Бриллианты Юстэсов
Шрифт:
Замокъ стоялъ на крутизн? съ прекраснымъ видомъ на Клейдъ и на далекій островъ Арранъ. Когда воздухъ чистъ -- а онъ тамъ часто бываетъ чистъ -- Арранскія горы были видны изъ окопъ Лиззи, и она съ гордостью говорила объ этомъ вид?. Въ другихъ отношеніяхъ замокъ им?лъ пустынный видъ. Около него росли кой-какія захир?лыя деревья, но л?съ не разрастался. Былъ большой огородъ -- или лучше сказать огородъ, который нам?ревались сд?лать большимъ; -- но когда началось царствованіе Лиззи, величина осталась въ пренебреженіи. Содержаніе большихъ огородовъ дорого и Лиззи разъ въ жизни выказала твердость, вм?сто пяти помощниковъ садовника оставивъ одного мальчика. Главный садовникъ, разум?ется, тотчасъ отказался, но не сокрушилъ ея сердца, а она наняла скромнаго челов?ка за гинею въ нед?лю вм?сто ученаго артиста, который вовсе не былъ скроменъ и получалъ сто-двадцать фунтовъ въ годъ, отопленіе, пом?щеніе и всякую садовую роскошь. Хотя Лиззи получала хорошій доходъ, ей уже было изв?стно, что она не можетъ содержать домъ въ город? и въ деревн?, и оставаться богатой съ четырьмя тысячами годового дохода.
Лэди Юстэсъ сл?довало бы быть счастливой и спокойной. Разум?ется найдутся люди, которые будутъ говорить, что молодая вдова не можетъ быть счастлива и спокойна -- что она должна оплакивать своего умершаго супруга и тосковать объ этой потер?. Но въ нын?шнемъ св?т? молодыя вдовы несчастными не бываютъ и, можетъ быть, годъ отъ года въ обществ? возрастаетъ направленіе не требовать отъ нихъ излишней горести. Вдовьи наклонности, начиная отъ сожиганія на костр? до отвратительныхъ траурныхъ костюмовъ, становятся мен?е распространенными и женщины привыкаютъ узнавать, что какія несчастья ни постигли бы ихъ, а все-таки почему имъ не наслаждаться т?мъ счастьемъ, къ какому ихъ д?лаетъ способнымъ ихъ характеръ? Женщина можетъ очень уважать своего мужа, оплакивать его искренно, непритворно, вс?мъ сердцемъ и между т?мъ вполн? наслаждаться т?ми благами, которыя онъ оставилъ ей.
Не горесть по сэр-Флоріан? д?лала несчастною лэди Юстэсъ. У ней былъ ребенокъ. У ней было состояніе. У ней были молодость и красота. У ней былъ замокъ Портрэ. У ней былъ новый женихъ -- а если она вздумаетъ съ нимъ разойтись, не любя его на столько, чтобы сд?латься его женой, она несомн?нно можетъ найти другого, который ей бол?е понравится. До-сихъ-поръ она им?ла въ жизни полный усп?хъ, а между т?мъ она была несчастна. Чего же ей недоставало?
Она была очень умнымъ ребенкомъ -- умнымъ, хитрымъ ребенкомъ, а теперь она сд?лалась умной женщиной. Хитрость осталась при ней, но она такъ проницательно распознала св?тъ, что начала прим?чать, что хитрость, какъ бы ни была хитра, въ конц? концовъ не достигаетъ своей собственной ц?ли. Она завидовала простодушію Люси Морисъ, находила удовольствіе пріискивать для нея бранныя имена, называла ее скромницей, жеманницей, хитрымъ котенкомъ и тому подобнымъ. Но она вид?ла, что Люси съ своимъ простодушіемъ была сильн?е, ч?мъ она съ своей хитростью. Она почти пл?нила Фрэнка Грейстока своими хитростями, а Люси безъ всякихъ хитростей пл?нила его совс?мъ. Мужчину хитрости могутъ пл?нить только на время, а простодушіе пл?няетъ мужчину навсегда -- если онъ стоитъ того, чтобъ его пл?нить. А Лиззи чувствовала также, что какъ ни великъ былъ бы ея усп?хъ, она не могла быть счастлива, если не можетъ пл?нить сердце мужчины. Она пл?нила сердце сэр-Флоріана, но только на одинъ часъ -- на м?сяцъ или на два. А сэр-Флоріанъ никогда не пл?нялъ ея сердца. Не можетъ ли она сд?латься простодушной? Не можетъ ли она разыграть простодушіе такъ искусно, чтобъ оно могло д?йствовать такъ же сильно, какъ простодушіе настоящее -- можетъ быть даже сильн?е? Б?дная Лиззи Юстэсъ! Думая объ всемъ этомъ, она вид?ла многое. Удивительно какъ она могла вид?ть такъ много и говорить себ? столько р?зкой правды. Но одну правду она вид?ть не могла и, сл?довательно, не могла сказать ее себ?. У ней не было сердца. Оно окамен?ло въ то время, какъ она учила себя хитрить съ Бартеромъ и Бенджаминомъ, сэр-Флоріаномъ Юстэсомъ, лэди Линлитго и Кэмпердауномъ.
Лэди Юстэсъ прі?хала теперь въ свое пом?стье, оставивъ Лондонъ и его удовольствія -- къ этому ее побудили различныя причины. Во-первыхъ, меблированный домъ въ улиц? Маунтъ; слуги и лошади нанимались пом?сячно. Лэди Юстэсъ хорошо вела свои счеты и знала, что сбережетъ дв?сти фунтовъ, если не останется въ Лондон? еще м?сяцъ или три нед?ли, и была такъ внимательна къ своимъ д?ламъ, что не могла не прим?тить, какъ ей такая экономія нужна.
Потомъ ей казалось, что вести войну съ лордомъ Фономъ можно было лучше издали, ч?мъ вблизи. Лондонъ также сд?лался противенъ для нея. Многое тамъ д?лало ее несчастной, а наслаждаться она могла немногимъ. Она боялась Кэмпердауна и в?чно терп?ла пытку, чтобъ изъ-за ожерелья съ ней не случилось какихъ-нибудь ужасовъ -- чтобъ какой-нибудь судья не прислалъ ей страшныя бумаги, вызывавшія ее явиться въ Ньюгэтъ, а можетъ быть и къ лорду канцлеру, или чтобъ къ ней не явился полисмэнъ сд?лать обыскъ и отнять у нея жел?зный сундучокъ. Въ лондонской жизни было такъ мало того, что могло доставить ей удовольствіе. Такъ пріятно одержать поб?ду въ борьб?, но бороться не всегда пріятно. Кром? т?хъ немногихъ и р?дкихъ минутъ, въ которыя Лиззи находилась наедин? съ своимъ кузеномъ Фрэнкомъ -- а можетъ быть т?хъ другихъ минутъ, которыя она проводила съ своими брилліантами -- она немного наслаждалась въ Лондон?. Она думала, что наступитъ время, когда будетъ иначе. Подъ такимъ вліяніемъ она ув?рила себя, что вздыхаетъ по деревенской жизни и уединенію, по широкому пространству своихъ блестящихъ волнъ -- какъ она называла ихъ -- и по скаламъ милаго Портрэ. Она сказала
Она спустилась внизъ -- не очень далеко, но н?сколько подал?е садовой калитки, къ тому м?сту, гд? выступъ скалы выдвигался изъ скудной растительности утеса. На пятьдесятъ шаговъ ниже начиналась настоящая скала, и хотя настоящія скалы были не очень скалисты, не круты и, даже не широки и отчасти покрыты пропитаннымъ морской солью мохомъ, все-таки они давали ей право говорить о своемъ скалистомъ берег?. Берегъ этотъ принадлежалъ ей -- пожизненно. Этотъ выступъ подм?тила она изъ своихъ оконъ -- и думала о немъ ц?лую нед?лю какъ о м?ст? приличномъ для уединенія и стихотвореній Шелли. Она и прежде стояла на немъ и протягивала руки чуть виднымъ Арранскимъ горамъ. Въ тотъ разъ, можетъ быть, было прохладно, но теперь надъ головою сіяло яркое солнце, и посид?въ тутъ съ полминуты и вынувъ изъ кармана "Царицу Мабъ", она увидала, что тутъ сид?ть нельзя. Нельзя, даже если она сд?лаетъ себ? изъ зонтика балдахинъ. Они встала, поискала т?ни -- какого-нибудь т?нистаго м?стечка, съ котораго могла бы гляд?ть на "свои милый обширный океанъ съ его блистательной улыбкой". Такимъ образомъ говорила она объ усть? Клейда. Т?ни около нея вовсе не было. Захир?вшія деревья лежали за полмилю съ правой стороны -- да еще на гор?. Она когда-то спускалась до самаго берега и могла сд?лать это опять. Но она подозр?вала, что и тамъ не будетъ достаточно т?ни, а подниматься наверхъ и прежде было непріятно, а теперь будетъ еще хуже..
Думая обо всемъ этомъ и сильно страдая отъ солнечнаго жара, она постепенно вернулась въ садъ за рвомъ и с?ла, держа Шелли въ рук?, въ бес?дк?. Скамейка была узкая, жесткая и сломанная, но все-таки она ус?лась. Ея милую "Царицу Мабъ" можно будетъ читать безъ грубой, неприличной, будничной обстановки гостиной, и теперь для нея сд?лалось очевидно, что если она не можетъ вставать раньше утромъ или выходить читать посл? солнечнаго заката, то выступъ скалы для нея негодится.
Она начала читать, р?шивъ, что будетъ наслаждаться стихотвореніемъ, несмотря на узкую скалу. Она часто говорила о "Цариц? Мабъ" и, можетъ быть, думала, что читала. Однако въ сущности это была ея первая попытка.
"Какъ удивительна Смерть! Смерть и ея братъ Сонъ!"
Тутъ она закрыла книгу и начала думать, что ей нравится эта мысль. Смерть -- и ея братъ Сонъ! Она не знала, почему они должны быть удивительн?е Д?йствія, Жизни или Мысли; -- но она можетъ запомнить эти слова и ихъ хорошо цитировать.
"Вдругъ воспрянула душа Іанты; она стояла въ прелестной нагой чистот?."
Имя Іанта очень понравилось Лиззи. Антитеза, представленная ея воображенію нагой чистотой, сильно поразила ее и она р?шилась выучить это м?сто наизусть. Восемь или девять строкъ были напечатаны отд?льно какъ стансы и трудъ будетъ невеликъ.
"Одушевлена невыразимой красотой и граціей, и каждое земное пятно исчезло, душа снова приняла свое природное достоинство и стояла безсмертною среди погибели т?ла."
Что было одушевлено красотой -- пятно или душа, она, не старалась узнать, и можно извинить ее, если она не поняла.
– - Ахъ! воскликнула она:-- какъ это справедливо, какъ это чувствуется, какъ это понимается! "Вдругъ воспрянула душа Іанты!"
Она стала ходить по саду, повторяя эти слова и почти забывъ о зно?.
– - "Каждое земное пятно исчезло." А!-- да. Они исчезнутъ и одушевятся красотою и граціею.
Ею овлад?ла смутная мысль, что когда настанетъ это счастливое время, то никто не станетъ требовать отъ нея ожерелья, и извощикъ, отъ котораго она нанимала лошадей, не станетъ съ такой непріятной точностью присылать свой счетъ.
"Прелестна въ нагой чистот?!"
Какой это мишурный св?тъ, въ которомъ необходимы платья, пища и дома! Въ какомъ совершенств? юноша-поэтъ понялъ это все!
"Безсмертна среди погибели!"
Ей нравилась погибель такъ же, какъ и безсмертіе, пятна столько же, какъ чистота. Такъ какъ безсмертіе должно наступить, а пятна одушевлены граціею, зач?мъ же бояться погибели т?ла? Но тогда, если люди поступаютъ дурно -- по-крайней-м?р? женщины -- ихъ не приглашаютъ никуда!
"Вдругъ воспрянула душа Іанты: она стояла во всей своей прелести."
Такимъ образомъ стихотвореніе было выучено наизусть и Лиззи чувствовала, что она посвятила ц?лый часъ поэзіи самымъ восхитительнымъ образомъ. По-крайней-м?р?, она могла цитировать кое-что, и хотя, сказать по правд?, она не понимала настоящаго значенія этого изображенія, она такъ изучила жесты, такъ модулировала голосъ, что ей казалось, она могла произвести эфектъ. Дал?е ей читать не хот?лось; она вернулась домой съ книгою. Хотя то м?сто, гд? говорится о душ? Іанты, находится въ начал? стихотворенія, Лиззи теперь совершенно знала поэму, и когда впосл?дствіи говорила о ней какъ о прелестной вещиц?, которую она усвоила себ? продолжительнымъ изученіемъ, она сама не знала, что лжетъ. Когда она сд?лалась старше, однако, она поумн?ла и узнала, что если выучиваешь изъ поэмы только одно м?сто, то его сл?дуетъ выбирать или въ середин?, или въ конц?. Св?тъ такъ жестоко проницателенъ въ нын?шнее время, что даже мужчины и женщины, которые сами не прочитали "Царицу Мабъ", знаютъ, изъ какой части поэмы вырвано м?сто, и не пов?рятъ, что вы прочли хоть одну страницу дальше той, изъ которой взято это м?сто.