеть Юоремайю. Не так уж и плохо. Конечно, опасно это всё, но его с детства приучали к неизбежности опасностей.
К тому же они оказались не столь велики, как показалось поначалу. Аристарх Седьмой перекинулся с ним несколькими словами наедине перед отъездом, и Касьян честно выразил сомнения в своих силах при противостоянии с Эоларемом.
— Эоларем? — хохотнул Аристарх. — Эоларем тебя испепелит и не заметит. Даже не лезь к нему. У тебя другая задача.
— Какая, государь?
— Считать.
— Считать что? — с недоумением спросил Касьян.
— Всё. Корабли. Орудия. Войска. Запасы. Людей. Во всех местах, где доведётся побывать.
Он многозначительно посмотрел на юношу, и тому стал ясен смысл его присоединения к отряду.
— Понял.
— Мы о Юоремайе и так много знаем, — поделился Аристарх. — Но сейчас вас может занести в такие сферы, куда наши люди попадают редко. По возвращении напишешь отчёт.
Ага, значит, царь полагает, что они вернутся. Здорово.
Так и пошли дела.
На путях Трилады считать было особо нечего, кроме деревьев по краям дорог. Так что можно было бездумно предаваться мыслям. Да-да, вот именно бездумно предаваться мыслям,
Мысли Касьяна, лишённые сознательного управления, убредали в сторону чудесного. На поиски Белого оленя, конечно, а куда ещё?
Когда-то, много десятков тысяч лет назад, когда не существовало ещё ни Трилады, ни Юоремайи, ни махиола, ни сотаров, скитались по миру племена охотников. У них не было домов, и они жили в шалашах и пещерах. У них не было одежды, и они заворачивались в шкуры. У них были копья с каменными наконечниками, и они добывали огонь трением. Но эти существа были ещё не совсем люди. Чего-то им не хватало.
Однажды на равнине явилось такому получеловеку-полузверю видение. Ранним утром, когда трава купалась в росе, и небо сияло нежными красками, которые, впрочем, его не интересовали, смотрел он с холма вдаль, думая о новой добыче.
И тут посреди равнины возник Белый олень, существо совершенной красоты.
Теперь уже не узнать никому и никогда, что это на самом деле было. Настоящий ли олень, белый от природы? Или самый обычный, просто утреннее солнце так блеснуло на его шкуре? Или не было никакого оленя, просто пригрезилось задремавшему охотнику?
Как бы то ни было, оказался он потрясён до глубины души, наличие которой в первый раз ощутил. Белый олень мчался, не касаясь земли, и не жаль было всё бросить и пойти следом, лишь бы иметь счастье видеть это чудо и воспарить за ним в горние выси.
Да, тогда охотник понял, что такое подлинное счастье. И понял, что он, человек — не только зверь, но ещё немного бог.
Продолжалось это недолго. Белый олень скрылся. Кстати, с тех самых пор, с самого начала, никто не видел это создание неподвижным. Только — скачущим.
Охотник вернулся к племени. Но у него не хватило слов, чтобы объяснить, что он видел. Мало слов тогда у людей было. Все остались лишь недовольны тем, что он вернулся без добычи.
Он попытался нарисовать Белого оленя на стене пещеры. Люди тогда рисовали существ, которых хотели бы убить на охоте. Рисовали их красной охрой и углём. Трудно нарисовать белое красным или чёрным. Все потешались над ним.
Все, кроме одного старика, такого древнего, что непонятно, как он столько прожил. Старик всегда сидел где-то на краю, там, где заканчивалось людское убежище и начинался лес, раскачивался и пел бессловные песни, ждал, когда смерть придёт за ним.
Похоже, он её не боялся, всё время словно посмеивался, и уши у него забавно торчали в стороны.
Однажды старик поманил охотника за собой. Они углубились в чащу. Старик все выводил свою песнь, вплетал её в шум леса и свист ветра, размахивал руками. Охотник же сердился и думал, зачем он с ним идёт?
И когда он был готов повернуть назад, старик остановился и ткнул рукой вверх.
С ветки свисала продолговатая белёсая глыба, испещрённая отверстиями. То было покинутое пчелиное гнездо.