Бриллианты Юстэсов

Троллоп Энтони

"Я знаю, какъ страшно вамъ нужна опора, чтобъ вынести вс? эти невзгоды, и знаю также, что вс? ваши знатные обожатели будутъ уклоняться отъ васъ изъ-за того, что вы сд?лали; итакъ лучше, если вы примите мою руку. Согласитесь и я поддержку васъ, несмотря ни на что. А если откажете, то я помогу раздавить васъ."

Таковы были доводы, которые Эмиліусъ р?шился пустить въ ходъ, и облечь ихъ онъ хот?лъ въ такую же форму -- разум?ется, съ небольшими изм?неніями. Онъ приступалъ теперь къ своему д?лу съ твердымъ нам?реніемъ не щадить силъ для достиженія усп?ха. Заявивъ о своемъ желаніи переговорить съ Лиззи глазъ-на-глазъ, Эмиліусъ придвинулъ стулъ и наклонился къ ней впередъ, засунувъ свои сложенныя руки между сжатыхъ кол?нъ. Онъ былъ смуглъ, довольно хорошо сложенъ, носъ им?лъ горбатый и густые,

жирные волосы; вообще онъ могъ бы казаться довольно красивымъ въ глазахъ н?которыхъ женщинъ, еслибъ въ одномъ его глазу не было чего-то страннаго, точно будто онъ косъ. Когда онъ пропов?дывалъ, это было незам?тно, но въ обыкновенной и дружеской бес?д? производило впечатл?ніе непріятное.

– - Въ-самомъ-д?л?? сказала Лиззи съ прекрасно разыграннымъ изумленіемъ.

Она уже стала размышлять, не годится ли, взявъ все въ соображеніе, и мистеръ Эмиліусъ?

– - Точно такъ, лэди Юстэсъ. Мы съ вами знаемъ другъ друга уже много м?сяцевъ и мн? доставило самое искреннее удовольствіе это знакомство -- не позволите ли вы сказать, дружба, возникшая между нами?

Лиззи не запретила употребленія пріятнаго слова и только слегка наклонила голову.

– - Полагаю, какъ челов?къ преданный и духовное лицо, я не могу быть обвиненъ въ нескромномъ вм?шательств? въ частныя д?ла, когда скажу, что случайно до меня дошли вс? подробности двухъ покражъ, которыми васъ такъ жестоко пресл?довали.

Э! да онъ явился по поводу брилліантовъ, а не предложеніе д?лать! Лиззи подняла брови и едва зам?тно наклонила голову.

– - Не знаю, насколько друзья ваши или публика осуждаютъ васъ, но...

– - Мои друзья меня вовсе не осуждаютъ, милостивый государь.

– - Я очень радъ это слышать.

– - Никто не осм?ливался осуждать меня, кром? безстыдной женщины, которая ищетъ предлога не заплатить мн? того, что должна.

– - Я въ восхищеніи. Итакъ, я нам?ревался высказать вамъ, что хотя вы и нарушили букву закона и подлежите судебному пресл?дованію, которое можетъ быть непріятно...

– - Я не подлежу р?шительно ничему непріятному, мистеръ Эмиліусъ.

– - Вы меня очень успокоиваете. Я собирался выразить мн?ніе, такъ какъ слышалъ, что въ св?т? есть люди, которые осм?ливаются обвинять васъ въ... въ ложной присяг?...

– - Никто не осм?ливался обвинять меня въ чемъ-либо. Съ какой стати приходите вы ко мн? говорить подобныя вещи?

– - Ахъ, лэди Юстэсъ! Мною руководитъ то, что эти клеветы говорятся открыто за вашей спиной.

– - Кто говорить ихъ? Мистрисъ Карбункль и лордъ Джорджъ Карутерсъ -- мои враги?

Эмиліусъ чувствовалъ, что не подвигается впередъ.

– - Я только хот?лъ вамъ сказать, какъ я смотрю на вопросъ. Взглянувъ на него съ точки зр?нія духовнаго лица, я нахожу, что вы были правы въ т?хъ м?рахъ, какія приняли для огражденія своей собственности, на которую злоумышленники нам?ревались запустить лапу.

– - Разум?ется, я была права.

– - Вамъ лучше знать, лэди Юстэсъ, могу ли я оказать вамъ помощь въ чемъ-нибудь.

– - Ни въ какой помощи я не нуждаюсь, мистеръ Эмиліусъ, благодарю.

– - Мн? сообщили, что т?, которые съ сердечною преданностью должны бы поддерживать васъ въ это время, можно сказать, скорби, бросили васъ съ холодною эгоистичностью.

– - Да никакой скорби н?тъ и никто меня не бросалъ.

– - Мн? говорили, что лордъ Фонъ...

– - Лордъ Фонъ идіотъ.

– - Безъ сомн?нія.

– - И я бросила его. Сегодня утромъ я отв?тила на его уб?дительное письмо возобновить нашу помолвку, что объ этомъ не можетъ быть р?чи. Я презираю лорда Фона, а сердце своего я никогда не отдамъ тому, кто не им?етъ моего уваженія.

– - Это возвышенный взглядъ, лэди Юстэсъ, которому я вполн? сочувствую. Теперь же позвольте мн? приступить къ настоящей ц?ли моего сегодняшняго пос?щенія, сладостной ц?ли моего прихода въ это утро. Предварительно однако ув?ривъ васъ, что я не предложилъ бы вамъ своего сердца, еслибъ съ сердцемъ вм?ст? не было сопряжено совершенн?йшее уваженіе, когда-либо питаемое мужчиною къ женщин?.

Эмиліусъ счелъ нужнымъ прямо приступить къ д?лу, когда лэди Юстэсъ не позволила ему дойти до него окольнымъ путемъ, какъ онъ нам?ревался.

Все-таки онъ полагалъ, что сказанное имъ не останется безъ д?йствія, такъ какъ онъ ни минуты не в?рилъ ея ув?реніямъ на счетъ друзей и отсутствія скорби. Она только бодр?е выносила вс? эти невзгоды, ч?мъ онъ ожидалъ, а потому заставила его изм?нить планъ атаки. Не теряя времени онъ воспользовался первымъ удобнымъ случаемъ.

– - Что вы хотите сказать, мистеръ Эмиліусъ?

– - То, что повергаю къ вашимъ ногамъ мое сердце, руку, счастье, званіе и карьеру. Я р?шаюсь сказать про себя, что однимъ краснор?чіемъ и собственнымъ умомъ завоевалъ себ? значительное положеніе въ этой кишащей народомъ столиц?. Я понимаю, лэди Юстэсъ, какъ высоко вы стоите. Вашу пл?нительную красоту я сознаю -- увы! всею душою. Мн? сказали, что вы богаты. Но и я, дерзающій выступить въ качеств? искателя вашей руки, и я не ничтоженъ въ этомъ мір?. Кровь, которая течетъ въ моихъ жилахъ, не мен?е знаменита, ч?мъ ваша, я потомокъ знатнаго и древняго рода въ моей отчизн?. Званіе, избранное мною, самое возвышенное, которое когда-либо воодушевляло благороднымъ честолюбіемъ челов?ческое сердце. Мн? едва минуло тридцать-два года и я уже изв?стенъ какъ величайшій пропов?дникъ моего времени, хотя пропов?дую не на родномъ язык?. Ваша палата пэровъ была бы мн? открыта какъ духовному лицу, еслибъ я снизошелъ на условія, предлагаемыя мн? т?ми, кто нуждается въ моемъ сод?йствіи. Я двигаю массами. Я трогаю сердца. Въ этомъ громадномъ скопищ? народа, которое вы называете Лондономъ, я могу избрать себ? кружокъ людей близкихъ среди самыхъ высокопоставленныхъ лицъ въ этой стран?. Лэди Юстэсъ, не согласитесь ли вы разд?лить мою карьеру и мою судьбу? Я прошу вашей руки, потому что вы единственная женщина, къ которой сердце мое снизошло, которую я полюбилъ.

Челов?къ этотъ былъ противный, сальный, лживый, косой, жидъ-перекрещенецъ, обманщикъ, сорока л?тъ слишкомъ, котораго величайшій усп?хъ въ св?т? состоялъ въ доставленномъ ему чрезъ посредство мистрисъ Карбункль доступ? въ замокъ Портрэ. Къ епископской митр? онъ былъ такъ же близокъ, какъ великій челов?къ прошлаго покол?нія, депутатъ Шепгердъ. Къ такому существу можно было питать одно отвращеніе -- онъ быль гнусно саленъ, лгунъ и обманщикъ, новъ немъ проглядывало н?которое мужество. Онъ не боялся этой женщины, и говоря за себя, онъ держалъ высоко голову. Онъ изучилъ свою р?чь и зналъ, какъ сл?довало произнести каждое слово. Онъ не красн?лъ, не запинался и не рабол?пствовалъ. Весьма в?роятно, онъ никогда не слыхивалъ о своемъ д?д? или бабк?, однако говорилъ о своихъ благородныхъ предкахъ такимъ тономъ, что заставилъ Лиззи пов?рить ему. Онъ почти уб?дилъ ее и въ томъ, что признанъ вс?мъ міромъ какъ величайшій пропов?дникъ своего времени. Пока онъ говорилъ свою р?чь, она почти пл?нилась его косымъ глазомъ. Его сальная и гнусная фигура нравилась ей безспорно. Предполагая, какъ и было естественно, что многое изъ сказаннаго имъ неправда, ей и ложь эта понравилась. Въ немъ вообще былъ отт?нокъ поэзіи, а поэзія, думала она, несовм?стна съ пошлою правдивостью. Мужчина, чтобъ вполн? быть мужчиной въ ея глазахъ, долженъ ум?ть побожиться, что вс? его гуси настоящіе лебеди и что онъ считаетъ ихъ десятками, хоть бы ему не принадлежало на самомъ д?л? и перышка отъ гусинаго крыла. Ей понравилась его см?лость; наконецъ, въ своемъ объясненіи онъ не побоялся открыто высказаться насчетъ своихъ чувствъ. Т?мъ не мен?е онъ былъ только пасторъ Эмиліусъ, и она знала, что его доходъ далеко не роскошенъ. Хотя она восхищалась его обращеніемъ и разговоромъ, она знала очень хорошо, что онъ гонится за ея деньгами. Съ той минуты, какъ Лиззи уяснила себ? его ц?ль, она твердо р?шилась не быть его женою, пока сохранится мал?йшая надежда завлад?ть Фрэнкомъ Грейстокомъ.

– - Мн? говорили, мистеръ Эмиліусъ, что вы женаты.

– - Это сущая ложь, лэди Юстэсъ. Изъ одного состраданія я пріютилъ отдаленную родственницу. Въ то время я находился въ чужой стран? и злословіе коснулось моего образа жизни. Не жалуясь, я отослалъ обратно родственницу на ея родину. Помогать ей изъ состраданія я могъ точно такъ же тамъ, какъ и зд?сь.

– - Стало быть, вы содержите ее?

Эмиліусъ помолчалъ съ минуту. Опасно было бы сказать, что на немъ лежитъ подобная обуза.