Человеческое, слишком человеческое. Книга для свободных умов
Шрифт:
Отсутствующие уши. — «Покуда человек всегда перекладывает вину на других, он ещё плебей; человек на пути мудрости, если всегда берёт ответственность на себя; мудрый же не винит никого, ни себя, ни других.» — Кто это говорит? — Эпиктет, восемнадцать столетий тому назад. — Это расслышали, но позабыли. — Нет, этого не расслышали и не позабыли: не всякая вещь забывается. Просто не было ушей, чтобы расслышать это, ушей Эпиктета. — Так, значит, он сказал это для собственных ушей? — Так оно и есть: мудрость — это шушуканье одинокого
Изъян точки зрения, а не глаз. — Человек всегда видит себя с расстояния на несколько шагов ближе, чем надо, а ближнего — на несколько шагов дальше, чем надо. Поэтому и получается, что о нём он судит чересчур огульно, а о себе самом — слишком ревностно принимая в расчёт отдельные случайные и незначительные черты и происшествия.
Вооружённое невежество. — С какою лёгкостью мы предполагаем, что кто-то разбирается в чём-то или не разбирается, — в то время как он панически боится уже одной мысли, что его сочтут в этом деле невежей. Мало того, встречаются исключительные дураки, постоянно расхаживающие с колчаном, полным анафем и приказов, и готовые застрелить всякого, кто даст понять, что есть вещи, в которых тот ничего не смыслит.
За пиршественным столом опыта. — Лица, которые из врождённой умеренности любой стакан оставляют наполовину недопитым, не хотят признать, что у каждой вещи в мире есть своё дно и свои подонки.
Певчие птицы. — Последователи великих людей обычно ослепляют себя, чтобы лучше петь свои хвалы.
Не доросшие. — Хорошее нам не нравится, если мы до него не доросли.
Правило как мать или как дитя. — Одно дело — положение, порождающее правило, другое — им порождаемое.
Комедия. — Подчас мы пожинаем любовь и честь за дела или творения, которые мы уже давным-давно сбросили с себя, словно кожу: тогда мы с лёгкостью поддаёмся соблазну разыгрывать из себя комедиантов собственного прошлого и снова натягивать на себя старую шкуру — и не только из тщеславия, но и из расположенности к нашим поклонникам.
Ошибка биографов. — Малую силу, которая нужна, чтобы столкнуть челнок в реку, не следует путать с силой самой реки, отныне несущей челнок: однако так поступают авторы почти всех жизнеописаний.
Покупать не слишком дорого. — То, что куплено за слишком дорогую цену, обычно и используют плохо, поскольку делают это без любви и с заставляющей краснеть памятью, — вот и несут от этого двойной ущерб.
Какая философия всегда нужна обществу. — Столп общественного порядка зиждется на том основании, что каждый
Признаки благородной души. — Благородная душа — не та, что способна на высочайшие порывы, а та, что поднимается и падает не намного, но всегда живёт в более открытых и пронизанных лучами воздухе и высоте.
Великое и его зритель. — Наиболее ценное воздействие великого состоит в том, что оно даёт зрителю глаза, которые увеличивают и сообщают увиденному завершённость.
Ограничивать себя. — Достигнутая человеком зрелость ума выражается в том, что он больше не ходит туда, где посреди ужасно колючих изгородей познания стоят редкие цветы, и довольствуется садом, лесом, лугом и полем, принимая во внимание, что жизнь чересчур коротка для редкого и необычного.
Преимущество лишения. — Тому, кто всегда живёт в теплоте и полноте сердца и как бы в летнем воздухе души, невозможно и представить себе ту дрожь восторга, какая охватывает более зимние натуры, которых в виде исключения касаются лучи любви и слабое тепло солнечного февральского дня.
Рецепт для страдальцев. — Бремя жизни стало слишком тяжёлым для тебя? — Так приумножь бремя своей жизни. Если страдалец наконец жаждет и ищет реки Леты, ему придётся стать героем, чтобы наверняка её найти.
Судья. — Кто увидел чей-то идеал, тот становится его неумолимым судьёй и как бы его нечистой совестью.
Польза от великого отречения. — Самая большая польза, заключённая в великом отречении, состоит в том, что оно даёт нам ту оправданную гордость, с которой мы отныне с лёгкостью добиваемся от себя множества малых отречений.
Как позолотить чувство долга. — Способ превратить в глазах всех твой железный долг в золотой таков: всегда выполняй немного больше, чем обещаешь.
Молитва к человеку. — «Прости нам добродетели наши» — так следует молиться человеку.
Творцы и потребители. — Каждый потребитель думает, что для дерева самое важное — фрукт; а важно для него было семя. — В том-то и заключается разница между всеми творцами и потребителями.