Божественная комедия

Алигьери Данте

₄₀

Так мощно дрогнул пасмурный провал, [134] Что я подумал — мир любовь объяла, Которая, как некто полагал,

₄₃

Его и прежде в хаос обращала; [135] Тогда и этот рушился утес, И не одна кой-где скала упала.

₄₆

Но посмотри: вот, окаймив откос, Течет поток кровавый, [136] сожигая Тех, кто насилье ближнему нанес».

134

Но перед тем… — Данте пользуется евангельской легендой

о землетрясении в миг смерти Христа, чтобы дать картину обвалов, происшедших в Аду (А., XXI, 106–114; XXIII, 133–138; XXIV, 19–33). Преисподняя содрогнулась, как поясняет своему спутнику Вергилий, незадолго перед тем, как в первый круг геенны, то есть в Лимб, явился тот (то есть Христос), кто стольких в небо взял (см. А., IV, 52–63), находившихся в плену у Дита (Люцифера; см. прим. А., VIII, 68).

135

Мир любовь объяла… — Эмпедокл (А., IV, 138) учил, что мир возник из раздора стихий и периодически обращается в хаос, когда любовь подобных частиц к подобным снова стремит их друг к другу.

136

Поток кровавый — Флегетон (см. прим. А., III, 77), образующий первый пояс седьмого круга (см. прим. А., XI, 16–66).

₄₉

О гнев безумный, о корысть слепая, Вы мучите наш краткий век земной И в вечности томите, истязая!

₅₂

Я видел ров, изогнутый дугой И всю равнину обходящий кругом, Как это мне поведал спутник мой;

₅₅

Меж ним и кручей мчались друг за другом Кентавры, как, бывало, на земле, Гоняя зверя, мчались вольным лугом.

₅₈

Все стали, нас приметив на скале, А трое подскакали ближе к краю, Готовя лук и выбрав по стреле.

₆₁

Один из них, опередивший стаю, Кричал: «Кто вас послал на этот след? Скажите с места, или я стреляю».

₆₄

Учитель мой промолвил: «Мы ответ Дадим Хирону [137] , под его защитой. Ты был всегда горяч, себе во вред».

137

Хирон — «справедливейший из кентавров», воспитатель многих героев, в том числе Ахилла (ст. 71; Ч., IX, 34–39).

₆₇

И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый За Деяниру, гнев предсмертный свой Запечатлевший местью знаменитой. [138]

₇₀

Тот, средний, со склоненной головой, — Хирон, Ахиллов пестун величавый; А третий — Фол [139] , с душою грозовой.

₇₃

138

Несс пытался похитить Деяниру, жену Геракла, но тот смертельно ранил его стрелой, смоченной в ядовитой желчи Лернейской гидры. Умирающий кентавр подарил Деянире ком своей запекшейся крови, уверив ее, что эта кровь обладает приворотной силой. Когда Деянира возревновала Геракла к Иоле (Р., IX, 102), то, чтобы вернуть его любовь, она послала ему плащ, пропитанный Нессовой кровью, и Геракл, надев его, погиб в страшных мучениях.

139

Фол — один из кентавров, бесчинствовавших на свадьбе Пирифоя (см. прим. Ч., XXIV, 121–123).

Их толпы вдоль реки снуют облавой, Стреляя в тех, кто, по своим грехам, Всплывет не в меру из волны кровавой».

₇₆

Мы подошли к проворным скакунам; Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы Густых усов, пригладил их к щекам

₇₉

И, опростав свои большие губы, Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец, Когда идет, шевелит камень грубый;

₈₂

Так

не ступает ни один мертвец». Мой добрый вождь, к его приблизясь груди, Где две природы [140] сочетал стрелец,

₈₅

Сказал: «Он жив, как все живые люди; Я — вождь его сквозь сумрачный простор; Он следует нужде, а не причуде.

₈₈

А та, чей я свершаю приговор, Сходя ко мне, прервала аллилуйя; [141] Я сам не грешный дух, и он не вор.

140

Две природы — звериную и человеческую.

141

Та — Беатриче, которая, сходя к Вергилию, прервала в Раю пение аллилуйя (еврейск. — хвалите господа).

₉₁

Верховной волей в страшный путь иду я. Так пусть же с нами двинется в поход Один из вас, дорогу указуя,

₉₄

И этого на круп к себе возьмет И переправит в месте неглубоком; Ведь он не тень, что в воздухе плывет».

₉₇

Хирон направо обратился боком И молвил Нессу: «Будь проводником; Других гони, коль встретишь ненароком».

₁₀₀

Вдоль берега, над алым кипятком, Вожатый нас повел без прекословий. Был страшен крик варившихся живьем.

₁₀₃

Я видел погрузившихся по брови. Кентавр сказал: «Здесь не один тиран, Который жаждал золота и крови:

₁₀₆

Все, кто насильем осквернил свой сан. Здесь Александр [142] и Дионисий лютый, Сицилии нанесший много ран;

142

Александр — Александр Македонский (356–323 гг. до н. э.). Дионисий I — тиран Сиракузский (с 407 по 367 г. до н. э.).

₁₀₉

Вот этот, с черной шерстью, — пресловутый Граф Адзолино; [143] светлый, рядом с ним, — Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты

₁₁₂

Родимым сыном истреблен своим». [144] Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный: «Здесь он да будет первым, я — вторым». [145]

143

Граф Адзолино — падуанский тиран Эдзелино IV да Романо (1194–1259) (см. Р., IX, 29–30).

144

Обиццо д'Эсте — Обиццо II, маркиз Феррары и Анконской марки. В 1293 г. его сын, Адзо VIII, задушил его периной (правил с 1293 по 1308 г.).

145

Здесь он да будет первым, я — вторым — То есть: здесь объяснения должен давать Несс, а не я.

₁₁₅

Потом мы подошли к неотдаленной Толпе людей, где каждый был покрыт По горло этой влагой раскаленной.

₁₁₈

Мы видели — один вдали стоит. Несс молвил: «Он пронзил под божьей сенью То сердце, что над Темзой кровь точит». [146]

₁₂₁

Потом я видел, ниже по теченью, Других, являвших плечи, грудь, живот; Иной из них мне был знакомой тенью.

146

Он пронзил под божьей сенью… — В 1271 г. граф Ги де Монфор, наместник Карла I Анжуйского в Тоскане, убил из мести в Витербо, во время богослужения, принца Генриха, племянника английского короля Генриха III, и выволок его за волосы из церкви. Рассказывалось, что сердце убитого принца было положено в золотую чашу, установленную на колонне у моста через Темзу в Лондоне.