И вечным плачем лица обожглиРиньер де'Пацци и Риньер Корнето, [149]Которые такой разбой вели».
139
147
Аттила — царь гуннов (с 433 по 453 г.), опустошитель Европы, прозванный «бичом божьим».
148
Пирр — Это или эпирский царь (319–272 гг. до н. э.), воевавший с Римом (Р., VI, 44), или сын Ахилла, при взятии Трои убивший престарелого царя Приама (Эн., II, 506–558). Секст Помпей (75–35 гг. до н. э.) — младший сын Помпея Великого, ведший корсарскую войну против Цезаря и второго триумвирата; или же Секст Тарквиний, сын последнего римского царя Тарквиния Гордого, жестоко истребивший жителей города Габий и виновник смерти обесчещенной им Лукреции.
149
Риньер де'Пацци из Вальдарно — представитель знатного рода, прославившийся разбоем и убийствами. Риньер из Корнето в Римской Маремме, разбойник XIII в.
Тут он помчался вспять и скрылся где-то.
Песнь тринадцатая
Круг седьмой — Второй пояс — Насильники над собою и над своим достоянием
1
Еще кентавр не пересек потока,Как мы вступили в одичалый лес,Где ни тропы не находило око.
4
Там бурых листьев сумрачен навес,Там вьется в узел каждый сук ползущий,Там нет плодов, и яд в шипах древес.
7
Такой унылой и дремучей пущиОт Чечины и до Корнето [150] нет,Приют зверью пустынному дающей.
10
Там гнезда гарпий, их поганый след,Тех, что троян, закинутых кочевьем,Прогнали со Строфад предвестьем бед. [151]
13
С широкими крылами, с ликом девьим,Когтистые, с пернатым животом,Они тоскливо кличут по деревьям.
150
От речки Чечины до города Корнето — то есть в Тосканской Маремме, нездоровой и пустынной местности вдоль Тирренского моря.
151
Гарпии — мифические птицы с девичьими лицами, обитавшие на Строфадских островах. Когда Эней со своими спутниками пристал туда на пути в Италию, гарпии осквернили их пищу, и одна из них предсказала им грядущие беды, после чего трояне покинули негостеприимный остров (Эн., III, 209–269).
16
«Пред тем, как дальше мы с тобой пойдем, —Так начал мой учитель, наставляя, —Знай, что сейчас мы в поясе втором,
19
А там, за ним, пустыня огневая.Здесь ты увидишь то, — добавил он, —Чему бы не поверил, мне внимая».
22
Я отовсюду слышал громкий стон,Но никого окрест не появлялось;И я остановился, изумлен.
25
Учителю,
мне кажется, казалось,Что мне казалось, будто это крикТолпы какой-то, что в кустах скрывалась.
28
И мне сказал мой мудрый проводник:«Тебе любую ветвь сломать довольно,Чтоб домысел твой рухнул в тот же миг».
31
Тогда я руку протянул невольноК терновнику и отломил сучок;И ствол воскликнул: «Не ломай, мне больно!»
34
В надломе кровью потемнел ростокИ снова крикнул: «Прекрати мученья!Ужели дух твой до того жесток?
37
Мы были люди, а теперь растенья.И к душам гадов было бы грешноВыказывать так мало сожаленья».
40
И как с конца палимое бревноОт тока ветра и его накалаВ другом конце трещит и слез полно,
43
Так раненое древо источалоСлова и кровь; я в ужасе затих,И наземь ветвь из рук моих упала.
46
«Когда б он знал, что на путях своих, —Ответил вождь мой жалобному звуку, —Он встретит то, о чем вещал мой стих, [152]
49
О бедный дух, он не простер бы руку.Но чтоб он мог чудесное познать,Тебя со скорбью я обрек на муку.
152
То, о чем вещал мой стих — Вергилий рассказывает (Эн., III, 13–56), что, когда Эней, прибыв во Фракию, стал ломать миртовый куст, чтобы украсить ветвями свои алтари, из коры выступила кровь, и послышался жалобный голос погребенного здесь троянского царевича Полидора (А., XXX, 13–21; Ч., XX, 115).
52
Скажи ему, кто ты; дабы воздатьТебе добром, он о тебе вспомянетВ земном краю, куда взойдет опять».
55
И древо: «Твой призыв меня так манит,Что не могу внимать ему, молча;И пусть не в тягость вам рассказ мой станет.
58
Я тот, [153] кто оба сберегал ключа [154]От сердца Федерика и вращал ихК затвору и к отвору, не звуча,
153
Я тот… — Пьер делла Винья, канцлер и фаворит императора Фридриха II (см. прим. А., X, 119), блестящий стилист и оратор. Он впал в немилость, был заточен в тюрьму, ослеплен и покончил с собой (в 1249 г.).
154
Оба… ключа… — ключ милости и ключ немилости.
61
Хранитель тайн его, больших и малых.Неся мой долг, который мне был свят,Я не щадил ни сна, ни сил усталых.
64
Развратница [155] , от кесарских палатНе отводящая очей тлетворных,Чума народов и дворцовый яд,
67
Так воспалила на меня придворных,Что Август [156] , их пыланьем воспылав,Низверг мой блеск в пучину бедствий черных