Божественная комедия

Алигьери Данте

₁₀₆

Так здесь к другому кругу тесный след Ведет наверх в почти отвесном скате; Но восходящий стенами задет. [713]

₁₀₉

Едва туда свернули мы: «Beati Pauperes spiritu», [714] — раздался вдруг Напев неизреченной благодати.

₁₁₂

О, как несходен доступ в новый круг Здесь и в Аду! Под звуки песнопений Вступают тут, а там — под вопли мук.

713

Ступенчатый

подъем во второй круг Данте сравнивает с тропой, по которой, выйдя из Флоренции и перейдя через мост Рубаконте (ныне Ponte alle Grazie), поднимаются к церкви Сан-Миниато.

714

«Beati pauperes spritu» (лат.) — «Блаженны нищие духом».

₁₁₅

Я попирал священные ступени, И мне казался легче этот всход, Чем ровный путь, которым идут тени.

₁₁₈

И я: «Скажи, учитель, что за гнет С меня ниспал? И силы вновь берутся, И тело от ходьбы не устает».

₁₂₁

И он: «Когда все Р, что остаются На лбу твоем, хотя тусклей и те, [715] Совсем, как это первое, сотрутся,

715

Хотя тусклей и те… — После того как стерлось первое «Р», знак гордости, корня всех грехов, стали тусклей и остальные знаки, тем более что гордость была главным грехом Данте (Ч., XIII, 136–138).

₁₂₄

Твои стопы, в стремленье к высоте, Не только поспешат неутомимо, Но будут радоваться быстроте».

₁₂₇

Тогда, как тот, кому неощутимо Что-либо прицепилось к волосам, Заметя взгляды проходящих мимо,

₁₃₀

На ощупь проверяет это сам, И шарит, и находит, и руками Свершает недоступное глазам, —

₁₃₃

Так я, широко поводя перстами, Из врезанных рукою ключаря Всего шесть букв нащупал над бровями;

₁₃₆

Вождь улыбнулся, на меня смотря.

Песнь тринадцатая

_{Круг второй — Завистники}

₁

Мы были на последней из ступеней, Там, где вторично срезан горный склон, Ведущий ввысь стезею очищений;

₄

Здесь точно так же кромкой обведен Обрыв горы, и с первой сходна эта, Но только выгиб круче закруглен.

₇

Дорога здесь резьбою не одета; Стена откоса и уступ под ней Сплошного серокаменного цвета.

₁₀

«Ждать для того, чтоб расспросить людей, — Сказал Вергилий, — это путь нескорый, А выбор надо совершить быстрей».

₁₃

Затем, на солнце устремляя взоры, Недвижным стержнем сделал правый бок, А левый повернул вокруг опоры.

₁₆

«О

милый свет, средь новых мне дорог К тебе зову, — сказал он. — Помоги нам, Как должно, чтобы здесь ты нам помог.

₁₉

Тепло и день ты льешь земным долинам; И, если нас не иначе ведут, Вождя мы видим лишь в тебе едином».

₂₂

То, что как милю исчисляют тут, Мы там прошли, не ощущая дали, Настолько воля ускоряла труд.

₂₅

А нам навстречу духи пролетали, Хоть слышно, но невидимо для глаз, И всех на вечерю любви сзывали.

₂₈

Так первый голос, где-то возле нас, «Vinum non habent!» [716] — молвил, пролетая, И вновь за нами повторил не раз.

716

«Vinum non habent!» (лат.) — «Вина нет у них!» — слова Марии на браке в Кане Галилейской, пример заботы о других.

₃₁

И, прежде чем он скрылся, замирая За далью, новый голос: «Я Орест!» [717] — Опять воскликнул, мимо проплывая.

₃₄

Я знал, что мы среди безлюдных мест, Но чуть спросил: «Чья это речь?», как третий: «Врагов любите!» — возгласил окрест.

₃₇

И добрый мой наставник: «Выси эти Бичуют грех завистливых; и вот, Сама любовь свивает вервья плети.

717

«Я Орест!» — Восклицание Ореста, подоспевшего в тот миг, когда его друг Пилат, назвавшись его именем, хотел принять казнь вместо него.

₄₀

Узда должна звучать наоборот; [718] Быть может, на пути к стезе прощенья Тебе до слуха этот звук дойдет.

₄₃

Но устреми сквозь воздух силу зренья, И ты увидишь — люди там сидят, Спиною опираясь о каменья».

₄₆

И я увидел, расширяя взгляд, Людей, одетых в мантии простые; Был цвета камня этот их наряд.

718

«Плетью» служат примеры любви; «уздой» должны служить примеры наказанной зависти (Ч., XIV, 130–144).

₄₉

Приблизясь, я услышал зов к Марии: «Моли о нас!» Так призван был с мольбой И Михаил, и Петр, и все святые.

₅₂

Навряд ли ходит по земле такой Жестокосердый, кто бы не смутился Тем, что предстало вскоре предо мной;

₅₅

Когда я с ними рядом очутился И видеть мог подробно их дела, Я тяжкой скорбью сквозь глаза излился.